Черный плащ немецкого господина - Галина Грановская

Закрыв за просителями дверь, разозлился на них еще больше — за то, что внезапно почувствовал себя без вины виноватым. В самом деле, помочь было можно, не так уж много они просили. Неверский, наверное, мог бы дать немного денег. Пусть к Неверскому на прием запишутся. С какой стати он должен думать об их Доме Культуры? Почему это у него должна об этом голова болеть? Пусть сами думают, где денег раздобыть. Пусть сами, в конце концов, побелят его и покрасят. В селе, что ли, мужиков нет, чтобы сделать ремонт? И потом, если только и умеют, что попрошайничать, то почему именно сюда явились черт знает откуда, когда у них свое, непосредственное, начальство под боком? По должности своей, кстати, обязанное такие вот проблемы решать…

Ну, лично Стеше, может быть, и дал бы он денег, если бы имел право ими распоряжаться. В память о том, что в детстве вместе во дворе в прятки и догонялки играли, потом, подростками, в карты.

А ведь какое хорошее время было, подумал вдруг. Беззаботное, легкое, доброе. Летом всей компанией засиживались допоздна в старой беседке, что стояла в кустах сирени за домом. Болтали, обсуждали что-то, строили планы. Играли в фантики. Кто-то с кем-то целовался, и все радостно ржали. Стеша, правда, в эти игры не играла. Она, чем старше становилась, тем реже выходила во двор. Некогда было. Мечтала стать певицей, в музыкальную школу бегала, и к репетитору по музыке. Прямо наполеоновские планы строила. Вначале культпросвет училище закончит, потом институт культуры, или даже консерваторию. Так что всем потенциальным дворовым женихам от ворот поворот.

Жизнь все расставила по своим местам. Он, конечно, тоже больших высот не достиг, но и Стеша певицей не стала. После культпросвета поехала по распределению в сельский Дом культуры отрабатывать положенные тогда три года, да так и застряла в той деревне на всю оставшуюся жизнь. И замуж не вышла. Похоже, и в сельской местности ей никто не подошел. А может быть, она местным женихам не нравилась. В деревне больше крепких баб любят, на которых ездить можно, а она как тростинка. И гордая, к тому же, не подступись. Таких парни опасаются, стороной обходят.

Вторая мысль была неприятной. Что Стеша расскажет своим родителям, каким тупоголовым функционером он стал. Всего за каких-то пару-тройку месяцев работы на новом месте. Они-то его всегда выручали. Да и со Стешкой, как-никак, друзья детства.

Он даже за ней даже ухаживать пытался. Безуспешно. Впрочем, как и все остальные. Как сейчас помнит он беседку, увитую плющом, и как он полез целоваться, а она отстранилась. Сказала, что-то вроде того, что детство прошло, и все, что было в нем, не считается, что они разного поля ягоды, пусть и выросли в одном подъезде. Когда он отказался с Васькой — из-за какой-то ерунды — драться, размазней обозвала, а когда, уже после школы, позвал ее фильм о разведчиках смотреть, сказала, что ей с ним скучно. Что он хотя и студент, а говорить с ним не о чем — книг не читает, и фильмы только о войне любит. Недалекий, подразумевалось, он человек. А в вашем «культпросвете» все умные или ты одна такая? — обиделся он тогда. Впрочем, обида быстро прошла — не умел долго сердиться. К тому же, красивых девушек было предостаточно и в университете. К третьему курсу, когда юношеские прыщи начали покидать его лицо и тело, он как-то немного осмелел в отношениях с девушками. А женился на однокурснице, на Ленке Иванцовой. Сам не понял, как это случилось. Скорее всего, потому что перед распределением все вокруг вдруг начали срочно жениться, вот и его эта волна зацепила. Попал как кур во щи… Быстро понял, что Ленка тоже за него вышла не по страстной любви, а чтобы в городе остаться. У него красный диплом был, и дядя на военным заводе. Туда ее, конечно, не взяли, но нашлось место инженера в городской «Рембыттехнике».

Павел надел плащ. И тут же стряхнул с себя и раздражение и жалость. Он поступил правильно. А если это так, то нечего об этом больше думать. Думать нужно о деталях и сборке нового медицинского лазера, который очень пригодится в поликлиниках и больницах. И, конечно же, о новом доме. Пора менять дислокацию. И о Майе, с которой вновь помирился и которая ждет его завтра на ужин. А сегодня можно поужинать в ресторане. Готовить дома не хотелось. Да и деньги уже позволяли заглянуть после работы в ресторан. Усмехнулся — к хорошей жизни быстро привыкаешь.

После ужина заехал в универсам, купил продуктов и отправился домой. Хотелось еще раз просмотреть чертежи. Только уселся за стол, как слабо тренькнул звонок. В недоумении — кого черт принес, на ночь глядя? С опаской глянул в глазок — уж не Варвара ли снова решила его порадовать визитом? За дверью стояла Стеша. Не скрывая удивления, открыл дверь.

Стеша никогда к нему не заходила, даже если и приезжала к родителям. Впрочем, ничего удивительного, чем мог заинтересовать ее какой-то охранник? А вот этот приход как раз можно было предвидеть. В ее глазах он теперь хозяин большого кабинета. То, что не решается в кабинете, иногда можно легко решить в домашней обстановке, по-соседски.

— Не спишь?

— Да нет. Только пришел.

— Можно войти? — поинтересовалась Стеша.

— Ах, да, конечно, проходи, — он отступил в сторону, пропуская ее.

Стеша прошла в комнату и огляделась.

— Порядок у тебя… прямо армейский, — в ее голосе звучало удивление.

— А что такого? — приподнял он брови. — Если мужчина живет один, это совсем не значит, что он должен зарасти грязью.

— Так и живешь один? — поинтересовалась Стеша, еще раз, внимательнее оглядывая комнату. Следы женского присутствия искала.

— А ты как будто ты не знаешь! — Ясно, как день, родители держат ее в курсе всех событий. — Раиса Егоровна, что, ничего не рассказывает?

— Рассказывает, что с тобой в последнее время прямо какие-то чудеса творятся, — призналась Стеша. — Теперь я и сама вижу.

— И что ты видишь?

Пару секунд она разглядывала его.

— Что ты действительно очень изменился. Стал… — запнулась, подыскивая слово.

— Какой? — спросил он, подходя ближе.

Она тряхнула головой. Глаза насмешливо блеснули, перед ним была прежняя Стеша.

— Важный. Как нас сегодня поучал! Настоящий чиновник!

Это слегка задело, он ожидал совсем других слов, но заставил себя растянуть губы в широкой улыбке.

— Ну, какой же я чиновник! Обычный инженер со средней зарплатой. Просто директор был занят, попросил принять, вот я и примерил роль управленца…

— Убедительно получилось. Знал ваш директор, кому доверить нелегкую работу, — непонятно, серьезно она говорит или шутит.

— Конечно, нелегкую, — согласился. — Отказывать всегда нелегко. Но и помочь не всегда получается.

— Особенно, когда не хочешь помочь, — и опять этот испытывающий взгляд.

— Я всегда хочу помочь, но…

— Да ладно оправдываться! — рассмеялась Стеша. — Я все понимаю. Посадили тебя, отдувайся за начальство!

— Вот именно! — Он рассмеялся, радуясь, что она правильно истолковала ситуацию и не сердится. — Чаю хочешь?

— Давай, — согласилась она и пошла следом за ним на кухню. Приостановилась неожиданно в дверном проеме. — Ну и ну! Да у тебя можно поучиться хозяйство вести! Все просто блестит и сверкает! Когда ты только успеваешь, и работать и убирать? Признайся, у тебя есть домработница.

— Главный принцип чистоты — как можно меньше находиться дома, — объяснил он. — А домработницы еще не завел.

Но не исключает того, что когда-нибудь она у него будет. У Неверского есть обслуга, значит, может быть и у него, мелькнула нелепая мысль. Он поставил чайник, открыл холодильник.

— Что будешь — шоколад, варенье или мед?

— С ума сойти, у тебя есть даже мед! — Стеша забавно вытаращила глаза, изображая удивление. Артистка!

— А как же! И мед, и сахар, и печенье — широкий выбор.

Пили чай, вспоминали школу, каких-то общих знакомых. Он вкратце рассказал о своей новой работе, она о своей жизни в деревне. Он все ждал, когда она вернется к теме ремонта Дома Культуры, но Стеша об этом ни разу не вспомнила. То ли поверила, что не в его власти решить этот вопрос, то ли не хотела больше унижаться. Всегда была гордой. Как и раньше, начала подшучивать и подсмеиваться над ним. Похоже, на Стешу его мужские чары не действовали. Впрочем, в этом плане и она его тоже уже давно не интересовала. Но приятно, что зашла, поболтали, — как встреча с юностью.

Перед уходом Стеша вдруг затормозила, задержалась в прихожей. И говорить было уже не о чем, а прощаться медлила. Стояла и, как будто, чего-то ждала. Наверное, все-таки насчет ремонта хотела напомнить, но не решилась. И хорошо, что не сделала этого. Пришлось бы снова объясняться и оправдываться, а этого делать, после того, как они так славно посидели, не хотелось. Закрыв, наконец, за ней дверь, он вздохнул с облегчением. И детство, и юность, и этот двор, и Стеша — все это действительно в прошлом. Перед ним открывались новые перспективы. Его такие перемены ждут! Он и сам не знал, какие, но чувствовал, что значительные. Только почему-то не хотелось, чтобы люди, окружавшие его с детства, были этому свидетелями. И Стеша в том числе. Их, как расколотые льдины во время ледохода относило друг от друга все дальше и дальше, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Впрочем, не только у него такие перемены. Жизнь быстрая пошла, непредсказуемая, и как ни тоскуй по старым временам, они не вернутся.