Майами Блюз - Чарлз Уилфорд

- Здесь я сама все сделаю!

Эдна засмеялась:

- Я бы на твоем месте поступила так же.

Эти решительные меры, предпринятые Эдной Дамрош (она, кроме всего прочего, снабдила Фредди таблетками пенициллина, приказав принимать их каждые четыре часа) помогли Френгеру справиться с болезнью, и к полудню следующего дня он уже сидел в кровати, с аппетитом уплетая сэндвич с ростбифом. По настоянию Эдны, он еще два дня оставался в постели, а на третий день уже смог самостоятельно принять ванну.

Взглянув на себя в зеркало, Фредди с трудом различил свои раны, поскольку зарос густой щетиной, которая - в отличие от светлых волос на голове - оказалась почти рыжей над губами и иссиня-черной на щеках. В принципе, Фредди мог уже бриться, но он решил оставить бороду. Во-первых, она скрывала шрамы, во-вторых, существенно меняла внешность Фредди, что тоже было немаловажно, поскольку его уже наверняка разыскивала полиция Майами. Но ищут-то они гладко выбритого блондина, а не человека, заросшего черно-рыжей бородой. И щетина, и заживающие раны жутко чесались, но Фредди стойко переносил нестерпимый зуд. В результате у него начался тик обеих щек, но это, как ни странно, уменьшило мучения, связанные с зудом. На следующий день Фредди разбил молотком гипс. Запястье и предплечье слегка атрофировались, поэтому Фредди стал разрабатывать мышцы левой руки, используя в качестве эспандера теннисный мячик. Целыми днями, сидя перед телевизором, он стискивал желтый мячик левой ладонью.

Спустя три недели после инцидента в ночном магазине Фредди оделся в итальянский костюм, сел в машину и отправился в центр Майами. Изучив телефонный справочник и рекламную полосу в "Майами геральд", Фредди, наконец, разработал план ограбления. Он обошел несколько нумизматических магазинов, пока не набрел на самый престижный из них, располагавшийся на Флеглер-стрит, главной улице Майами. Движение на этой улице было односторонним, стоянка машин на Флеглер-стрит запрещалась, но буквально на углу Флеглер и Майами-авеню была выгорожена небольшая зона для разгрузки. Если Сьюзен припаркуется здесь и будет ждать его в машине, от которой до нумизматического магазина не больше тридцати метров, то у Фредди есть шанс...

Владелец магазина Рубен Вульгемут оборудовал свое заведение бронированной дверью и пуленепробиваемой витриной. Посетители в магазин не допускались. Если кто-то хотел оценить монеты или что-то продать, то он, оставаясь на улице, клал монету в лоток вращающегося окошечка. Во внутренние владения Вульгемута допускались только постоянные клиенты. Но Фредди знал, как проникнуть в магазин.

За ужином, жуя спаржу, Фредди объяснил Сьюзен ее роль в операции. Она была минимальной, но очень существенной. Сьюзен почувствовала смутную тревогу, поскольку не знала, чем будем заниматься Френгер, пока она будет в точности выполнять то, что он ей сказал. Похоже, Младший и не собирался посвящать ее в более подробные детали.

- Я знаю, что ты не любишь отвечать на вопросы, Младший, но я хочу исполнить свою роль как можно лучше, и поэтому...

- Я готов ответить на любые твои вопросы, Сьюзен, - сказал Френгер, доедая спаржу с ее тарелки, - кроме глупых.

- Ты не сказал мне, что у тебя на уме. Если бы я знала, что ты собираешься сделать, то поняла бы, почему мне нужно делать то, что ты мне велел. Тогда бы я не боялась ничего напутать.

- Как тут можно что-то напутать?! - возмутился Фредди. - Ты останавливаешься на углу Флеглер и Майами-авеню, не выключая двигатель. Я выхожу из машины и иду разбираться с нумизматом. Если к тебе подойдет регулировщик или полицейский, ты им скажешь, что ждешь мужа, который совершает важную сделку в нумизматическим магазине за углом. Все здешние полицейские знают, что Вульгемут не впускает посетителей в магазин, а следовательно, разговор с ним не займет много времени, поэтому остановиться в неположенном месте на пару минут, скорее всего, разрешат. Конечно, они могут приказать тебе немедленно уехать, но тогда ты просто объезжаешь квартал на максимально допустимой скорости, возвращаешься назад и вновь паркуешься на углу Флеглер и Майами-авеню. Только не забудь, проезжая мимо магазина, нажать на клаксон. И не отпускай его две минуты. Я буду в магазине, но тебя услышу.

- Зачем мне дудеть две минуты, если я миную нумизматический магазин за пару секунд? - спросила Сьюзен.

- Ты нажмешь на клаксон, как только въедешь на Флеглер и не будешь отпускать его еще целый квартал после того, как проскочишь мимо магазина. Вот что я имел в виду, говоря, что сигналить нужно две минуты без перерыва. Думай, Сьюзи, думай. Если на тебя вдруг станут обращать внимание, сделай вид, что с клаксоном что-то не в порядке, и ты тут ни при чем.

- Вот так? - спросила Сьюзен, открыв рот и вытаращив глаза.

- Точно! - рассмеялся Фредди.

- Ты смеешься! Я ни разу не видела тебя смеющимся, даже когда по телевизору показывают что-нибудь веселое.

- Я не смеялся, потому что ты не делала ничего смешного. А над телепередачами я не смеюсь потому, что они насквозь фальшивые.

- Значит, я паркуюсь. Оставляю включенным двигатель. Если все будет тихо, то я просто дожидаюсь тебя в автомобиле. Ты возвращаешься, садишься в машину, я сворачиваю на Бискейн, потом по дамбе переезжаю на остров Уотсон и паркуюсь там.

- Не "там", а возле японского сада. Мы ждем наступления темноты, а потом едем в Дэнию через Майами-Бич. Японский сад разрушили какие-то вандалы, он закрыт на реконструкцию, поэтому на парковке практически никто не останавливается.

Одни рыболовы да влюбленные парочки. Если за нами не будет погони, то мы сможем спокойно отсидеться до темноты. Надо только захватить с собой в машину термос с холодным чаем и немного еды.

- А если за нами будет погоня? Кстати, почему за нами может быть погоня?

- Не забивай себе голову всякой ерундой. Если даже за нами будет погоня, я с преследователями разберусь. Но погони не будет. На второй твой вопрос я отвечать не стану, потому что он глупый.

- Извини.

- Что у нас на десерт?

- Сладкий картофель.

- Никогда не пробовал.

- Он похож на вкусу на тыквенный пирог. Если бы я тебе не сказала, ты решил бы, что это тыква. Но сладкий картофель даже лучше тыквы.

- Что ж, попробуем. Я люблю тыквенный пирог.

- Тебе со сливками?

- Конечно.

После ужина они поехали посмотреть матч по хай-алай. Пока Сьюзен покупала билеты, Фредди прокрался на автостоянку, снял канзасские номера с "форда-эскорта" и спрятал их к себе в багажник. Вечером эти номера надо будет поставить на "трансам".

Фредди наблюдал за игрой с интересом, но он не знал достоинств тех или иных игроков, и потому не стал ни на кого ставить.

Сьюзен же, поставив на всех игроков, которых звали Хесусами - таких испанских Иисусов в тот вечер на площадке было трое, - выиграла 212 долларов 35 центов.

Глава 20

Хоку пришлось оставить "кольт" Хендерсона при себе. Он хотел запереть револьвер Хендерсона в выдвижной ящик его стола, но увидев, что на месте Билла уже сидит Эллита Санчес, передумал. Санчес, тем не менее, он рассмотрел пристально. У дамы действительно был внушительный бюст, хотя он и маскировался свободной шелковой блузкой и шелковым же шарфом, повязанным вокруг шеи. Черные волосы Санчес были пострижены очень коротко - как у маленьких китайских детей. А на затылке волосы, похоже, вообще выбриты. На носу у Санчес сидели затемненные очки, и она с недовольным видом просматривала какие-то бумаги, постукивая по столу желтым карандашом. Если Хок сейчас зайдет в стеклянный офис, то Санчес наверняка начнет задавать вопросы про документы и разные файлы. Санчес была грозного вида женщиной, и Хоку не слишком-то улыбалась перспектива совместной с ней работы. Поэтому он покинул управление, не побеседовав со своей напарницей.

Однако приехав домой, Хок сразу же вспомнил про Эллиту Санчес. Дело в том, что он сейчас очень тщательно обдумывал каждый свой шаг. Хок не хотел вмешивать в это дело сержанта Уилсона из полиции нравов, и всячески старался избежать любых юридических ошибок, чтобы этого ублюдка Мендеса не выпустили под залог, прицепившись к какой-нибудь крохотной ошибке Хока, допущенной при его поимке. Хок намеревался упрятать Мендеса за решетку навсегда.

Он уже не сомневался в том, что именно Мендес ограбил несчастного Готтлиба, воспользовавшись затем краденой карточкой Готтлиба, чтобы поселиться в отеле "Интернешнл". Но у Хока не было никаких доказательств. Он не мог требовать ордера на арест Мендеса, поскольку предположения сыщиков в прокуратуре уликами не признают. Мендес может сказать, что купил эту карточку у какого-нибудь бродяги. На автобусной станции Майами за пятьдесят долларов вам могут предложить на выбор сотни краденых кредиток.

Хок подошел к письменному столу и плеснул в стакан из-под вставной челюсти изрядное количество виски "Эрли Таймс". Слишком большая получилась порция. Хок сцедил полстакана обратно в бутылку. Пальцы у него дрожали, поэтому немного алкоголя пролилось на пол. Сердце Хока колотилось как бешеное. Чем больше он думал о Мендесе, тем сильнее его охватывало чувство страха. Нет, это не паранойя. Если кто-то тебя избил, и ты знаешь, что он может избить тебя еще раз, то страх - признак не паранойи, но здравого ума.