Неверный жених - Мэй Макголдрик

– А еще мне довелось услышать, – продолжал граф, устраиваясь в кресле, – что мастер Грейвс, уезжая в Кембридж, оставил раненого всецело на ваше попечение. Значит, именно вы выходили его!

– Не только я! – возразила Джейми. – Мне помогала Кадди и Мэри тоже…

Граф Серрей с улыбкой махнул рукой.

– Не хочу говорить дурного о нашей кузине Мэри, – произнес он, обращаясь к Малкольму, – но все же замечу, что к тебе она бы и на пушечный выстрел не подошла! Уж слишком ты был грязен, да к тому же весь в крови. – Он снова повернулся к Джейми. – В отличие от вас, кузина Мэри выросла вдалеке от треволнений реального мира. Едва ли она могла оказать вам большую помощь.

– Ну, по крайней мере она ее предлагала… – протянула Джейми, понимая, что Серрей совершенно прав.

– Не сомневаюсь! – усмехнулся граф. – Не в обычае Говардов упускать такие развлечения!

Джейми уже открыла рот, чтобы возразить, но вовремя сообразила, что чем меньше говорить сейчас, тем лучше. Она ведь не понимала, что происходит. Может быть, граф усыпляет ее бдительность, чтобы выведать тайные побуждения? Малкольм по-прежнему стоял неподвижно: ничто, кроме бледности и следов ссадин, не напоминало о том, что несколько недель назад он был на краю смерти. Только теперь Джейми сообразила всю странность положения. Малкольм находился здесь, наедине с графом и графиней, – не связанный и без охраны. Что же все это значит?

Серрей задумчиво переводил взгляд с Малкольма на Джейми и обратно.

– Насколько я понял, ваши пути уже пересекались. В Шотландии, если не ошибаюсь?

Малкольм отошел от камина и сел в кресло. На Джейми он не смотрел вовсе. Знать бы только, что он рассказал Серрею!

– Да, милорд, – ответила она, стараясь, чтобы голос не выдал ее волнения.

– Поэтому вы и узнали его в Норвиче? Ах да, Джейми, я же не предложил вам вина! – Серрей галантно указал на серебряный поднос, где стояли старинная бутыль и несколько чаш.

Джейми вежливо отказалась, и граф наполнил свою чашу. Он говорил легко и дружелюбно, но Джейми чувствовала, что он внимательно наблюдает за ней.

– Вы случайно не кровные родственники?

Джейми покосилась на Малкольма. Действительно, они выросли в одной семье и привыкли считать себя почти родными. Но на самом деле никакого родства между ними нет.

– Нет, милорд, – честно ответила она.

– Друзья? Знакомые?

– Серрей! – нахмурившись, вмешалась Френсис. – Почему ты не спросишь ее прямо о том, что хочешь знать? Посмотри, ты напугал бедную девочку до смерти!

– Кто, я? – с комическим негодованием отозвался граф.

Но Джейми не улыбнулась в ответ. Ее охватил ужас. Очевидно, граф хочет сравнить ее ответы с ответами Малкольма. Теперь Джейми не сомневалась, что выдаст себя. Она и понятия не имеет, что рассказал графу Малкольм и насколько хорошо вообще они знают друг друга. Слышала, что когда-то они учились вместе у великого Эразма.

– Лорд Серрей, у меня много друзей, – заговорила она наконец, тщательно подбирая слова. – Здесь, в Шотландии, во Франции. Среди знати и среди простого народа. Вас и Френсис я тоже считаю своими друзьями. Но мне кажется, что вы не хотите мне говорить, что вас интересует на самом деле.

– Действительно, Серрей! – снова вступила Френсис. – Ты как будто что-то выпытываешь! Это не похоже на тебя. Задай прямой вопрос, и все выяснится.

– Дорогая моя Френсис, в моих вопросах не кроется ничего, кроме дружеского интереса. Я никого ни в чем не подозреваю и ничего не стараюсь выпытать.

– Меня-то можешь не обманывать, Серрей! – отрезала Френсис. – Я же вижу, как ты смотришь на девочку – словно испанский инквизитор на еретика! Знала бы я, что ждет здесь бедняжку, ни за что бы ее сюда не привела! – добавила она.

И она обняла Джейми за плечи, словно мать, защищающая свое дитя.

– Ах, эти женщины! – с улыбкой повернулся граф к шотландцу. – Вечно они объединяются против нас!

«Что значит «нас»? – смятенно думала Джейми. – Серрей хочет сказать, что Малкольм на его стороне и против меня? Что же происходит, черт возьми? И какая роль отведена мне в этой комедии?»

Говорят, что лучшая оборона – нападение. И Джейми бросилась в атаку.

– Милорд, – начала она, – скажите прямо, что вы хотите узнать, – и я постараюсь пролить свет на ваши сомнения.

Серрей молчал, задумчиво потягивая вино. Френсис, ободряюще похлопав Джейми по руке, отошла в сторонку, села в кресло и взяла в руки какое-то шитье. Наконец граф заговорил – и на этот раз голос его звучал с вполне искренним дружелюбием.

– Все, чего я хочу, кузина, – начал он, – избавиться от сомнений. Скажите, в каких отношениях находитесь вы с этим Маклеодом? Подумайте – и вы поймете, что я вправе задавать такие вопросы.

На этот раз Джейми удалось встретиться глазами с Малкольмом. Но в их холодных глубинах она не увидела ни любви, ни привязанности, ни даже желания – только гнев, холодный гнев и уничтожающее презрение. Новый Малкольм был хорошо одет, чисто выбрит и выглядел совсем здоровым, однако Джейми всей душой желала, чтобы к ней вернулся прежний Малкольм.

Но она быстро взяла себя в руки.

– Я сказала правду: между нами нет кровного родства. Но вы, возможно, знаете, что я – Макферсон; а Малкольма Маклеода вырастили мои дядя и тетя. Отцом его был Торквил Маклеод, союзник англичан; но он погиб, когда сыну его было всего семь лет. Земли Торквила перешли к дяде за его верную службу шотландскому королю. Он мог бы оставить эти земли за Макферсонами; но вместо этого дядя и его жена предпочли вырастить Малкольма как своего сына и, когда он достиг совершеннолетия, передать отцовское наследство ему.

– Так вы с ним росли как брат и сестра? Или, точнее, как кузены? Как Мэри и Кэтрин, к примеру?

– Милорд, Малкольм гораздо старше меня. Я была совсем ребенком, когда он уехал учиться на континент. А вскоре после его возвращения я сама отправилась во Францию. Как видите, между нами не могло возникнуть ни дружбы, ни родственной близости: пожалуй, можно сказать, что наши дороги пересекались лишь случайно.

– Однако вы не жалели сил, чтобы спасти ему жизнь!

– То же самое, милорд, я сделала бы и для вас, и для любого другого, попавшего в беду. Меня учили, что истинное милосердие не смотрит на лица. Как могла я бросить Маклеода в беде, погубить не только его самого, но и весь его клан, который бы остался без вождя? Но, поверьте, милорд, то же самое я сделала бы для любого конюха или кухарки. – Она взглянула Серрею в лицо. – В тот день в Норвиче, милорд, я увидела, как палачи издеваются над беззащитными людьми. И я не простила бы себе, если бы не спасла хотя бы одного из них! – Голос ее дрогнул, и она умолкла.