Шалость - Лаура Паркер

Вот она наклонилась над ним, и ее волосы водопадом упали на его грудь. Синклер почувствовал их шелковистое прикосновение. Это было уже слишком, он и не смел о таком мечтать… Щеку .его свела судорога. Слезы, непрошеные, постыдные для мужчины, подступили к глазам. Он быстро зажмурился в надежде прогнать их. Он думал, что закроет глаза, пусть на миг, и это будет стоить ему счастья созерцать ее. Но нет, она все еще была здесь, рядом, она была ближе, чем когда бы то ни было раньше.

— Вам больно?

Больно? Когда она рядом? Нет, боли не было, была лишь громадная, распирающая грудь благодарность.

Пораженный, он почувствовал, как она взяла его за руку, и это прикосновение было не менее реальным, чем его собственное дыхание. Зубы его начали выбивать дробь.

— Температура спала, — сказала девушка. — Поэтому вам холодно.

Она ушла, пропала. Он закрыл глаза, испытывая горькое разочарование.

— Огонь в камине потух, — услышал он откуда-то издалека.

Синклер не мог в это поверить! Она вернулась, она присела на кровать рядом с ним. Он чувствовал тепло ее тела. Она прилегла рядом, прижалась к нему спиной, и он обнял ее за талию.

— Так лучше?

Лучше ему не бывало в жизни. Но он не мог сказать ни слова. Темнота сомкнулась над ним. Если такова смерть, то он приветствовал ее.

Он выпростал руку и накрыл ею ее ладонь, что она положила ему на сердце.

— Аллах всемогущий, — пробормотал Синклер.

Глава 10

Бегония так и эдак вертелась перед зеркалом, примеряя зеленую шелковую шляпку с большим черным бархатным бантом на полях.

— Ну разве не прелесть?

— Ничего себе шляпка. Жаль, тебе она совсем не идет, — отозвалась Лорел.

Улыбка Бегонии разом поблекла.

— Что ты имеешь в виду?

— Сама напросилась. Знаешь, на твоей голове она выглядит как перевернутое ведро. Тебе такие шляпы не подходят из-за того, что черты лица слишком мелкие. А вот у меня как раз такие щеки и подбородок, которые уравновешивают поля.

— Твои щеки и подбородок могут уравновесить и четырехместное ландо! — встряла Цинния, для выразительности раздув шеки.

— Да замолчи ты! — Лорел обернулась к модистке, которая примеряла на нее новый небесно-голубой спенсер. — Терпеть не могу детей, которые все время суетятся из-за тряпок. Как будто разбираются в моде! Не понимаю, почему нельзя было их оставить дома.

Джапоника ничего не сказала. Это она решила вывезти всех пятерых на Оксфорд-стрит за покупками. Три дня, проведенные под одной крышей с лордом Синклером, три мучительных дня — она думала, что взорвется, если куда-нибудь не уедет.

Все эти трое суток Джапоника посвятила уборке. Казалось, что дом десятилетиями нормально не убирали. Жить среди рухляди не слишком приятно, но кипы залежалого старья действовали на нервы, казалось, ей одной. Итак, она велела слугам нанять с десяток подручных, чтобы те помогли им привести дом в порядок. И как обычно бывает в таких случаях, на первом этапе уборки грязи было больше, чем до ее начала. Пыль, сажа и паутина поднялись вверх и носились в воздухе. Чтобы не мешать слугам, Джапоника решила предпринять поход по магазинам. Была на то еще одна причина: убежав из дома, она могла не опасаться встретиться с лордом Синклером.

Хинд-Див не умер! Он был в Лондоне и жил под одной с ней крышей. Он, конечно, изменился, но не настолько, чтобы в один прекрасный день не вспомнить где и при каких обстоятельствах произошла их первая встреча.

Джапоника зябко ежилась всякий раз, думая об их встрече. На следующее утро Бершем застал ее спящей с виконтом в одной постели! Она не имела в виду ничего плохого, только хотела согреть больного, чтобы он перестал дрожать. Согреть и вернуться в кресло. Но ночь была такой холодной и темной, и спать в постели было так естественно…

Джапоника поспешила отвернуться к окну. Только бы никто не заметил, как она покраснела.

Отец Джейми был жив! Но Синклер никогда не должен узнать о том, что у него растет сын.

Джапоника не переставала думать об этом. Она с трудом держала себя в руках последние три дня. Тот факт, что лорд Синклер запретил всем, кроме Бершема, заходить к нему, не облегчил ее страданий. Рано или поздно он вспомнит о ее существовании, и ей придется предстать перед ним. Единственный выход — как можно скорее бежать из Лондона.

Она не была настолько труслива. Но и вернуться в комнату лорда у нее тоже не хватало духу.

Сестры Шрусбери тоже, казалось, попали под влияние Синклера. Его незримое, но ощутимое присутствие значительно снизило количество ссор и скандалов. Увы, как только сестры оказались на значительном расстоянии от дома и вне досягаемости таинственного и грозного виконта, ссоры и скандалы возобновились. Привычки брали свое.

— Что вы об этом думаете, мисс? — спросила Пиона. Она, единственная из сестер, обращалась к своей мачехе «мисс», в то время как остальные избегали вообще как-то ее называть. Девочка сделала перед ней реверанс, расправив широкие юбки нарядного розового платья с завышенной талией и голубой лентой под грудью.

— Оно идет тебе, — сказала Джапоника, — но, перед тем как его надевать, стоит как следует вымыть шею.

— Да уж, у тебя в ушах скоро репа вырастет, а вши так и прыгают с кудряшек, — съязвила Цинния.

— Неправда! — У Пионы задрожала нижняя губа. — Зато у меня нет прыщей размером с блюдце по всему лицу!

— Вшивая!

— Прыщавая!

— Девочки, прекратите! — Джапоника прижала ладонь ко лбу. Голова трещала. Она обещала себе ни во что не вмешиваться, что бы сестры ни говорили и как бы себя ни вели. Не ее это дело. Но два часа, проведенные в их компании, заставили усомниться в правильности своего решения уехать из дома. Лучше бы ей остаться и выбивать половики! — Мне кажется, нам пора забрать покупки и уходить.

Мадам Соти выбрала именно этот момент, чтобы вмешаться в эту непрезентабельную сцену из жизни аристократов.

— Я сберегла напоследок самое лучшее! — Она хлопнула в ладоши, и две помощницы вынесли из рабочей комнаты, скрытой за портьерами, роскошный вечерний наряд. — Мое последнее творение!

То был наряд из индийского муслина такого тонкого и воздушного, что он заколыхался, когда одна из помощниц перевернула его, чтобы показать покрой. Золотое кружево окаймляло весьма глубокое декольте и короткие рукава платья с модной завышенной талией. Нижняя часть, расшитая блестками в виде крохотных веточек, удерживалась поясом в виде широкой ленты с вышитыми букетиками, украшенными тонкими ленточками. Белая лента, расшитая блестящими веточками, окаймляла подол. На плечи полагалась пелерина в том же стиле.

— Вот именно то, о чем я мечтала! — воскликнула Лорел, потянувшись к наряду.