Unknown - Громов Владимирович

И тут бот взорвался.

Верхняя часть Яйца взлетела вертикально вверх метров на десять, и упала вниз, на искорёженную часть небоскрёба. Конструкция заходила ходуном, и не выдержав такого издевательства, и начала складываться, как карточный домик. Грохот стоял ужасный, звон, лязг, взрывы, стена сверкающих осколков… Верхушка, поехав наискось, свалилась на соседние дома, погребя под собой весь квартал.

Меня выкинуло назад. В помещении зенитной башни никого не было, и я, встав с кресла, вышел на улицу.

– Красотища-то какая! – руки в боки стоял Локовски, любуясь зрелищем. – Настоящая симфония разрушения. Как же приятно хорошо сделать свою работу. И я, как мастер-дирижёр, среди взрывов и моря огня управляю оркестром хаоса…

– Мастер он, ага, – пробурчала Нэин, – мастер-ломастер.

– Это моя работа, между прочим, – обиделся Локовски. – Ломать, крушить, и рвать на части. И справляюсь я с ней, как ты видишь, отлично. Строить и созидать – это не ко мне. Вот убить кого-нибудь… Ладно, пошли отсюда, скоро здесь будет полно дронов-разведчиков. Они не имеют дальнобойного оружия, но довольно неприятно кусаются, если нападают стаей.

– А они разве не убились? Падать-то высоко, – удивился я.

– А что им будет? Они же летучие, забыл, что ли? Вчера на такого любовались, – Локовски уставился на небо. – Как они на нас сильно обиделись-то, надо же. Не дожидаясь конца шторма, прут и прут.

– Обиделись, это понятно, – сказал я. – Но дело не только в этом. Им нужно Сердце.

– Чьё сердце? – не понял Локовски.

– Идёмте, по дороге расскажу.

Мы вышли через ворота на 52-ю авеню. Пока наш отряд топал по улице к Гузону, я рассказал им всё, что передал мне Свечение.

– Слушай, – недоверчиво протянул Локовски. – а может ты просто головой вчера ударился, и тебе всё это приглючилось? Ранение, и всё такое. Уж больно бредово выглядит вся эта история.

– Давай я не буду отвечать на твой дурацкий вопрос, ладно? – предложил я. – Можно подумать, что возникающие из ниоткуда звёзды и города-призраки это обычное явление.

– Тоже верно, – буркнул Локовски.

Полукольцевая дорога здесь была гораздо уже, чем у Башен-Яйцов. Мы перебежали на другую сторону, и, перескочив невысокую живую изгородь, оказались в парке. Со стороны залива доносился запах моря, тянуло свежестью.

– Это Гекатин Парк, – рассказывала на ходу Иса, – он, конечно, гораздо меньше Центрального Парка, зато тут место романтических встреч. Если в сериале случается любовная сцена, то это здесь, вон в той беседке, или у ног Гекаты. Ах, если бы у нас было больше времени… Мы бы с Дэйвом уединились, и… У, таргонские сволочи! – Иса погрозила небу кулаком. – За всё мне ответите! А кстати вот и они, легки на помине.

По 52 авеню летело с десяток мохнатых шаров. Наконец-то я сумел разглядеть их поближе. Эти твари тоже были биомехами, похоже, это любимая таргонская фишка. Большой шар, покрытый бурым мехом, с единственным красным глазом и большой зубастой пастью, имел сотни извивающихся щупалец с горящим огоньком на конце, видимо сенсором.

– Бехолдер, – вырвалось из меня очередное непонятное слово.

– Чего? – удивилась Нэин.

– Ничего. Огонь!

Первый шар превратился в ежа, утыканный иглами из нэиного модуля, второго она сожгла несколькими плазменными шарами. Строй рассыпался на три тройки, пытаясь обойти нас с флангов и напасть сверху. Рыкнула исина снайперка, разнеся мохнатый шарик в клочья, но двое други, поднажав, начали опасное сближение.

– Файрболл! – неожиданно для себя крикнул я, и образовав на ладонях по два огненных шара, запустил их в мохнатых поганцев.

Нечисть, завидев опасность, пыталась вильнуть в сторону, но не тут то было. В зоне действия моего пси-поля все летит туда, куда велю я, так что огненные шары, как заправские торпеды с самонаведением, поразили цели. Я добавил энергии, и шары, полыхнув голубым пламенем, превратили дронов в горстку пепла.

– Спасибо, - поблагодарила Иса. – Ой, что это?

Рядом с ней, издав хлюпающий звук, с неба сверзились три таргонских трупа.

– Небо очищено, – ухмыльнулся Локовски, – всё под контролем. Нэин, вон, последнего к дереву приколотила.

– Не противники, – оглядев поле битвы изрёк я.

– Воевать – не их задача, – пожал плечами Локовски. – Свою они уже выполнили, нас засветили. Когда здесь будет очередное таргонское подкрепление, они будут знать, где нас искать. Полюбуйтесь.

Высоко в небе чернели две точки, ещё два транспорта шли на посадку.

– А вот сколько их ещё там на орбите, одному таргонскому богу известно, – подытожил Локовски. – Двигаем, народ. Нам нужно найти этот чёрный выход. Занырнём под землю, хрен они нас там найдут.

– Не нравится мне эта идея, – поёжилась Нэин.

– У тебя есть другая? – поинтересовался Локовски.

– Нет.

– Тогда топай и не выделывайся.

Мы побежали через парк, по чёрной асфальтовой дорожке. Над деревьями возвышалась спина Гекаты, лицом статуя была повёрнута к заливу.

– Я думала, что она будет повыше, – разочарованно произнесла Иса. – А она всего–то метров восемнадцать. Один из основных символов Нью-Ёрика должен выглядеть монументальнее!

Парк действительно был небольшим. Минут через десять бега мы выскочили через ажурную арку, увитую зелёным плющом, прямо на набережную. Геката стояла перед нами, тяжёлая глыба серого бетона. В правой руке она держала факел, который видимо должен был светиться багровым, судя по цвету стекла пламени, а в левой – нечто похожее на папку для документов.

– Так вот почему её никогда не показывают крупным планом… – удивлённо протянула Иса.

Вместо лица у Гекаты был оскаленный череп, увенчанный зубастой короной.

– И нам надо туда идти? – икнула Нэин.

– Да, надо, – не выдержал Локовски. – Я же говорил, что от вас, спецуры, толку нет никакого, особенно от баб в спецвойсках. Вечно мы, десант, вытягиваем операцию, а вы потом позируете для журналистов. Солдат ты или где? Подумаешь, статуй каменный. Так нет, бабы же, трусихи. «Ах, мои сисечки… э-э-э… в смысле мои глазки, ах, они отказываются смотреть на страшную гекаточку. А вдруг она меня съест? Мне страшно, заберите меня к мамочке!» А ведь солдат он что? Солдат должен переть на врага буром! А наш бур создан для того, чтобы пробить небеса! Так нам говорил в учебке наш сержант Камина, когда я ещё курсантом был. А он был всегда прав, это мы усвоили накрепко.

– Я тебе покажу, как воюют альтари! – вскипела Нэин. – Не смей подозревать меня в трусости!

Нэин, нервным шагом, сняв свой модуль с плеча, отправилась к Гекате. Я вздохнул.

– Серьёзно ты её приложил, – произнёс я.

– Сама виновата, – отрезал Локовски. – У нас за такие разговоры дали бы как минимум три наряда вне очереди, а военное время и под трибунал попасть можно.

– Она же всё-таки женщина.

– Тем хуже для неё. И вообще, во мне кипят мужские половые гормоны.

На это мне возразить было совершенно нечего.

Статуя Гекаты стояла на невысоком бетонном пьедестале.

– Внутри находится музей Гекаты и Великого Крушения. Вход вон там, – просветила всех Иса. – Нам, как вы уже, наверное, поняли, внутрь.

Нэин, почти строевым шагом, подошла к двери и дала её злобного пинка. Дверь не поддалась. Тогда Нэин со всей силы толкнула её плечом. Бесполезно.

– Попробуй толкнуть в другую сторону, – елейным голосом посоветовал Локовски. – Вдруг поможет?

Нэин злобно зыркнула на него, изо всех сил дёрнула дверь, и упала на спину, выдернув её с мясом из стены.

– Ну ты крута, мать! – с уважением произнёс Локовски.

– Мать? – раздалось из–под двери, – Я – мать? Твою же мать!

Я осторожно пролевитировал дверь в сторону.

– Ты там как?

– Я в порядке, – холодно произнесла Нэин. – Ты, Локовски, глорхово отродье, не мог сказать, что она не заперта?

Нахал ответил ей доброй зубастой улыбкой.

– Завязывайте, народ, – устало произнёс я. – Если хочется на ком-то выместить зло, пусть это будут таргонцы, благо скоро их здесь будет много. Лучше идём, осмотрим музей, Иса будет нашим экскурсоводом.

Однако осмотра не вышло. Комната была пуста.

– Вот дела… – разочарованно произнесла Иса, – И что теперь? В сериале надо было в правильной последовательности нажать на завитушки Золотом Кресле, тогда потайная дверь открылась бы. За ней должен находиться лифт к секретной станции метро «Геката главная». Может, всё же поищем дверь?

Дверь мы нашли быстро, однако на ней не было ни ручки, ни замочной скважины, ни терминала для ключ–карты.

– Как будем вскрывать? – поинтересовался Локовски.

– Очень просто, – сказал я, доставая силовое лезвие. – У меня есть универсальная отмычка. Как говорится, «если нет ключа от двери, попробуй гранатомёт».

Но увы, даже моя любимая игрушка не помогла. Лезвие гудело, плевалось искрами, но резать странный материал двери и прилегающей стены отказывалось. Я отключил лезвие и повесил рукоять на пояс.