Девушка в зеркале - Сесилия Ахерн

— Вы хотите, чтобы я рассказал вам, как функционирует механизм, или все же чтобы машина выполнила свою работу?

Джек в нерешительности взглянул на изобретателя. Ему не нравился его тон. Он представлял себе процедуру совсем иначе. Джек никогда бы не подумал, что окажется в сырой обветшалой комнате в компании заносчивого старика. Да и машина выглядела дряхлой, кое-где была тронута ржавчиной. Никаким волшебством тут и не пахло. Джек еще раз хорошенько все обдумал, но все же сдался.

Он прочистил горло:

— В те выходные я уехал. Вернее, сказал жене, что уеду… — Он умолк, вопросительно глянув на старика.

Тот никак не прореагировал на его заявление, равнодушно глядел куда-то мимо Джека.

— На самом деле я остался в городе, — продолжил молодой человек. И вновь никакой реакции. Он вздохнул. — Я познакомился с одной женщиной… Раньше я ничего подобного не делал, и… — Голос у него дрогнул. — Я не мог спать, не мог есть. Понимал, что совершил ужасную ошибку. Но я не могу врать жене, просто не умею! Каждый раз, когда она смотрела на меня, я понимал: она все знает. Она спрашивала, как прошла моя командировка, и я замирал от ужаса, не находя ответа. Я мечтал: вот бы закрыть глаза — и пусть все, случившееся в эти выходные, исчезнет, провалится! А я буду помнить те выходные, какими они должны были быть.

Клиенты постоянно путали его с психоаналитиком. Но он находился тут совсем не для этого.

— Вам нужно все это знать? — спросил Джек, чуть не плача.

— Нет, — ответил изобретатель.

— А что же вы меня не остановили?

— Думал, вы вот-вот перейдете к делу. Вы просто расскажите, какие воспоминания вам нужны.

— Какие нужны?

— Да, — кивнул он. — И учтите, старые при этом никуда не денутся. Я умею создавать новые воспоминания, но удалять старые — не мое дело.

— Понимаю.

Джек переложил шляпу на подлокотник кресла и, порывшись в портфеле, выудил оттуда брошюру.

— Вот где я должен был оказаться. На конференции коммивояжеров в Керри. Вот отель. Вот мой номер. У отеля большая территория, отличный вид на залив Кенмар. Я бы обязательно отправился гулять. Обожаю пешие прогулки. Климат там мягкий, растет много субтропических растений. Даже эвкалипты встречаются. А воздух свежий и чуть сладковатый. — Джек нервно сглотнул. — Это мне все коллега рассказал.

Старик махнул рукой — мол, продолжайте. — Конференция проходила в отеле. Тут мне никаких воспоминаний не нужно, я и так все прекрасно представляю: очередная конференция в очередном отеле. Но участникам устроили еще и тур по кольцу Керри[2]. Жена всегда мечтала побывать в тех местах. А уж теперь я никак не могу спланировать туда совместную поездку. Она сразу поймет, что я никогда в этих местах не был. Но, может, после вашей машины… — Джек с мольбой взглянул на старика, явно нуждаясь в поощрении.

Тот помог ему уточнить некоторые детали: как облака бросали тень на верхушки гор; каким свежим, сладким и чуть солоноватым казался воздух, наполненный ароматами эвкалипта, ревеня и близкого моря; как солнце согревало его своими лучами; как выглядел номер; как у него не оказалось мелочи, чтобы дать чаевые посыльному, поднявшему в номер багаж; какой мятой оказалась рубашка, когда он вытащил ее из чемодана; как он жалел, что не послушался совета жены и не убрал ее в специальный чехол. Они обсудили, как он покупал ей и детям подарки — не на дублинской Графтон-стрит, возвращаясь из гостиницы в центре города, а на железнодорожной станции, пока ждал там задержавшийся поезд. Как звонил жене — не после того, как испарилась дама, с которой он веселился, а из бассейна, куда сбежал во время перерыва в выступлениях.

Когда Джек закончил, старик снял с его висков и лба присоски. Джек раза два мигнул и перевел взгляд на изобретателя.

— Господи боже! — пробормотал он.

Старик выключил машину. У Джека словно

гора с плеч свалилась. Он явно приободрился. Даже развеселился.

— Ну, можно сказать, кучу денег сэкономил на поездке, — заявил он. — Надо было сказать, что летал на Фиджи.

Старик поднялся на ноги и, прощаясь, протянул Джеку руку:

— Да, похоже, поездка и впрямь выдалась удачная. Жаль, вас там не было.

Улыбка Джека несколько поблекла.

Они уже подходили к выходу из парка. Покидали зеленый оазис, вновь возвращаясь в асфальтовую пустыню. Впрочем, его это не очень расстраивало. Стоял прекрасный день. Наверное, лучший день в году, решили они. Они шли по аллее, и густая листва скрывала от них солнце. Она поежилась, и он крепче сжал ее руку, как будто это могло ее согреть. Ему хотелось, чтобы ей всегда, все время было хорошо. Даже тогда, когда это невозможно. До него донесся болотистый запах мха, и в носу защекотало. Воздух наполнял аромат влажной земли, до которой никак не могли дотянуться солнечные лучи. Оба решили, что это весьма освежает. Он отступил в сторону, чтобы она первой прошла через ворота. Она поблагодарила и остановилась, дожидаясь, когда он к ней присоединится. Они смотрели друг на друга, понимая, что пришло время прощаться, и при этой мысли у него даже живот болезненно скрутило. Пора прервать этот прекрасный сон и возвращаться к обычной работе.

Спасибо за вчерашнюю ночь, сказала она немного застенчиво, хотя ночью вела себя восхитительно бесстыдно. Ему очень нравилась в ней эта черта, но он об этом никогда не говорил — боялся смутить. Они договорились о следующей встрече. Может, поужинаем в «Шелбурне»? Хорошая мысль. Там здорово. Только не очень поздно, ладно? Она снова рассмеялась, теперь уж без капли смущения. Разумеется, мой дорогой. Разумеется.

— Неверный муж? — спросил он у Джудит, как только Джек Коллинз ушел.

Она не подняла глаз.

— Он любит жену, — скучающим голосом отозвалась она. Однако тон показался ему наигранным. Ее на самом деле затронула эта история.

— Это он так говорит, — вздохнул он.

— Вы ему не поверили?

— Поверил.

— Но вы его не одобряете, верно?

Ему не хотелось отвечать на этот вопрос. Он не должен был осуждать своих клиентов и никогда этого не делал.

— Каждый заслуживает второй шанс, — настойчиво сказала она.

— Я не хочу помогать людям врать.

Вот тогда она взглянула на него. И он увидел в ее глазах сомнение.

— Создавать новые воспоминания вовсе не то же самое, что врать, — пояснил он, понемногу раздражаясь. И уже мягче добавил: — Не надо было приглашать его на прием.

— Хорошо, — пожала плечами Джудит.

Изобретатель сел рядом с ней, и вместе они

принялись за бутерброды с сыром. Во время еды она продолжала одним глазом изучать письма. Он следил за ней, надеясь, что она этого не замечает. Выражение ее лица оставалось неизменным, и непонятно было, какое впечатление произвело на нее то или иное послание. Все письма она раскладывала на две кучки, и он никак не мог понять, по какому принципу она их отбирает. Прочитав очередное письмо, Джудит откусила кусочек бутерброда, после чего отложила конверт влево. Он так ничего и не понял.