Королевская кровь - Ирина Котова

— Получилось, — благоговейно прошептала венценосная сестричка, рассматривая дело рук своих. — Талия, ты гениальна!

— Теперь сними. Пока подойди к щиту, прикоснись ладонями, и ощути то же тепло. И представь, как оно уходит обратно в руки. Потом научишься делать это и на расстоянии. Со снятием возникли некоторые проблемы, но с третьего раза получилось. Василина сияла, как солнышко, и я радовалась вместе с ней. Нельзя сказать, что изнутри иголочкой не кололо что-то сильно похожее на зависть. Но мне стало спокойнее, теперь, когда ей что-то удалось.

— А теперь нападение. Тоже очень просто, спасибо матушке.

Представь, что тебе нужно забросить простыню на веревку, которая висит так высоко, что не достать. И в каждой руке по такой простыне, свернутой в жгут и мокрой. Мы дружно захихикали. Да уж, Алмазу такой мастер-класс и не снился, он все больше классическими приемами учить пытался. Талия улыбалась, глядя на нас — для нее мы, наверное, были совсем девчонками.

— Положи руки на живот. Нет, левую на правую. Пульсирует тепло? А теперь, с этим ощущением, сжимай руки в кулаки и забрасывай простыни, представь, что они вырастают из этого тепла, тяжелые и хлесткие. Марина, отойди назад. Василина? Сестра как-то неуклюже дернула кулаками, и замерла. Несколько секунд казалось, что ничего не произошло. А потом… по песку и по водной глади за ним, поднимая пыль и водные брызги, пронеслись буруны, наискосок друг от друга, будто кто-то невидимый умчался с берега далеко в море на водных мотоциклах. Я даже дернулась от неожиданности и раскрыв рот, наблюдала, как исчезает след от Васиных «простыней» далеко от берега, метрах в трехстах, не меньше. Сестра обернулась — на ее лице было такое же ошеломленное выражение.

— Мда, — нарушила тишину царица, — ну, изящество и направленность оттренируешь сама. Главное, принцип уяснила. Ты только учти, что если ты зла или сильно испугана, эти выбросы мгновенно становятся проклятиями. То есть ты не только физически сбиваешь с ног, хотя да, с такой силой сбиванием не обойдется, бедолагу, вызвавшего твой гнев, просто размажет. Ну а если не размажет, болеть будет долго, или стареть начнет, ну или что пожелаешь в этот момент.

Талия еще долго рассказывала и показывала, и я даже задремала под ее мягкий голос, периодически вздрагивая и приоткрывая глаза, когда Васюша в очередной раз «забрасывала простыни». Идеальная мама и бабушка, если не знать, что она до сих пор может остановить на ходу несущуюся повозку, запряженную тройкой лошадей. Хотя, наверное, это делает ее еще более идеальной.

Так прошло несколько дней, и я заскучала. Так всегда бывает — хочешь чего-то до рези в сердце, а получив, переживаешь эйфорию — и все, сказка заканчивается. Я уже хотела домой. Но не во дворец. Я хотела снова в наш разломанный домик в Орешнике, и чтобы ездить на работу, и чтобы не высыпаться, и чтобы руки сохли от талька, а желудок болел от кофе и табака. «Мазохистка?» «Есть немного, наверное».

Вечером мы пошли на пляж. Мы — это вся наша семья, Талия со своими тремя мужьями, детьми и внуками, и пара десятков придворных дам. Расположились на берегу. Серенитки купались голышом, и особо усердствовали, когда в воду заходил Мариан. Их крепкие тела мелькали в воде, они смеялись, брызгались, и напоминали выводок кокетливых дельфинов, только с грудью и ягодицами. Я заметила, кстати, что на него они не смотрели так же покровительственно, как на других мужчин. Увы, при появении барона суровые и властные, веками доминирующие островитянки становились томными и плавными, и в глазах появлялось мечтательное выражение слабой женщины. Кажется, Васюша немного ревновала, но зря, потому что нудистский дельфинарий Мариана волновал не больше, чем камни на берегу. Он либо занимался с сыновьями, именно занимался, как с маленькими солдатиками, выполняя упражнения на воде, либо осторожно купал дочку, которая от счастья хлопала ручками и гукала. Либо, как сейчас, плыл за Василиной куда-то на глубину, оставив отпрысков нам. Я вгляделась и тут же отвела взгляд — потому что сестричка с мужем самозабвенно и горячо целовались, черноволосый и светлая на фоне лазурной сверкающей воды.

На лицах загорающих на пляже дам читалось невыносимое разочарование.

Они вышли из моря, и я невольно залюбовалась Марианом, скользнула взглядом по его мощным плечам, животу, подняла глаза выше — и наткнулась на его прямой и строгий взгляд. Стало стыдно, как в тот раз, когда нас с подружкой мама застукала за чтением какого-то эротического романа. Я моргнула, отвернулась. Море меня больше не радовало. Я была одинока и никому не нужна.

Ночью, когда все уснули, я, захватив пачку сигарет и мобильный, вышла на пляж. Вода дышала теплом и спокойствием, широкая луна гляделась в море, и протягивала ко мне серебряную дорожку. Закурила, уселась на песок, пролистала список вызовов, остановилась на одном двухнедельной давности. Поколебалась. Но набрала другой телефон.

— Привет, — с той стороны играла музыка, был слышен женский смех.

— Привет, принцесса, — ответил фон Съедентент. — Что, заскучала на своих морях? Я улыбнулась.

— Как ты догадался? Я сижу на берегу и думаю, что мне срочно нужен кто-то, кто любит адреналин.

— Дай мне пять минут и я буду рядом, — сказал он. — Только не двигайся, придется ориентироваться по тебе, а ты далеко. Я отложила телефон, сняла одежду и подошла к морю. Было вообще не холодно, вода была как парное молоко. Пошевелила пальцами, зарываясь в песок.

— Черт! — Мартин вышел из Зеркала прямо в воду, и ошалело ругался, пока я хохотала. — Боги, ты безумна, Ваше Высочество!

— Пошли плавать, — предложила я, наблюдая, как блакориец снимает промокшие ботинки и носки. — Ты когда-нибудь купался ночью?

— Я не очень хорошо плаваю, — проворчал он, но стянул футболку. Я потянула носом воздух — от него пахло алкоголем и женскими духами.

— Я тебя спасу, если что, — пообещала я, заходя в воду. — Догоняй! Было легко и весело, и я наконец-то была не одна. Мартин быстро догнал меня, и мы плыли по лунной дорожке навстречу луне, в совершенно черной воде, в черной ночи, и я едва видела его. А ощущение, что под водой может сидеть кто-то страшный и зубастый, хорошо так царапало нервы страхом. Мы зависли над бездной, под сверкающими звездами. И глаза моего спутника тоже сверкали, когда он приблизился ко мне.

— Ты по-хорошему безумна, принцесса, — глухо сказал маг в тишине, нарушаемой лишь плеском воды. Я потянулась к нему и поцеловала, чувствуя, как отчаяние переходит в тепло и удовольствие, а его рука притягивает меня к себе, гладит по спине, по ягодицам, волосам. От него сильно пахло алкоголем, но мне было все равно. Окружающая нас тьма и удаленность берега только добавляли остроты ощущениям, и я закинула на него ноги, обхватила за плечи руками, ощущая горячее мужское тело посреди кажущейся теперь прохладной воды. Мы, наверное, сильно увлеклись, потому что в какой-то момент ушли под воду, и вынырнули, отплевываясь и хохоча. Неловкости не было.