Ай-тере. Спящая сила (СИ) - Валентеева Ольга

Оказывается, у зла женское лицо. Оно искажается яростью, превращаясь в злобную маску, и отдает команду «фас» своим прихвостням. А те способны на все, чтобы доставить хозяйке радость и заслужить награду. Наверное, на моем теле не осталось места, которое не было бы сломано, пробито, искорежено. А когда я перестал сопротивляться и выгорел изнутри, Кэтти стало неинтересно. Думаю, она надеялась, что я приползу и буду целовать ей ноги. А моих сил хватило лишь забиться как можно дальше от чужих глаз и умереть. Только не дали.

Не знаю, как Дея почувствовала мою магию. В первый момент подумал, что она мне мерещится в предсмертном бреду, но когда очнулся, оказалось, что она мне не привиделась. Что Дея действительно каким-то чудом меня нашла. Только зачем?

«Зачем?» — спрашивал себя снова и снова.

Ответ был один: чтобы я мог отомстить. Потому что мне не будет покоя, пока Кэтти ходит по земле, смеется, развлекается, дышит. А когда умрет она, можно будет уйти и мне. Поэтому сейчас я копил силы и думал, как заставить Дею вернуть мне клятву, потому что не хотел накликать неприятности на ее голову. И когда наступит час расплаты, я не должен быть ай-тере Деи.

Очередная вспышка боли, алые точки перед глазами. Я перебрался на подоконник, прижался лбом к ледяному стеклу, и стало легче. Уже собирался снова с головой окунуться в воспоминания, когда увидел, как от входной двери к воротам идет молодая девушка. Она шла быстро, как-то нервно. Темные кудряшки подпрыгивали при каждом шаге, как пружинки. Серебристая меховая накидка на плечах тоже сбилась и грозила упасть в ближайшую лужу. Вдруг девушка почувствовала мой взгляд и обернулась. Наши глаза встретились, она чуть удивленно улыбнулась, а потом вдруг послала мне воздушный поцелуй. Я отпрянул от окна, а когда выглянул снова, ворота уже закрылись за ее спиной.

Интересно, кто это был? Я даже подумал выбраться из комнаты и спросить, но стоило опустить пальцы на ручку двери, как изнутри поднялась липкая волна ужаса. Стало тяжело дышать. Я едва добрался до кровати и лег. Да, чтобы убить Кэтти, мне сначала понадобится победить самого себя, потому что такие панические атаки случались каждый раз, стоило попробовать выбраться из своего убежища.

«Идиот!» — сказал сам себе, глубже вдохнул воздух, потер гудящие виски.

Вот только казалось, стоит мне выйти, и выяснится, что мое освобождение было лишь сном, а на самом деле я по-прежнему томлюсь в доме Кэтти, и ускользающее сознание рисует сладкие картины свободы. Так случалось не раз. Сны были такими реалистичными, что я верил им, а когда просыпался, кричал от ужаса, потому что это была ложь.

И все-таки надо постепенно учиться покидать стены этой комнаты. Может, позвать Анну? Она была доброй женщиной и не вызывала у меня опасений. Но это было бы трусостью. Я не маленький мальчик, которого нужно водить за ручку.

Снова поднялся, подошел к двери, открыл ее, вышел в коридор. Ноги будто налились свинцом, голова подозрительно закружилась, но я все равно по стеночке потащился вперед. Преодолевать большие расстояния было тяжело, но разве путь от спальни до гостиной можно назвать большим?

И я шел, пока не добрался до кипенно-белой комнаты. На столе в вазе стояли белые розы, несмотря на холод за окном. Белые кресла, панорамные окна под белыми занавесками, белый стол. Я рухнул в кресло и пытался отдышаться, а пальцы нащупали что-то, закатившееся между спинкой и сидением.

Достал свою находку. Это оказалась визитница. В ней было несколько карточек на имя Ариэтт эо Тайрен. Наверное, так и звали нашу гостью.

Была ли она иль-тере? Я закусил губу. Что за глупые мысли? Как изжить страх, который пожирал меня изнутри? Скоро начну бояться собственной тени, и что тогда? Сойду с ума? Когда-то это был бы наилучший выход, но сейчас голова была нужна мне ясной. Иначе хорош будет мститель: увидит жертву и упадет в конвульсиях.

При воспоминании о Кэтти ладони покрылись потом. Я отложил визитницу на стол. Возможно, девушка поймет, где ее потеряла, и вернется. Мне же не мешало бы выйти хотя бы в сад. Вот только вместо этого ноги сами отнесли меня обратно в спальню.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На подоконнике так и лежала тетрадь, оставленная Нэйтом. Я взял ручку и нарисовал кривую рожицу. Получилось не смешно, а зловеще. Хм…

В двери постучали. Я уже открыл рот, чтобы ответить — и снова закрыл.

«Молчи, молчи, молчи», — застучало в висках, и тут же голосом Кэтти: «Скажи, скажи, скажи». «Скажи!» — визгливо вторила Хайди. «Скажи, — требовали новые ай-тере Кэтти, — и все закончится».

Я зажал рот ладонями, постарался дышать глубже.

— Эжен, тебе плохо? — бросилась ко мне Анна.

Я отрицательно замотал головой. Нет, не плохо. Я просто схожу с ума. Достиг своего предела, нажми еще немного — и голова не выдержит.

— Детка. — Анна села рядом, обняла меня за плечи. — Надо полежать, давай, я помогу. А потом принесу что-нибудь вкусное, хочешь?

Я снова отрицательно покачал головой. Сам вид еды вызывал тошноту, но я заставлял себя есть, потому что иначе не смогу восстановить силы.

— Ну, тише. — Анна гладила меня по волосам. — Давай, мой хороший.

Цепляясь за нее, я поднялся на ноги и лег. Мельтешение черных и алых точек стало немного реже, я снова смог дышать.

— Сейчас выпьем настойку, — говорила Анна, — и все будет хорошо.

Как раз настойку она и принесла. Стаканчик стоял на столе. Она прижала его к моим губам, и я глотнул мерзкую жидкость. Зато сразу стало легче и захотелось спать. Подозреваю, целитель снабдил настойку большой дозой снотворного.

— Спи, мальчик, — увещевала Анна. — Проснешься, и станет легче.

Я допустил ошибку — закрыл глаза. И провалился в сон почти сразу, а там, во сне, была комната с ободранными обоями. Ободрал их я. Кажется, пытался прорваться сквозь стены, спрятаться от мучителей. Но разве вышло? Взглянул на свои руки. Под ногтями багровела кровь. Кровь была повсюду. Кэтти любила острые предметы. Железистый запах бил в нос, сводя с ума. Мерзко, противно скрипнула дверь, и в комнату вошла Кэтти. Она обычно приходила в темно-бордовом платье, потому что на нем не было видно багряных и алых разводов.

— Живой еще? — выразительно скривилась она. — Да когда ты уже издохнешь, мразь?

Я молчал, потому что сорвал голос. Горло саднило так, словно в него вставляли стальные штыри.

Кэтти склонилась надо мной, вцепилась в волосы, заставляя откинуть голову назад. Сопротивляться я уже не мог. Только глухо застонал. Голова болела, в висках стучали молоточки: тук-тук-тук.

— А ведь мог бы облегчить свои страдания, — говорила Кэтти. — Расскажи, чем именно занимались Дея и Нэйтон в парке, и я дам тебе свободу. Я тебя убью.

Я улыбнулся, и Кэтти перекосило. Она ударила меня по лицу. Я упал, свернулся в клубок, потому что сейчас будут бить, а так боль чувствуется меньше.

— Клиан, Барн, он ваш.

Я закричал — и проснулся. Не сразу понял, почему вокруг светло — в той комнате царил полумрак. А когда ворвалась Дея, стало стыдно. Представил, как жалко выгляжу со стороны. Ничтожество!

— Эжен! — Она склонилась ко мне. — Что случилось? Дурной сон?

Я кивнул. Да, очень, очень дурной. Сон закончился, но ведь я и так знаю, что было дальше. Знаю, какие пытки последовали за ним. Кажется, прокусил губу, потому что во рту поселился привкус крови.

— Родной мой.

Дея обняла меня, я прижался к ней и затих. Лучше ей было никогда меня не встречать! Я бы умер, и все закончилось бы.

— Все хорошо, — шептала она. — Все хорошо, милый. Ты в безопасности.

Скверно, что она улавливает мои эмоции. От нее не скрыться. Но паника постепенно отступала. Я дышал все ровнее, и, наконец, окончательно успокоился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прости. — Дея сжала мои руки. — Это все из-за меня.

Я отрицательно покачал головой. Глупая! Какое отношение она может иметь к тому, что Кэтти тварь? Дело ведь даже не в том, что я защищал Дею, а в том, что Кэтти все равно, на ком отыгрываться за свое поражение.