Путь мистика - Бхагаван Раджниш (Ошо)

В суфийской истории говорится, что Баязид, один из самых важных суфийских мастеров, сказал своим ученикам:

– Вы очень нетерпеливы. Вы не знаете, что случилось со мной, когда я был со своим мастером. Три года он даже не смотрел на меня – как будто меня не было. И был прав. Теперь я знаю, что меня не было. Физически я сидел рядом, но мой ум блуждал по всему миру. И мне было очень обидно. Речи быть не могло о том, чтобы он спросил обо мне; он даже не смотрел на меня. Через три года, однажды утром он посмотрел на меня в первый раз. И я знаю, что в то утро в первый раз я был там.

Прошло еще три года; он ничего мне не говорил. Я надеялся, желал – теперь, когда он посмотрел на меня и признал меня, он что-то мне скажет. Но мало-помалу это желание и надежда исчезли: этот человек кажется странным; он может разговаривать с другими, с незнакомцами, которые приходят целый день, а я сижу рядом целыми днями, с утра до вечера. Еще через три года он посмотрел на меня и улыбнулся.

Теперь я знаю, почему он не смотрел на меня и не улыбался – из-за моего желания. Оно было преградой. Это случилось в то мгновение, когда я отбросил надежду: он странный человек; нет никакого смысла надеяться. Я совершенно забыл желание, надежду; быть там стало просто привычкой, потому что я наслаждался этим. Его присутствия было достаточно.

Прошло еще три года, и впервые он посмотрел на меня и сказал:

– Баязид, как твои дела?

И теперь я знаю, почему он спросил меня, как дела, через двенадцать лет. Люди спрашивают друг друга, как дела, когда встречаются, – но не через двенадцать лет! Но был прав, потому что только тем вечером он назвал меня по имени, «Баязид», и спросил, как у меня дела, – потому что в первый раз меня не было, был только он.

Эти двенадцать лет были постоянным слиянием, исчезновением. И какой странный человек: пока я был, он никогда не спрашивал, а когда меня не стало, он спрашивает: «Как дела?»

В тот день мой мастер сказал: «Теперь ты готов. Ты можешь идти куда хочешь, ты можешь распространять слово. И поскольку тебя больше нет, я буду с тобой; ты освободил для меня место». С тех пор он говорит через меня. С тех пор он делает вещи через меня. С тех пор у меня нет в мире ни ответственности, ни проблем; он взял все на себя.

То, что с тобой происходит, очень хорошо. Просто растай еще немного, исчезни еще немного. Отсутствуй немного больше, чтобы только я мог присутствовать в тебе. Тогда тебе не будет недоставать меня нигде, и нигде ты не почувствуешь, что ты не дома. Где бы ты ни был, там ты найдешь свой дом.

Любимый Ошо,

Я слышал, ты говорил, что у содержимого бессознательного ума нет возможности высвободиться непосредственно; сначала оно должно попасть в сферу внимания сознательного ума, где оно должно быть принято и выражено. Какой тогда механизм действует во время истерического паралича? Ты рассказывал историю о девушке, которую разбил паралич в результате потрясения смертью мужа. Когда загорелся ее дом, жизнь вернулась в ее конечности, и она смогла выбежать из дома. Предположительно, ее система подверглась такому шоку, что бессознательное просто отбросило нерешенную проблему, которую подавляло. Но у сознательного ума было недостаточно времени, чтобы это через себя пропустить. Пожалуйста, скажи что-нибудь об этом.

Это было совершенно другое. Муж умер, и шок был так велик, что девушку разбил паралич. Нет никакого вопроса о бессознательном; все было сознательно. Шок был осознанным, и паралич был осознанным. Паралич случился просто потому, что не было смысла жить; идти было некуда. В каком-то смысле сознательный ум почувствовал: «Это смерть». Она так любила этого человека, что не могла без него жить. Это вспыхнуло в ее сознательном уме, хотя она и не умерла, – смерть не так легка. Но она умерла наполовину; она стала парализованной.

Но все было сознательным. Ничто не было подавлено. Это было сознательное понимание, что жизнь теперь бессмысленна, что теперь это тело бессмысленно. Она просто умерла в том, что было в ее силах. Тело продолжало дышать, сердце продолжало биться – но это другое дело. Шок был огромным, но он был сознательным.

Подавление случается, только когда ты чувствуешь, что что-то неправильно; тогда ты сбрасываешь это в бессознательное. Но для нее то, что она чувствовала, было абсолютно правильным. Жить, желание жить было бы неправильным. Поэтому в этом совершенно не было подавления. Именно поэтому ей было легко выбежать, когда дом загорелся. Дело было просто в том, что она забыла о своем параличе. Теперь другой шок – пожар в доме. Он был свежее; она просто забыла старый шок и то, что не может бегать, что она парализована.

Времени не было: тотчас же, как каждый выбегал из дому, выбежала и она. Она осознала это, только когда люди увидели, что она бежит, и сказали:

– Эй, ты же была парализована многие годы!

И она просто тотчас же упала на землю и снова стала парализованной.

Но все это было сознательным – не то чтобы она притворялась, позировала. Первый шок был старее; новый шок был более свежим – и все вокруг бежали. Просто на мгновение она забыла о первом случае, который сделал ее парализованной. Но в то мгновение, как ей напомнили, она тут же упала парализованная. Но ничто не ушло в бессознательное; все оставалось в сознательном.

Психоанализ не может ей помочь – помочь ей может только новая любовь, новый смысл. Лишь новое желание жить может снова принести жизнь в ее конечности. И это тоже будет сознательным. Все, что ей нужно, это то, ради чего стоит жить, что-то такое, что придаст ее жизни смысл, что сможет заменить старую любовь и принести свежий ветер, чтобы ей снова захотелось петь и танцевать. И все будет по-другому.

Не нужно никакого психоанализа. Психоанализ не сможет ничего сделать, потому что в ее снах не найдется никакого ключа; ключ очевиден, ясен. Именно глубина ее любви оставила ее без смысла, и это воздействовало на ее тело, потому что ум имеет громадный контроль над телом.

Ты можешь попробовать: когда-нибудь сомкни пальцы, вот так, и просто повтори: «Даже если я хочу их разомкнуть, то не могу». Несколько минут продолжай повторять: «Даже если я хочу их разомкнуть, то не могу». Через пять минут скажи: «Я не могу разомкнуть пальцы». Сосчитай до семи, а после семи попробуй их разомкнуть, и ты не сможешь. По крайней мере, тридцать три процента людей не могут их разомкнуть. Чем больше они пытаются, тем более находят, что это невозможно: руки сомкнуты намертво.

И все это сознательно, потому что нет вопроса о бессознательном. Ты должен повторить весь процесс; иначе ты не сможешь их разомкнуть. Они связаны намертво. Тебе придется повторить: «Я сосчитаю до семи, и постепенно это получится… Я могу их разомкнуть».

Медленно сосчитай до семи и, не прилагая больших усилий, разомкни их. Если ты приложишь усилие, это создаст проблемы. Просто постепенно разомкни их, и ты удивишься, что может сделать ум. Если это возможно, ты можешь создать и паралич. Это просто тот же самый процесс: «Мои ноги не могут пошевелиться».

Ты можешь сделать с телом что угодно – ум имеет безграничный контроль над телом, – но все это сознательно. Это не имеет ничего общего с бессознательным.

Попробуйте с пальцами, и если у кого-нибудь получится, скажите мне!

Глава 11

Эго: величайшее рабство

9 мая 1986 года, вечер, Пунта-дель-Эсте, Уругвай

Любимый Ошо,

Смотря на человека, я вижу, что такие качества, как доброта, разум, искренность, кротость, сила, скромность, кажется, принадлежат существу, и безотносительно к тому, что делают эти люди, эти качества сохраняются. Когда я делюсь этими вещами с этими людьми, они всегда кажутся изумленными и выглядят так, словно они не сознают, что у них есть эти качества. Кажется, они думают, что знание о них усилит эго. Я всегда думал, что если знать эти качества существа, это растворяет эго.

Это сложная ситуация. Вы оба правы, но в разных смыслах. Если действительно знать эти качества как опыт, это не усиливает эго; эго растворится. Но знать эти качества, не переживая их как опыт, – потому что кто-то предположил, что у тебя есть такие качества… А кто не хочет иметь эти качества? – ты немедленно принимаешь их и хватаешься за них. Это усилит твое эго.

Поэтому это тоже правильно: «Если мы начнем думать, что у нас есть эти качества, то тем самым сделаем свое эго сильнее».

Ты абсолютно прав, но вы используете слово «знать» в разных смыслах. Ты используешь его как опыт, экзистенциальную реализацию; они используют его как знание.

Принять эти качества как знание – самая опасная вещь, потому что тогда ты никогда не откроешь их. Ты никогда не будешь их искать. Ты станешь лицемером.

Поэтому, когда ты видишь эти качества в человеке, не делай его в отношении их знающим, но разожги в нем любопытство, исследование в отношении этих качеств. Помоги ему искать эти качества в самом себе: может быть, они в нем есть. Но помни это «может быть».