Книга (СИ) - Ефимия Летова

— Я принимаю ваше предложение, — оборвала я его. — Тридцать солнцестоев — и мы расходимся. Спать вместе не будем.

— Разумеется, — Тельман улыбнулся, но мне показалось, что в этой улыбке есть что-то натянуто-фальшивое, чего не было раньше. — Разумеется, никакой постели, хотя для порядка навещать вас мне всё равно придётся. Кругом шпионы, кругом подлые доносчики. Ну а вы достанетесь вашему будущему новому мужу невинной и непорочной. Скажете спасибо еще, что я вами побрезговал.

Что, даже брачных четверти часа не было..?

— Спасибо, Вират. Естественно, раз уж вы не справились, найдётся кто-то… повыносливее. Так причина в этом? Лечили два года мужское бессилие, оттого и смотреть на меня не хотели?

Серые глаза снова потемнели, хотя губы продолжали улыбаться. Судорожным движением король извлёк из голенища сапога маленький свёрток из серой тонкой бумаги, ловко развернул — я заметила, что его длинные пальцы нервно подрагивали, высыпал на ладонь желтоватый порошок и резко вдохнул, откидывая голову назад и зажимая одну ноздрю.

— Вы… вы чего, совсем с ума сошли?! — я стукнула его кулаком по ноге, а Тельман дёрнулся, отшатываясь от моей руки, и, утягивая со стола скатерть, рухнул на пол, зацепив пару стульев… Посуда полетела на пол, двери в гостиную распахнулись, и на пороге я увидела Рем-Таля, а рядом с ним — встревоженную темноволосую девушку с мускулистым поджарым телом и донельзя хмурым лицом. Её голые руки были покрыты синим узором татуировок: то ли руны, то ли просто причудливый орнамент.

Рем-Таль первым оценил ситуацию, подскочил к запутавшемуся в скатерти монарху, вытащил его и поставил рядом с собой.

— Я же вам говорил, моя Вирата, что эти два идиота постоянно рядом! — расхохотался Тельман, утыкаясь лбом в плечо Стража. — Везде со мной, я просто как за каменной стеной! Это кто ещё из нас в темнице… — он всхлипнул, смахнул слёзы с ресниц и снова захихикал.

— Почему вы это позволяете?! — я рявкнула, психологически легче было орать на уже знакомого стража, чем на Тиру Мин, которую я видела в первый раз. — Вы же должны его беречь! Он употребляет эту отраву, а вы…

— Видите ли, дорогая, мне запрещено сдохнуть только одним, естественным, образом, все остальные — к моим услугам. Не учите их работать, а меня — жить, и остаток наших с вами дней пройдёт тихо и гладко. Ну и шуточки свои дурацкие бросьте. Сегодня ночью я вас непременно на-ве-щу, слышите?! Не одевайтесь там, примите ванну, и что там вам, девушкам, надо ещё… — он снова расхохотался, поднял кулёк с остатками порошка и запихнул обратно в голенище. — Рад был… Или не рад, лисак его знает. Веди меня, мой верный Рем-Таль, меня тянет блевать, это всё она, у меня на неё аллергия… Или нет, тебя же требовал к себе папаша, значит ты, Тира… Ненавижу брюнеток, — неожиданно трезво заключил Вират, после чего все трое наконец-то покинули малую гостиную, а я осталась одна. Посмотрела на ножевилку, сунула в карман — на случай, если дражайший супруг всё-таки "на-вес-тит" в спальне, как и грозился.

Светловолосая Айнике терпеливо дожидалась меня в коридоре, синяк на её щеке от пальцев Тельмана наливался лиловым.

* * *

— Вам не следует волноваться, Вират. Это вредно для вашего здоровья.

— Моё здоровье уже трудно испортить, Рем, — хриплый голос, некогда такой сильный, даже излишне громкий, напоминающий рёв камала, ныне — жалкая тень прошлого, слабый бесплотный шёпот. — Я до сих пор не могу поверить, что Ризвы нет в живых… что прошло два года.

— Тем не менее, это так, Вират.

— А ты всё тот же, Рем-Таль. Говоришь правду в глаза и ничего не боишься… Жаль, не могу сказать того же о собственном сыне. Где Тельман?

— Ужинал с Виратой Крейне. То есть, я хотел сказать…

— Не исправляйся. Всё равно мне осталось недолго, и все эти формальности ничего не меняют. Вират или Превират… Как он, Рем? У них с Крейне есть дети? Ну, говори, ты же понимаешь, я всё равно всё узнаю.

Рем-Таль посмотрел на лежащего на кровати мужчину. Называть его "стариком", как за глаза частенько делал Тельман, было явно неоправданно. Вирату Фортидеру было пятьдесят два года, и до взрыва, оборвавшего жизнь его супруги, раздробившего в ошмётки его правую ногу и обозначившего начало обратного отсчёта его собственной жизни, это был крупный и крепкий мужчина с густой копной не знающих седины волос, требовательный и жёсткий. Сейчас же бледное безволосое лицо, по цвету сливавшееся с бежевыми пуховыми подушками, бескровные, едва шевелящиеся губы казались синонимом беспомощности и слабости. Их человеческим воплощением.

— Нет, детей нет. Вирата Крейне неважно себя чувствовала и какое-то время… отсутствовала. Но сейчас она во дворце, так что…

— Я не понимаю, Рем! — внезапно совсем по-стариковски пожаловался Вират. — Я не понимаю! Мы с Ризвой так хотели этого ребёнка! Так любили его… Я знал, что она не сможет иметь ещё одного, я… я не виноват, что так всё вышло с его… здоровьем. Я всего лишь хотел уберечь его от него самого! Его и…

— Вы ни в чём не виноваты, Вират.

— Ко мне уже приходили виннистры — по финансам, животноводству, торговле, каменной отрасли и остальные, не было только по военным и иностранным делам, впрочем, не думаю, что те скажут что-то новое. Они как будто и не знают, что эти два года у страны был правитель! Они не делали… ничего! Совет Одиннадцати необходимо созывать завтра же. Во что этот мальчишка превратил Криафар? В бордель? А знаешь ли ты, Рем-Таль, что его, Вирата Криафара, малюют на картинках с распутными девками умельцы с Нижнего Рынка — и продают всем желающим за горсть презренного заритура? Разумеется, ты в курсе, ты же сопровождаешь его повсюду, но что ты можешь поделать, я всё понимаю и не виню тебя… Разве этому я его учил? А я ведь учил его, Рем, ты знаешь. Это правда, что струпы напали на твой отряд?

— Поражён Вашей осведомленностью.

— И что сделал наш Вират Тельман? — с сарказмом выдохнул Фортидер. — Дай-ка я угадаю? Ничего! Он ничего не сделал, ему плевать! Пора бы ему напомнить, что помимо него у меня трое племянников. Конечно, Армин