Покинутая женщина - Дениз Робинс

Колдер покачал головой и поджал губы.

— О, вы, женщины! Какой ошибочный аргумент. Я слышал это так часто: «Должно быть, было бы проще, если бы мой муж не был таким хорошим человеком, тогда я бы ушла от него…» Как не стыдно!

Ивонна многозначительно хмыкнула и закусила губу.

— Теперь вы видите, насколько я глупа!

— Я не считаю, что вы глупы. Я думаю, что вы очень добры и милы. Но вам следовало бы быть более рассудительной. Мир был бы жалким местом, если бы мы позволили нашим собственным заблуждениям руководить нами. И величайшая из всех ошибок — представлять себе, что можно исправить одну ошибку, сделав другую. Вы бы почувствовали себя более несчастной, если бы сейчас ушли от Форбса к своему художнику. Я не сомневаюсь, он встретил бы вас с восторгом. И в своем сегодняшнем положении предложил бы вам развестись с мужем, и сам женился бы на вас. Но вам пришлось бы пройти через ад, чтобы обрести свободу. Такой же ад был бы уготован и Форбсу. Это не устроило бы вас, Ивонна, не так ли?

Ивонна слушала Колдера. Ее сосредоточенный взгляд остановился на нем. Как будто все ее существо зависело от его слов. В этой полутьме ей казалось, что сам Стивен смотрел через оправу очков: полунежно, полудружески. Сердце Ивонны терзалось в страшных муках. Но слова полковника, казалось, придавали ей странную новую силу, ощущение мира после бури. Потому что перед ней сидел не пламенный эгоист, а мужчина без предубеждений, человек твердых убеждений, отличный психолог, доктор, который мог излечить не только тело, но и душу. Когда Колдер закончил говорить, Ивонна сделала глубокий-глубокий вдох. Она чувствовала себя, как будто она тонула и опять попала на воздух.

— Вы совершенно правы, — ответила она. — Это бы меня не успокоило. Все, что вы мне сказали — это правда. Я должна быть вам благодарна, мне не на что жаловаться. Я буду продолжать пытаться сделать Форбса счастливым. Я буду. И перестану тужить о Стивене и прежней жизни. У меня это получится.

Стивен Колдер на мгновение замолчал. Он думал: «Она, как малое дитя, просящее прощения. Она довольно мужественна, но она основательно запуталась и в отчаянии. Бедное, замечательное, маленькое существо».

Стивен ощутил не подчинявшееся его сознанию желание обнять Ивонну, погладить ее. Как когда-то он обнимал Лору, гладил ее, а она все плакала и плакала. Как и Ивонна, она была доброй и честной. И никакой вины за ней не было. Как и Ивонна, она страдала от собственной порядочности. Бедная Ивонна!

И Колдер прервал свой внутренний монолог, обратясь к Ивонне:

— Я знаю, что вам немного поможет. Не надо лелеять мечты о художнике. И не надо хранить тайную веру в то, что он и ваше прошлое было более замечательным, чем ваше настоящее с Форбсом. Насколько я знаю этих художников, особенно гениальных, они причиняют много страданий своим близким. Вас извела бы ревность. Вы никогда бы не чувствовали себя в безопасности. И никогда не были бы первой в его душе, потому что его искусство всегда будет для него на первом месте. В любом случае у вас была бы с ним суровая жизнь. С Форбсом же просто. И он балует вас. Делитесь со мной иногда. Достаньте свои краски. Рисуйте. Будьте доброжелательной и заботливой, смотрите на жизнь проще. Все идет не так, как вам хотелось бы. Делитесь всеми своими сомнениями — пока не научитесь говорить о Стивене Байсте спокойно, а не падать в обморок при его имени или при встрече с кем-нибудь в таких же, как у него, очках.

Колдер улыбался, придерживая очки рукой. Ивонна тоже улыбалась и даже попыталась засмеяться.

— Не смешите меня, — сказала она жалобным тоном.

— О, но я хочу слышать, как вы смеетесь. И я хочу, чтобы в конце празднества вам было лучше, чем в его начале.

— Я буду. Вы были так добры ко мне. Я не могу выразить, как много вы для меня сделали. С вами я стала сама собой.

— Не об этом ли я вам и говорил? Перестаньте мучить себя воспоминаниями. Посмотрите на ваши проблемы со стороны. Не пытайтесь играть какую-то роль, а ведите себя естественно.

— Но я не смогу быть всегда откровенной с собой или с Форбсом. Я не смогу ему рассказать о том, о чем рассказала вам. Не могу дать ему почувствовать, как я здесь иногда несчастна.

— Хорошо. Приходите ко мне. Мы сможем обо всем поговорить. Я буду рядом, если в этом будет необходимость.

Глаза Ивонны сверкнули.

— Спасибо, огромное спасибо. Это просто замечательно, что вы здесь, полковник Колдер. Я уверена, что теперь все станет по-другому. Вы просто прелестны.

— Дитя мое, я просто старый доктор, не имеющий никаких творческих наклонностей, как и Форбс. Я люблю работу, гольф и хорошие шары. Очень материалистичен. Конечно, больше, чем он, видел жизнь и знаю немного больше, что происходит в сердце мужчины и женщины. Я привык иметь хорошую репутацию, я немного разбираюсь в живописи. У меня был брат, который прекрасно рисовал. Я, кажется, положил пару его набросков в чемодан. Я взял их с собой, чтобы повесить в своей квартирке. Вы скажете о них свое мнение. Я посмотрю на ваши и тоже критически оценю их.

— О! — воскликнула Ивонна. — Это будет весело.

— Что же касается моего имени… Забудьте, что я Стивен. Называйте меня Док. Меня все так называли в Индии.

— Спасибо, Док. Я так благодарна.

Колдер помог Ивонне встать.

— Может быть, я стар, чтобы быть вашим отцом, но ваш муж начнет искать свой револьвер, если я тут же не приведу вас назад. А то будет скандал, деточка. Вы понимаете это? Я не провел в Фэйде еще и двадцати четырех часов, а уже позволил прекрасному созданию бросить тень на мою репутацию.

Ивонна засмеялась. Стивен Колдер услышал в ее голосе беззаботность. Он положил руку ей на плечо.

— Пойдемте, я хочу посмотреть, как вы танцуете со своим прекрасным мужем. И хватит бесполезных сожалений и самокопаний. Док — отныне ваш отец-исповедник.

— Док — новый и замечательный друг, — сказала Ивонна и добавила: — О, вы так похожи на Стивена. Это невероятно.

— Это вы — нечто невероятное и удивительное. И очень красивая, любому способны вскружить голову. Вы опасны. Вас следовало бы держать на цепи.

Медленно они возвращались в клуб. Ивонна чувствовала себя как бы заново родившейся. Все ее былые тяжелые чувства были забыты. На душе было легко и радостно. Ощущение постоянного присутствия Стивена Байста осталось (ощущение, которое не уйдет, пока она жива), но оно больше не причиняло ей боли. Он был здесь. Ивонне, казалось, что дух того Стивена вселился в седоволосого стареющего доктора, и она была спокойна.

Когда они вошли в клуб, Ивонна подошла прямо к Форбсу и протянула ему руку.