Лучший друг мужа - Агата Лав

Глава 27

Снимки. Проклятые снимки. Кирилл по-прежнему лучше всех на них.

Летальная Муза...

Он уезжает через два часа, когда я намекаю на свой график, а на самом деле мне пора перевести дух. Напряжение уже колет пальцы. Кирилл не спорит и бросает, что позвонит и вообще готов переехать в студию, если мне будет нужно. А потом он присылает сообщение, что Вадим переписал на него весь проект. Отдал всё до копейки, до последней сотой процента. Сделку провел еще вчера, и вот пришло уведомление.

Вадим...

Наверное, я ждала что-то подобное. Вслед за окном и газоном пошли банковские нули. И мне становится чуть спокойнее на душе, словно впервые за долгое время происходит что-то верное. Правильное. Вадим отказался от сделки, которой хотел унизить меня. Конечно, это не перечеркивает сам факт, но он как будто намечает тропинку для меня. Ту самую, по которой можно красиво пройти и простить его. Простить от всего сердца, а не стиснув зубы и испугавшись потерянных лет в браке.

Я раскрываю окно настежь, чтобы впустить свежий воздух в студию. После Кирилла мне мерещится сумрак повсюду и хочется поскорей разогнать его. Пока еще возможно, ведь с годами Кирилл стал только сильней. Как яд, который стал крепче. Я провела с ним несколько часов наедине и вижу, как много внутри меня спусковых крючков. И, если дать ему волю, он нажмет на каждый.

И, что самое скверное, какая-то часть меня хочет этого. Почти изнывает в предвкушении… Как хочется иногда сумасшествия и острых, царапающих до крови, моментов. Чтобы дико, страстно, незабываемо.

Я яркой вспышкой вспоминаю свои мысли у здания аэропорта, когда Кирилл сел в мою машину. “Я не блядь, которая плывет от каждого влажного взгляда, я никогда не изменяла мужу и даже близко не подходила к этой черте”. Черта оказалась намного ближе, чем я себе представляла. Разумом можно хоть сотню пентаграмм начертить вокруг себя и своего идеального брака, но если внутри сидит неудовлетворенное желание… Или внезапно оборванное, спрятанное от самой себя в потайной уголок под железные замки…

То, что с ним делать, черт возьми? Как бороться?

Я выхожу на улицу, и в первое мгновение не знаю, как реагировать на Вадима. Он стоит у моей машины, облокотившись на капот и хмурится, смотря в экран сотового. Я закончила, как обычно, так что вряд ли он ждал много минут.

— Вадим, — я зову его, потому что он не замечает, как я подошла. — Ты перегородил дорогу.

— Открой машину.

Повелительная форма. Вот что с ним делать?

— Зачем?

— Хочу сесть в салон и поговорить с женой.

Он торопится. Я вижу, что он не только нарисовал для меня тропинку, но и хочет протащить по ней за руку, чтобы побыстрей закрыть вопрос. Видно, уже сделал пометку “чек” насчет спасенного брака после того, как откатил проклятую сделку назад. Это похоже на Вадима, он действительно “слепой”, как сам признавался. А та удивившая меня проницательность на кухне, когда он вдруг спросил о наших отношениях, оказалась никакой не проницательностью, а знанием. Он знал, что происходит дерьмо, и хотел, чтобы я призналась ему.

А без подсказок он показывает свой невыносимый мужской характер, который иногда напоминает каток. После мягкого крадущегося обаяния Кирилла — как ушат ледяной воды. Но я не хочу скандалить на улице и нажимаю кнопку. После чего обхожу машину и сажусь в кресло вслед за Вадимом.

— Где твое кольцо? — он аж рвано выдыхает, заметив, что я без него.

Его это выводит из себя за мгновение, будто я наотмашь влепила ему хлесткую пощёчину. И я замечаю, что его обручальное кольцо на месте. На правильном пальце.

— Их снимают, когда разводятся, — я спокойно отвечаю ему, а сама смотрю на улицу через лобовое стекло.

— Мы не разводимся.

— Да?

— Хватит, Мира!

Нет, разговора не будет. Вот драка, может быть.

— Я так понимаю, ты меня простил, — я усмехаюсь и киваю. — Понял, что я не спала с Кириллом, и включил заднюю. Польщена, Вадим, безмерно…

Ведь больше проблемы нет. Ни за что прощение просить не надо. Подумаешь, решил заработать на жене и не постеснялся назначить цену.

— Что он делал в твоей студии?

— О, уже доложили!

Вадим выдыхает чистой злобой, от которой любой другой поежился бы. Но я помню, как он мне клятвенно обещал никогда не опускаться до такого. У него столько возможностей для слежки, он же чертов безопасник, что можно свихнуться от одной мысли.

— Теперь ты шпионишь за мной?

— Не начинай, Мира. Я сейчас не в том состоянии...

— Давай еще выгрузим историю поездок? У тебя столько спецов на работе, они тебе быстро мою карту нарисуют.

— Ответь на мой вопрос.

— Ты приказываешь и приказываешь.

— Это, мать твою, просьба!

— Просьба, — я вновь киваю. — Тогда я исполняю твою первую просьбу. Ты же отдал меня ему, вот он и здесь…

— Ты понимаешь, что несешь?

— Я несу? Я отдаю твой долг, милый.

— Я вернул ему деньги!

— Ну жди теперь, что он вернет тебе жену!

Он ударяет сжатым кулаком по двери, и я вздрагиваю всем телом, словно удар приходится по мне. После чего Вадим тянется к ручке двери, которую через мгновение грубо толкает. Он что-то бросает неразборчивое и уходит. А я, когда остаюсь в машине одна, начинаю слышать его грубое эхо и почти уверена, что он произнес “шлюха”.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍