Мама для сирот - Павлова Павлова

него проснулся дом и выжил Кузьма. Из-за него ты будешь страдать. Однако... именно он станет твоим спасением. Ты должна, во что бы то ни стало, родить ребенка.

В ушах стоял звон. Я не понимала, о чем говорит эта девушка. Мой ребенок станет спасением? Я действительно беременна? Или она заговаривает мне зубы?

После загадочных слов, Лучезара просто исчезла. Стул, на котором она сидела, превратился в полено, из которого и был сделан. В тишине оно упало на пол, заставив всех вздрогнуть.

Какое-то время на кухне стояла тишина. Все молча смотрели на то место, где только что была ведьма. В моей голове стояла звенящая пустота. Я не знала, что именно сказать или сделать. Я не чувствовала то, что скоро стану матерью. Это ощущение было для меня чуждо. Я всегда мечтала ею стать. Но сама никогда не была в этой роли. И вот сейчас мне говорят, что это моя необходимость. Или даже неизбежность.

— Надя, — Кузьма посмотрел на меня расширенными глазами. — Так ты носишь ребенка?!

— Не знаю, — тихо произнесла я, опуская взгляд на макушку Сони, которая продолжала жаться ко мне и вздрагивать от раскатов грома.

— Если Зара так сказала, то так оно и есть, — домовой, стоявший на столе, подошел ко мне и посмотрел в глаза. — Теперь стало все понятно.

— Что понятно?

- Твои странные особенности. Ты ими не владела. Значит, это твое дитя.

Я вздохнула. Думать об этом совсем не хотелось. Ребята тоже были шокированы. Их и так было много. А тут выяснилось, что их новый опекун еще одного принесет. Одним ртом больше. Значит и работы будет больше. А учитывая, что в скором времени я не смог помогать из-за живота, то... Все плохо.

— Все хорошо, мамочка, — внезапно раздался тихий голос Сони.

Она все еще дрожала, но подняла на меня взгляд и улыбнулась. Я видела, как тяжело ей дается эта улыбка. Соня привыкла улыбаться, чтобы никто вокруг не беспокоился за нее. Ни она, ни Варя никогда не плакали. И это была полностью вина взрослых.

Я обняла девочку и закрыла глаза. Если я действительно беременна, то я буду рожать. Это даже не обсуждается. Ребенком больше — ребенком меньше. Ничего. Я справлюсь.

— Надя, — Ева погладила меня по реке. — Соня права. Все будет хорошо.

Я подняла взгляд и увидела, что Сашка поджал губы и отвернулся. Он единственный понял, в чем была проблема. Этот мальчик был слишком взрослым. Понимал, что надо сделать, чтобы выжить. Он заботился об этих малышах долгое время.

— Справимся, — прервал тишину уверенный голос Кузьмы. — Теперь с вами я. Меня больше интересует то, что сказала ведьма. Из-за дитя пробудился дом?

Теперь даже Сашка посмотрел на меня с любопытством. Я пожала плечами.

— Ну-ку, Сонечка, — Кузьма волшбой пересадил девочку на колени Егора, а сам запрыгнул на мои. — А теперь глянем внимательнее.

Маленькая рука домового коснулась моего живота. По телу прошлось неприятное покалывание. Захотелось отшвырнуть деда от себя, но я сдержала этот порыв. Через пару секунд домовой вернулся на стол, а Соня мне на колени. Взгляд Кузьмы был задумчивым.

— Кажется... в твоей утробе растет тот, кто умеет пользоваться волшбой, — наконец-то произнес домовой.

— Что это значит? — удивленно произнес Егор, нервно сжимавший руки на коленях.

— То, что родиться либо ведьма, либо ведьмак. И именно способности ребенка помогли мне восстановиться, — Кузьма нахмурился. — Но это невозможно. Даже Зара была беспомощна. Кто твой муж?

— А я знаю? — я раздраженно нахмурилась. — Так, давайте закруглять разговоры. Ни к чему нормальному мы не придем.

Я поставила Соню на пол. Дождь все еще шел, но гром отдалился в сторону и девочка почти не боялась. Надо было заняться хотя бы домашними делами. Дошить одежду, осмотреть кабинет и попытаться прочесть хоть одну книгу. Чтобы понять вообще — могу ли я это делать.

А еще мне хотелось поговорить с Сашкой. Пообещать ему, что я сделаю все, чтобы они жили в комфорте. И мой ребенок этому не помешает. Он должен быть уверен, что в один прекрасный день я не брошу их.

***

— Надя?

Я оторвалась от шитья и подняла взгляд. В свете небольшого огня в камине, я увидела тонкую фигуру Сашки.

— Ты чего не спишь? — тихо спросила я, откладывая ткань рядом с собой на деревянную кровать.

Я сидела в комнате на первом этаже. Кузьма помог мне разжечь огонь, а сама я решила закончить детскую одежду. Хотя бы для девочек. Мне хотелось скорее надеть сорочки на них, чтобы полюбоваться ими. Поэтому я уложила детей, а сама продолжила шить.

И вот через какое-то время ко мне спустился Саша.

— Я... хотел поговорить, — мальчик подошел ко мне и сел рядом. Он опустил голову и плечи, уперся локтями в колени и вздохнул.

Я погладила его по спине. Она все еще была худой. Под тонкой серой рубашкой чувствовался каждый позвонок и ребрышко. Мне хотелось обнять его, но я сдержалась. Надо выслушать все, что он собирался сказать.

— Я хотел попросить прощения, — наконец-то сказал мальчик. — За то, как отреагировал.

— Все хорошо, — я улыбнулась, не прекращая гладить Сашу по спине. — Ты думаешь о своих младших, я все понимаю.

— Да если бы... — голова ребенка опустилась еще ниже. — Понимаешь... Кузьма сказал мне все рассказать, но мне стыдно.

Когда это они с домовым так поладили? Почему он рассказал все Кузьме, а мне рассказывать боится? Я почувствовала укол ревности, но постаралась побороть его. В конце концов, их дружба была хорошей новостью. В доме не должно быть ссор.

— Эх. В общем, я повел себя, как маленький. Решил, что если у тебя будет свой ребенок, тебе станет на нас все равно...

— Глупости какие, — я все же не удержалась и обняла мальчика за худые плечи. — Я решила заботиться о вас, а значит буду. Пока вы сами не решите, что стали достаточно самостоятельными, чтобы жить без моей опеки.

Саша ничего не ответил и не поднял головы. Мы так и замерли, освещаемые лишь светом камина. Я размышляла о том, что будет, тогда дети вырастут. Она разъедутся? Оставят меня в этом доме одну? Я состарюсь, буду жить вместе с Кузьмой, вести хозяйство... Неплохая судьба. Не