Ранк - дитя Урхура - Михаил Чертопруд

построили около гор свои города и основали королевство. Их козы паслись большими стадами и постепенно свели все леса вокруг гор – и вдоль образовавшихся лугов гоблины постепенно тоже двигались дальше от портала, вытесняя сканфов еще дальше, в сторону моря и болотистых равнин. А потом из портала вышло полчище огромных пауков во главе со своей королевой. Пауки напали на главный город гоблинов и убили их короля. Гоблины и орки собрали большое войско, разбили пауков и оттеснили их обратно в горы, но пробиться до портала так и не смогли. Теперь вокруг портала живут эти пауки, и число их растет, а орки не стали выбирать нового короля и основали кланы. Эти кланы могут воевать друг с другом или заключать союзы, но все вместе они поклоняются своему богу – Яростному Ургу, которого здесь никто никогда не видел.

– А вокруг Крама что – море?

– Да, его так называют. Много-много воды до горизонта. Но по этой воде можно плавать и попадать в другие земли. Один из орочьих кланов, говорят, построил город у самого моря, научился строить особые дома для морских путешествий и умеет уплывать далеко-далеко. Но это, скорее, слухи, чем знания. Зато с падением королевства гоблинов они стали слабее и теперь почти не наступают на нас. Но мы все равно зажаты между верхними полями, где живут гоблинские кланы, и нижними болотами, где слишком много крокодилов, тархов и хреадуков. С нашей стороны Крама эта граница верхних и нижних равнин – резкая, мы называем ее Уступ. Она отмечена белыми скалами, в которых много пещер. В основном, в этих пещерах мы и живем.

– Значит, у сканфов тоже нет своего государства?

– Нет. Наши селения тянутся узкой полосой вдоль Уступа, мы знаем только ближайших соседей, и едва можем друг другу помочь. Бусс сказал, что мы – как это… «оттесненные реликты». И что, если не научимся разбираться с гоблинами – со временем нас просто не станет. Так что, возможно, именно вы, Ранк – наш шанс на выживание.

– А как вы вообще сражаетесь с гоблинами? Без оружия?

– Ну как… Прыгаешь, бьешь ногами в грудь, валишь и перекусываешь шею.

– Фу, милый! – возмутилась Аста, – как можно при детях говорить о подобных вещах.

– Детям тоже придется научиться драться. Не все гоблины такие, как эти.

– А кто такие тархи и хреадуки? И насколько опасны для нас болота? От вас можно пройти вниз до реки Тихо? И до моря?

– Ханти, принеси-ка свои рисунки. Хреадук чем-то похож на лесного бувня, но живет в основном на болотах. У него на ногах по три широких пальца, он толст, неповоротлив и здорово прокладывает тропы в тростниках. На меня или тебя он может напасть, а может не напасть – как повезет. Но от него можно убежать, если не увязнешь. Тарх – это зверь, который умеет охотиться на варанов, черепах и мелких хреадуков. Система предлагает называть его гиенодон, и спастись от него можно разве что на скалах. Один молодой тарх, примерно с корову, иногда по ночам ходит вдоль речки Кроти… лучше не попадаться. Да, а если идти к Тихо, будешь целый день пересекать заболоченный лес или тростники – и точно на кого-нибудь такого наткнешься. Еще под Уступом может встретиться зверь рупсель, или полосатый – он похож на огромного касселя, и обычно прыгает из засады на оленей. Нечасто, но и наши иногда ему попадаются…

– А по реке Тихо можно как-то уплыть до моря?

– Не думаю. У вашего тана Угера есть какие-то плоты, на которых его грабители переплывают через Тихо. В реке мало крокодилов, потому что их там едят. Какой-то очень крупный зверь, мы его не видели. Но до моря, кажется, несколько дней пути – и трудно представить, чтобы тебя никто не схарчил, даже и на плоту.

– А что ты знаешь про перерождение? Это ведь помогает стать сильнее?

– Моему народу не доступно перерождение. Я слышал, что это иногда удается самым сильным и свирепым гоблинам – тогда они становятся еще сильнее и, вроде бы, умнее. Об этом тебе лучше спрашивать у своих.

Тут пришел молодой сканф с ником Ханти, с целой стопкой табличек из коры сунь – и стал показывать цветные рисунки. Оказывается, он иногда занимался тем, что со скалы наблюдал за болотом, видел и рисовал разных зверей. Так что у него в коллекции оказались и черепахи, и вараны, и хреадук, и даже тарх. Только рупселя не было. А еще у него была карта – менее охватистая, чем у Анкуса, зато со всякими лесными подробностями. Так что я не выдержал, выпросил у него резец и срисовал себе самые важные места.

На том рассказы Кворди сошли на нет – мы смотрели рисунки Ханти, потом я достал свою карту, и мы вместе ее дорисовывали, потом ели орехи, потом сканфы играли какую-то музыку на маленьких глиняных горшочках, а детеныши танцевали вокруг костра мелкими смешными прыжками. А еще Орли между делом отвел меня в соседнюю пещеру, где в три сеанса удалось поставить на ноги еще двух старых сканфов. Интересно – почему в наших деревнях почти нет стариков? Не кормят их, что ли?

***

Утро вышло не особенно удачным – спать мы легли снаружи от пещер, рядом с костром, а ночью снова пошел дождь. Пришлось вставать и уходить в пещеру. А еще с утра Чинк обнаружил на шее две круглых ранки и кровь – все-таки вампир… После этого он обозлился и предложил немедленно пойти истреблять еще вампиров. Нам не хотелось, но… дело-то хорошее.

Пятый коридор пещеры Кворди мы нашли сами – он начинался с уступа примерно на уровне головы, куда сканфам легко было запрыгнуть, а нам пришлось влезать. Зато здесь было сухо и почти чисто, а вампиры с утра оказались совсем вялые и почти не просыпались от фонаря. Чинк достал одного мечом, но в остальном их сбивал из лука Ильк. Коридор уходил заметно вверх и постепенно сужался в щель, так что последнего десмода мы еле вытащили из узости с помощью копья. Всего получилось восемь трофеев – по два на каждого из нас. На выходе увлеченный