Графиня де Монсоро. Том 1 - Александр Дюма

– И какого поместья он сеньор? – спросил Бюсси.

– Да у него полно поместий.

– В каких краях?

– Около Анжера.

– Значит, он богат?

– По слухам, да, но не знатен. Кажется, он из худородного дворянства.

– И кто в любовницах у этого дворянчика?

– У него нет любовницы. Сей достойный муж хочет быть единственным в своем роде. Но взгляни, монсеньер герцог Анжуйский машет тебе рукой, поезжай к нему скорее.

– Куда спешить? Герцог Анжуйский подождет. Этот Монсоро возбуждает мое любопытство. Он какой-то странный. Не знаю почему, но, как тебе известно, при первой встрече с человеком бывает что-то вроде предчувствия, так вот, мне кажется, что мне с ним еще придется столкнуться. А имя у него какое – Монсоро!

– Мышиная гора, – пояснил Антрагэ, – вот его этимология; по-латыни Mons soricis. Мой старик аббат объяснил мне это нынче утром.

– Лучше и не придумаешь.

– Погоди-ка! – вдруг воскликнул Антрагэ.

– Что такое?

– Ведь Ливаро все знает.

– Что все?

– Все о нашем Mons soricis. Они соседи по имениям.

– Что же ты молчал? Эй, Ливаро! Ливаро подъехал к друзьям.

– Чего вам? – осведомился он.

– Расскажи, что ты знаешь о Монсоро.

– Охотно.

– А рассказ будет длинный?

– Нет, постараюсь покороче. В трех словах выскажу все, что я о нем думаю. Я его боюсь!

– Прекрасно. А теперь, когда ты сказал все, что ты о нем думаешь, расскажи все, что ты о нем знаешь.

– Слушайте.., однажды вечером…

– Какое захватывающее начало, – сказал Антрагэ.

– Дадите вы мне рассказать все до конца?

– Продолжай.

– Однажды вечером я возвращался от моего дяди д'Антрагэ и ехал Меридорским лесом, это было примерно полгода назад; вдруг до моих ушей донесся душераздирающий вопль, и мимо меня пробежал белый иноходец без всадника, пробежал и скрылся в чаще. Я дал шпоры коню, погнал его в ту сторону, где кричали, и в поздних вечерних сумерках, в конце длинной просеки, увидел всадника на вороном коне; он не скакал, а мчался, как вихрь. Снова раздался сдавленный крик, и я разглядел, что он держит перед собой женщину, брошенную поперек седла, и рукой зажимает ей рот. Со мной была моя охотничья аркебуза. Ты ведь знаешь – я довольно меткий стрелок; я прицелился и, клянусь честью, убил бы его, но на беду, проклятый фитиль потух, как раз когда я спустил курок.

– Ну, а дальше, – потребовал Бюсси, – что было дальше?

– Дальше я спросил у встречного угольщика, кто этот господин на вороном коне, который умыкает женщин; угольщик мне ответил, что это господин де Монсоро.

– Ну что ж, – сказал Антрагэ, – мне кажется, бывает, что женщин и похищают, не правда ли, Бюсси?

– Бывает, – ответил Бюсси, – но, во всяком случае, им не затыкают рот.

– А женщина, кто она такая? – полюбопытствовал д'Антрагэ.

– Ах, вот об этом я ничего не могу сказать, – Ну пет, – сказал Бюсси, – решительно, это человек незаурядный, он меня заинтересовал.

– Вообще, – добавил Ливаро, – у нашего милого графа де Монсоро ужасная репутация.

– Ты знаешь о нем что-нибудь еще?

– Нет, ничего; открыто граф не совершил ни одного злодейства, более того, говорят, он довольно милостиво относится к своим крестьянам; и все же в той местности, которая до нынешнего дня имеет счастье ему принадлежать, его, как огня, боятся. Впрочем, он страстный охотник, под стать Немвроду, только, может быть, не перед всевышним, а перед сатаной, у короля никогда еще не было такого главного ловчего. К этой должности он подходит больше Сен-Люка. Поначалу король хотел было отдать ее Сен-Люку, но тут вмешался герцог Анжуйский, пустил в ход все свое влияние и отбил ее для Монсоро.

– Слушай, а ведь герцог Анжуйский все еще тебя зовет, – сказал Аптрагэ.

– Ладно, пускай себе зовет. А ты знаешь новости о Сен-Люке?

– Нет. Что он – все еще пленник короля? – со смехом спросил Ливаро.

– Наверное, – сказал Антрагэ, – раз его нет здесь.

– Ошибаешься, мой милый, нынче в час ночи он выехал из Парижа, с намерением посетить владения своей жены.

– Что он, изгнан?

– Похоже на то.

– Сен-Люк в изгнании! Немыслимо!

– Все правда, как в Евангелии, мой друг.

– От святого Луки?

– Нет, от маршала де Бриссака, я услышал ото сегодня утром из его собственных уст.

– Ах, вот любопытная новость; Монсоро ото не будет неприятно.

– Понял, – сказал Бюсси.

– О чем ты?

– Угадал.

– Что ты угадал?

– Какую услугу оказал он герцогу.

– Кто? Сен-Люк?

– Нет, Монсоро.

– В самом деле?

– Да, пропади я пропадом, вот увидите, поезжайте за мной.

И Бюсси, сопровождаемый Ливаро и д'Антрагэ, пустил свою лошадь галопом вслед за герцогом Анжуйским, который, устав призывно махать рукой своему любимцу, скакал впереди па расстоянии нескольких аркебузных выстрелов.

– Ах, монсеньер, – воскликнул Бюсси, догоняя герцога, – какой прекрасный человек этот граф Монсоро!

– Вот как?

– И любезный просто до невероятия.

– Значит, ты с ним говорил? – спросил принц, по-прежнему насмешливо улыбаясь.

– Конечно, к тому же у пего незаурядный ум.

– И ты спросил его, что именно он сделал для меня?

– Разумеется, я только для этого с ним и заговорил.

– И он тебе ответил? – спросил герцог, еще больше развеселившись.

– Тут же, и так любезно, что я преисполнился к нему бесконечной признательности.

– Послушаем, что он тебе сказал, мой храбрый бахвал.

– Он в весьма учтивых выражениях признался мне, ваше высочество, что он ваш поставщик.

– Поставщик дичи?

– Нет, женщин.

– Как ты сказал? – переспросил герцог, сразу помрачнев. – Что значит эта шутка, Бюсси?

– Она значит, монсеньер, что он на своем огромном вороном жеребце похищает для вас женщин, а поскольку эти женщины, очевидно, не знают, какая честь их ждет, зажимает им рот рукой, дабы они не кричали.

Герцог нахмурил брови, гневно сжал кулаки и пустил своего копя таким бешеным галопом, что Бюсси и его товарищи остались позади.

– Ага! – воскликнул Аптрагэ. – Сдается мне, твоя шутка попала не в бровь, а в глаз.

– Тем лучше, – ответил Ливаро, – хотя, на мой взгляд, она никому не показалась шуткой.

– Дьявольщина! – выругался Бюсси. – Похоже, я его крепко задел, нашего бедного герцога.

Спустя мгновение они услышали голос герцога Анжуйского. Герцог кричал:

– Эй! Бюсси, где ты? Скачи сюда – Я здесь, монсеньер, – отозвался Бюсси, пришпоривая коня.