Искры и химеры - Дорофея Ларичева

Еще один гудок рассеял видение, Дорофея рассеянно заморгала. Выходит, Дарья Фелисия знала о природе аномалий! Вытащить бы ее память наружу!

Левашову о таком не расскажешь. Только Нике, Роберту и Броне. Те точно разберутся с ее видениями.

«Я стала эгоисткой, – прижав ладони к глазам, подумала она. – Прав док, Ланс взрослый, хоть и выглядит почти как мой ровесник. Захочет, сможет о себе позаботиться. Я же должна помочь остальным».

– Павел, – обратилась она к скучающему в пробке Левашову, – мне говорили, пилигримов в России за последние десять лет было двести тридцать человек, а в других странах и того меньше. Неужели этой горстки боятся миллиарды людей земного шара?

– Все сложно. – Левашов очнулся от задумчивости. Лицо, мгновение назад застывшее неприятной маской, переменилось. – Боятся не нас, пилигримов, – медленно начал он, – а того, что мы несем с собой. Скрытые таланты – мелочь, своих сенсов рождается впрок. Знания – наше стратегическое преимущество. За всю историю наблюдений в России зарегистрировано около восьмисот выходцев из тридцати семи миров. Как правило, это смелые, энергичные люди с багажом знаний, умений, немалым желанием продолжать свое развитие, носители уникальной культуры. Преступников и мошенников тоже хватает, тех быстро отсеивают и находят им неопасные занятия.

– В другие страны мигранты тоже попадают, – возразила Дора.

Левашов рассмеялся:

– У нас все равно больше. На втором месте Китай и Канада, у них примерно поровну. Не раз нам предлагали сделать пилигримов достоянием человечества, а знания общими. Какой дурак на такое пойдет? А еще благодаря метеоритам Императорской Пятерки у нас вдоволь сенсов, природных психологов и гипнологов и уйма людей с редкими мутациями, например хамелеонов, как ты. Всех вместе тоже гораздо больше, чем в иных странах.

– Идеальные разведчики, – понимающе подтвердила девушка.

– Не только это. Известный тебе Соловьев давно пишет книгу о новом витке человеческой эволюции. – Павел поднял голову. – Неужто движемся? Не верю!

И вправду, машины впереди тронулись с места. Время умных бесед подошло к концу.

Коммуникатор напомнил о себе голосом Ники:

– Мы на месте. В соседнем от Сони дворе нас встретили трое хлопцев, у одного волосы цвета буйства художественной фантазии. Вместе ждем мухоловок и профессоров.

Путь занял еще четверть часа в объезд, ибо навигатор предупредил об очередном заторе впереди. Гоша с друзьями ждали их во дворе дома, невысокого по меркам Доры, всего в десять этажей. Ребята выглядели усталыми, взъерошенными, в их глазах плескался первозданный ужас. Наверно, так смотрят дикие племена в темноту ночи, и их страхи, мирно дремлющие днем, готовы выплеснуться наружу, заставляя кричать и бежать, бежать…

Доре захотелось спрятаться. Машка так и сделала, нырнула за тощую спину Левашова.

Ника в компании трех сенсов сидела на одной из двух скамеек на детской площадке, терпеливо ждала приезда девочек, не торопила ребят с рассказом.

Мигрантка присела на скрипучие качели. Маша пристроилась на покатой шляпке пластмассового гриба.

– Что стряслось? Что тут ужасного? – спросила она.

– Они вернулись. Соня говорила, они каждый день «дышат кислородом» по расписанию… – сбивчиво начал Гоша.

– Цыц! – прервала его Вероника. – Давай сначала. Девочка Соня приехала в Москву, подала документы в университет, сняла квартиру у дальних родственников. Эту часть сказки все знают. Дальше что?

– Она стала искать работу, – начала Таня, – и тогда пришли они с выгодным предложением.

– Кто они? – резко оборвала Ника.

– Роботы и их владельцы, – ответил Гоша.

– Этого нам еще не хватало! – Ильина встряхнула рыжими волосами. – Почему роботы?

– Тогда они были заторможенными, простейших вещей не знали, – продолжал Гоша. – На затылке у каждого крепилась металлическая пластинка с кнопками. – Он показал рукой, где именно. – От нее к середине спины тянулись трубки и провода. Соня сказала, там тоже была пластина. Потом железяки сняли.

Ника с Левашовым понимающе переглянулись. Дора заинтересованно покосилась на Таню с Русланом, но те не спешили откровенничать. Руслан тоже молчал, исподтишка разглядывая мигрантку, которой такое внимание не нравилось.

– Их от обычных людей теперь не отличить! – предупредила Таня.

– Роботов привели мужчина и женщина, назвали их химерами. – Гоше не понравилось, что его перебили. – За то, что химеры поживут с ней до конца лета, будут обучаться простым бытовым вещам – свет там включать, пищу готовить, читать и писать, Соньке все оставшиеся три года учебы и магистратуру оплатят без вопросов. Даже контракт заключили, она экземпляр показывала. – Гоша помахал в воздухе мобильником. – Я сфоткал.

– Легко пошла на контакт? – поинтересовался Левашов.

– Ну да, нам обрадовалась.

Руслан задумчиво посмотрел на озаренные вечерним солнцем стекла домов. С одного из верхних этажей грянул тяжелый рок. Из машины у дальнего подъезда словно в отместку безымянная певичка завыла:

Я тебя любила – ныла,Я тебя забыла – было.Ты мне был не милый,Ты такой унылый!

– Дверь открыла сразу, в квартиру впустила. Ничего так, сытно живет. – Руслан вздохнул. Зависти в нем не было, скорее жалость. – Две комнаты, плазма во всю стенку с голографическим проектором, техника на кухне – нам и не снилась. Книг – две стены стеллажей. И все по юриспруденции. Даже ее любимых Кинга и Азимова ни томика! Сонька совсем не похожа на себя прежнюю, – пожаловался парень, – такая вся рациональная, умная. Но несчастная. Один робот с ней живет, девять других – в соседней квартире. Та, которая рядом, – один в один Соня, прямо ксерокопия, за ней хвостиком ходит, на улицу вылезает, только когда сама Соня дома. Нам повезло, пришли, когда все десять гуляли.

– Мы видели их, – не утерпела Таня, – когда во дворе сидели, Доре письмо сочиняли. Смотрю – выбрались на солнышко. Дай, думаю, подойду, якобы за Соньку приняла. Подхожу, спрашиваю, а они на нас как глянут! Все вместе… – Голос девушки дрогнул.

Дора чувствовала страх ребят и негодование, пробивающееся сквозь щиты сенсов, как солнечный свет рвется сквозь тонкую штору. Павел Левашов зло наподдал носком ботинка мелкий камешек. Немолодая женщина-сенс, спутница Ники, подняла глаза в синее небо, выдохнула:

– Это невозможно.

– Что невозможно? – немедленно уцепилась за фразу Машка.

– Они каким-то образом очеловечивают клонов, – решил пояснить Левашов. – Наверняка ставят одному или нескольким кибернетический мозг или чип, остальным делают психологическую привязку к вожаку. Получается центральная вычислительная система и с десяток подконтрольных исполнителей.

Он помолчал. Остальные тоже не торопились делиться мыслями, напряженно обдумывали. Дора почувствовала, что у нее самой закипают мозги.

– В моем мире кибер-модификацией людей занимались только в армии, вживляли в тело импланты, к которым в случае необходимости подсоединяли экзоскелеты, – произнесла она. – После того, как известный хакер Хэйсэ взломал программный код и на инаугурации американского президента заставил охрану плясать и кривляться, экзоскелеты отменили. Как болтали сетевые знатоки, человек с компьютерным мозгом вообще не выживал. Возможны только чипы, какой был у меня.

– Выходит, у нас возможно и не такое. – Левашов встал со скамьи, прикрыл глаза и медленно повернулся вокруг свой оси. – В радиусе двухсот метров не чувствую ни одного пилигрима или человека-сенса, кроме нас, конечно, – заключил он.

– Подтверждаю, – согласилась Ника. – Начинаю уважать Рюкина. Вырастить клонов с даром сенсов, полностью нечитаемых или способных ставить идеальные щиты, да еще засунуть им в голову компьютер. Тут немалый талант нужен. Кстати, о таланте. Где наши умные бездельники?

Роберт с Броней появились не скоро. Обсуждая свои дела, они неторопливым шагом направились к детской площадке. За это время Ника с Павлом успели раз пять передать рассказ ребят высшему начальству. Начальство прониклось и затихло в тяжелых раздумьях.

– Ро-о-о-оботы! – протянул Роберт нежно. – Роботов я люблю. Как хорошо, что застрял в пробке и не поехал в какой-то там горящий торговый центр. С вами интересней.

Дорофея не выдержала, тронула гения за локоть и поделилась воспоминаниями Дельты.

– Увольте, в машину времени подопечных я больше не засуну. Подумай сама, барышня, – скривился он, – при желании ты сама расколешь орешек памяти. Не сумеешь, Никки подсобит.

Дора собралась было шумно возмутиться, но Руслан вскочил и указал на парня в широких штанах и пестрой футболке:

– Вот он, один из роботов!