В погоне за Эдемом - С. Линни

Кристоф решил потихоньку пробираться к месту встречи, находившемуся рядом с развалинами висячих садов. Ему хотелось посмотреть на восстановленный амфитеатр, но это было бы слишком опасно. У входов в огромное сооружение стояли билетные кассы и красовались современные вывески. Это место было слишком открытым, и Кристоф не знал, можно ли будет найти там укромный уголок, чтобы спрятаться. Нет, лучше забрать свои реликвии и направиться к третьей сестре. До назначенного времени оставалось три часа пятнадцать минут. Кристоф надеялся, что тайный вход в подземелье уцелел, доступен, по-прежнему скрыт. Был только один способ это выяснить.

Старик решительно направился через развалины.

8 апреля 2003 года, 15.44

Магистраль «Тампа»

В 28 километрах к северо-западу от Эс-Самавы

В 151 километре к юго-востоку от Эль-Хиллы

Ирак

– Итак, Алехандро сказал, что вы большой специалист по мировым религиям, – снова заговорила Лив Нельсон, сидевшая позади Джейме, наклоняясь вперед и повышая голос, чтобы перекрыть рев двигателя «хаммера».

Капеллан бросила на Родригеса взгляд, выражающий как любопытство по поводу того, что Лив уже называет сержанта по имени, так и недовольство предметом разговора, но тот лишь виновато улыбнулся и пожал плечами, красноречиво показывая: «А что я мог поделать? И та и другая информация не является секретной».

– Да, я занимаюсь именно этим, – подтвердила Джейме.

– Наверное, это волнующее приключение – побывать в тех местах, где произошло столько событий из религиозной истории, – продолжала фотограф.

– Вы имеете в виду, в таких, как Ур? – спросила Джейме, вспоминая встречу на верху зиккурата.

– Да. Не говоря про Ниневию, Вавилон, да и просто Междуречье, долины Тигра и Евфрата.

– Его недаром прозвали колыбелью цивилизации, – согласилась Джейме.

– Да? Значит, вы полагаете, что она действительно была здесь? – спросила Лив. – Эдем находился где-то совсем рядом?

Отлично!

Этот разговор начинал становиться чересчур откровенным, и Джейме это не понравилось.

– Вы имеете в виду Эдемский сад?

– Да. В Книге Бытия его местонахождение указывается через ссылку на четыре реки, так? Тигр, Евфрат, Гихон и Фисон. Две из них как раз здесь.

Джейме задумалась, потом ответила:

– Если вы спрашиваете, есть ли у меня какие-нибудь мысли о том, где находился Эдемский сад в понятиях нынешней топографии, то должна вас огорчить. Я не представляю, где он мог быть.

– Я так и думала. Но на самом деле мне интересно, почему, на ваш взгляд, современных людей, таких как простые американцы, волнует древняя еврейская легенда о Сотворении мира. Она была написана – когда, три тысячи лет назад? – о событии, произошедшем задолго до того. Почему она до сих пор кого-то занимает? Да и занимает ли вообще?

Это очень интересный, захватывающий вопрос, хотя на самом деле не нужно быть специалистом по религиям, чтобы им заниматься. Хватит и первого курса семинарии. Как можно объяснить то обстоятельство, что интерпретации второй истории об Эдеме до сих пор имеют такое большое значение, что приводят к серьезным столкновениям сторонников различных теорий? Так продолжалось на протяжении всего XX века, и вот на дворе уже XXI век. Знаменитый «обезьяний процесс» над Скопсом[13], спор о том, можно ли преподавать детям и эволюционную теорию, и учение о божественном Сотворении мира… Джейме мысленно усмехнулась. Достаточно даже сегодня бросить эти термины на заседании школьного попечительского совета – и посмотрите, что из этого получится.

Лив по-прежнему сидела, наклонившись вперед, чтобы услышать ее ответ. Ричардс украдкой оглянулась на Яни, но тот уставился в окно. Его мысли витали где-то далеко. И он, и Лив надели бронежилеты и каски, как это требовалось от всех членов конвоя, что придавало разговору какой-то сюрреалистический оттенок.

Капеллан вздохнула, мысленно готовясь к хрипоте, которой ей неизбежно придется заплатить за разговор, ведущийся с напряжением голосовых связок.

– Насколько я понимаю, вы имеете в виду вторую легенду о Сотворении мира? – спросила она.

– Вторую?

– В книге Бытия их две. Скорее всего, они написаны разными авторами с интервалом в двести или триста лет. Первая, та, которая открывает Книгу Бытия, короче и поэтичнее. Она как бы рассказана тем, кто смотрит с небес на землю. К тому же в ней провозглашается принцип равенства полов. «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их… И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма». Затем, во второй главе Книги Бытия, все начинается сначала. На этот раз кульминацией является сотворение Адама, который обнаруживает, что ему нужна Ева. Сотворение женщины из ребра мужчины является уже вторичным.

– Подождите минутку, – остановила ее Лив. – Мне казалось, что считается, будто первые пять книг Священного Писания написал Моисей. Бог или продиктовал их ему, или вручил, начертанные на скрижалях, на горе Синай. Разве не в это верят иудеи и христиане?

– Некоторые люди действительно так думают. Если я это понимаю, то сразу же заканчиваю разговор. Но большинство семинарий – и христианских, и иудейских – принимают положение о том, что текст Пятикнижия был сплетен из многообразия легенд и преданий. Мало того, что некоторые моменты, такие как Сотворение мира, изложены в двух вариантах. Даже словарь и интонации двух главных авторов и редакторов разительно отличаются. Что-то вроде того, как если бы одну версию создал Шекспир, а другую – Артур Миллер[14]. Оба они замечательные писатели, но их разделяют столетия, поэтому не составляет труда определить, кто что написал.

– Хорошо, в таком случае скажите, кто является автором длинного варианта, того, что про Адама, его ребро, сатану и яблоко?

– Он был написан приблизительно в девятьсот двадцать втором году до нашей эры. Его автора обозначают латинской буквой J, потому что он называет бога Яхве. По-немецки это имя транскрибируется как Jahwe – отсюда J. Эти выводы во многом обязаны работам немецких богословов. Второй древнейший источник известен как Е, потому что он называет бога именем Elohim, Элохим. При внимательном изучении текста становится очевидно, что Е, скорее всего, был жрец, в то время как J – мирянин. По всей видимости, оба они записывали устные предания, существовавшие до них, в те времена, когда Израиль был разделен на два царства, Южное и Северное. Так вот, Е предположительно жил в Северном царстве, а J – в Южном.

– Значит, Е написал первый вариант сотворения мира, а J – второй?