Тот самый сантехник 5 - Степан Александрович Мазур

class="p1">— Боря работал, — призналась Леся и тут же поправилась. — Эм… Борис Петрович Глобальный. У него самые высокие показатели были. Думаю, за всё время существование показателей-то.

— А где он? — почесал под зимней фуражкой следователь.

— Уволили.

— Кто уволил?

— Начальник уволил, — припомнила Леся. — Ну… заставил уйти Борю по собственному.

— А… причины?

— Боря в кипятке стоял, спасая подъезд от последующего замораживания и на эмоциях попросил его… ну… «не воровать».

— Значит, начальник заставил передовика уйти потому, что тот работал как следует? — усмехнулся следователь.

— Выходит, что так.

— Это не редкость, когда передовиков производства гнобят, — посочувствовал рядом сотрудник прокуратуры.

— Вроде как, так и получается, — прикинула Леся. — Боря много работал, часто краску за свои покупал. И расходники.

— Расходники, говорите? — следователь протянул распечатку из кипы документов. — Вот же бланк с расходными материалами на складе.

Егор с Лесей переглянулись, углубились в чтение. Но из всего списка в подвале едва ли десятую часть можно было найти. И ту с дефектами.

— Понятно, — хмыкнул следователь. — Значит, расходники мимо конторы проходили. Кто ещё в штате есть? Чтобы прямо… работал. Ну или хотя бы… существовал.

— Роман Петрович Глобальный есть.

— А где он? — снова уточнил следователь. — Работает или числится?

— Я тут, вообще-то, — выдвинулся вперёд Роман, который очень хотел помочь следствию, но не знал, чем. — Вчера только с командировки вернулся. По обмену в Германию ездил.

— А вы, значит, столь ценный специалист, что способен дать мастер-класс бюргерам в столь тяжёлое для страны время? — уточнил следователь с насмешкой.

Рома почесал под шапкой и развёл руками. А затем решил говорить, как есть:

— На кой хрен меня послали в Германию, не знаю. Но кто я такой, чтобы протестовать? Правда, командировочных мне почти не дали. В основном с бомжами за еду дрался. Нередко спал на улице. А мылся только у клиентов. Работают же там только азиаты и негры. Их и учил.

— Вы расист? — сразу уточнил следователь.

— Нет, я учил их чинить батареи, а они меня языку. Какой же это расизм? Это — взаимовыручка.

— Немецкому, значит? — снова уточнил следователь.

— Немецкий в Германии не в ходу, — честно признался Рома. — Арабский больше, но меня английский больше интересовал. На нём тоже разговаривают… пока.

Сотрудники прокуратуры и следственного комитета переглянулись.

— А где тот, на кого меняли? — сверился с бумагами следователь. — Территории страны Олаф Мергенштольц не покидал. К нему даже жена прибыла. И… обратно не вернулась. Беженцы?

— Мне-то откуда знать? — пожал плечами Роман. — Я же ночью только прилетел. А весной вообще по повестке уйду в другую «командировку». Мне бы хоть квартал как следует поработать. Только если будем чем работать… А не это вот всё!

Люди в погонах кивали, улыбались и записывали, записывали, записывали. Роман никогда бы не отличил сотрудников прокуратуры от полиции, или следственного комитета от сотрудников Росгвардии. Но если ребята собрались вместе ради одного человека, то дело серьёзное. Ещё и под прикрытием людей с автоматами. А ОМОН это или спецназ — дело десятое. В армию пойдёт, там научат погоны читать.

Директор УК «Светлый путь» Тимофей Вольфович сидел бледный как мел. Молчал, глядя в одну точку перед собой. Руки нервно тряслись. Всего три или четыре раза он пытался потерять сознание. В основном, когда оглашали затраченные им суммы.

В том числе на зарплаты и премии сотрудникам.

— Сколько-сколько я получил? — переспросил Егор, пытаясь просто представить количество подарков на отмытые его начальником миллионы за какой-то неполный рабочий квартал. — Да мне на сигареты самые дешёвые не хватает! Какие нахер премии? Я и за дворника, и без смен, без отпусков. Ждал вот тринадцатой зарплаты… Леся, какие ещё подписанные ведомости? Мы же на карту получаем.

— А я знаю? Я ничего не подписывала. Я в диспетчерской сижу, какие мне ещё ведомости заполнять? Слышите, как телефон трезвонит каждую минуту? Мне пописать некогда! — возмутилась и Леся, глядя на «свою» подпись на бумаге. — Я этих бумажек в глаза не видела!

— То есть не ваши подписи? — уточнил следователь.

— Не моя, — ответил Егор, тщательно сверившись с закорючкой. И в качестве доказательства принёс заполненный «от и до» кроссворд из рабочего закутка. — У меня «Р» с завитушкой. А здесь вообще «П» какая-то не уверенная.

На месте, почти на коленке, провели экспертизу, где начали сверять подписи. Егор безошибочно расписал целый лист. Леся повторила. Буквы на подписях не сходились в мелочах.

Снова вернувшись в кабинет после очередного принятого звонка, Василькова вдобавок протянула журнал наблюдений, исписанный от корки до корки адресами, датами, фамилиями.

— Я же в основном только фиксирую вызовы. Максимум успеваю в бухгалтерию с утра заскочить. За бланками. Но там в принтере краска кончилась. Да и кому мне их отдавать? Бори нет, Олаф Мергенштольц пропал. Роман вот только пришёл.

— А где ваш бухгалтер? — тут же был задан следующий вопрос.

— Какой бухгалтер? — удивились синхронно Леся и Егор.

Рома хмыкнул.

— Хотя бы главный, — продолжил тем же тоном следователь.

— А у нас есть ещё и главный? — снова удивились Леся и Егор.

Тогда следователь долго выдохнул и просто показал лист сотрудников, где в штате числились двадцать пять человек, из которых на месте оказалось только трое.

О многих из указанных сотрудники услышали впервые, включая секретаршу, многочисленных экспертов и консультантов.

— Ебануться! — первым огласил общее возмущение Егор. — Да я и за дворника, и за охранника. А у нас оказывается целых три охранника?

— Какая ещё секретарша? — округлила глаза Леся следом. — Я чай завариваю. И никакой кофе-машины у нас нет. Есть кипятильник в банке. Принести? Мой старый чайник сгорел, а другого не было никогда.

— А кто такой вообще «эксперт по бетону»? — продолжил Егор. — Я только уборщицу видел. Она раз в неделю приходит… Со своей шваброй. Ведро, правда, тут своё. Но оно подтекает. Поэтому уборщица быстро моет. Мы её и разглядеть толком не успеваем.

— Да? Чудеса. Она же на полном рабочем дне, — объяснил следователь. — Пятидневная рабочая неделя. С девяти утра до шести вечера. А для работы ей всё управляющая компания выдаёт… по бумагам.