Хранители Молнии - Стэн Николс

– И это раса, которая, судя по их усиленному размножению, никого не желает терять, – заметил Хаскер.

– А если добавить к этому их способность поджигать все вокруг, – вставил Джап, – то я вообще не понимаю, как они дожили до наших дней. Все эти фрикции…

Отряд разразился оглушительным хохотом. Даже Хаскер выдавил улыбку.

Зеленая шкура Моббса приобрела от смущения розоватый оттенок. В попытке проявить деликатность он прокашлялся.

– Э-э… вы не далеки от истины.

Коилла не присоединилась к общему веселью. Она сказала довольно нетерпеливо:

– Отлично, нам дали урок истории. А что насчет цилиндра?

– Да, переходи к делу, Моббс, – поддержал Страйк.

– А если перейти к делу, командир, то я убежден, что история артефакта уходит своими корнями во времена гораздо более далекие, чем все те события, о которых мы говорили. Он появился на заре истории Марас-Дантии.

– Объясни.

– Я уже упоминал о симбионтах; эти редкие гибриды – результат скрещивания древних рас с людьми.

– Такие, как Дженнеста.

– Совершенно верно. А также ее сестры, Адпар и Санара.

– Но ведь они мифы, разве нет? – заметил Джап.

– Считается, что они существуют. Хотя где они пребывают, я не имею ни малейшего представления. Говорят, что в Дженнесте свойства двух родов уравновешены, Адпар же ближе к наяде. Что касается Санары, то о ней не многое известно.

– Неважно, реальны они или нет, – сказал Страйк. – Какое отношение они имеют к цилиндру? Дженнеста утверждает, что он принадлежит ей…

– Насколько мне известно, ни одна из них прямого отношения к цилиндру не имеет. В этом смысле речь, скорее, может идти об их матери, Вермеграм. Вы, разумеется, слышали истории о том, какой могучей колдуньей она была?

– Но все же не такой могучей, каким был тот, кто, по слухам, ее убил.

– Вы, несомненно, о легендарном Тентарре Арнгриме. Вы правы. Хотя о нем нам тоже достались лишь крохи сведений. Да и откуда нам знать, если точных сведений нет даже у его собственной расы?

Хаскер театрально вздохнул:

– Гремлин, ты повторяешь истории, которыми пугают недавно вылупившихся.

– Может быть. Хотя я с вами и не согласен. Все это я рассказал к тому, что, по моему убеждению, артефакт существует с древних времен, с того золотого века, когда Вермеграм и Тентарр Арнгрим были в зените своей магической мощи.

Джап поскреб в затылке:

– Чего я никогда не понимал, так это как Вермеграм, если она и в самом деле существовала, могла быть матерью Дженнесты и ее сестер. Я к тому, что она ведь жила так давно, а они живы сейчас?

– Говорят, что Вермеграм отличалась необыкновенной долговечностью.

– Чего? – переспросил Хаскер.

– Она жила долгие века, деревня, – растолковала ему Коилла. – Значит, Дженнеста и ее сестры тоже невероятно стары. Это так, Моббс?

– Не обязательно. Честно говоря, думаю, Дженнеста вряд ли старше, чем кажется. Помните, ведь смерть Вермеграм и то, что выпало на долю Арнгрима, – все это произошло не так уж давно.

– Это значит, что Вермеграм, когда породила свой выводок, была уже древней старой каргой. Не хочешь же ты сказать, что она, уже впав в детство, сохранила способность к деторождению? Это безумие.

– Не знаю. Я могу утверждать лишь одно: ученые сходятся во мнении, что она обладала выдающимися магическими способностями. А значит, все возможно.

Страйк вытащил цилиндр из-за пояса и положил у ног.

– Какое отношение она имеет к этой штуке?

– В самых ранних источниках, в которых говорится о Тентарре Арнгриме и Вермеграм, содержатся также намеки на нечто, являющееся, по моему убеждению, цилиндром. Точнее, на содержащееся в нем знание. А знание равно силе. Силе, ради обладания которой многие отдали свои жизни…

– Что это за сила?

– Рассказы смутны. Наиболее точным выражением будет… ключ, назовем это так. Ключ к пониманию. Если я прав, то с его помощью можно многое узнать. Например, о происхождении древних рас, в том числе и орков. О происхождении всех нас.

Джап поедал цилиндр глазами:

– Ты думаешь, находящееся внутри нам про это расскажет?

– Нет. Оно лишь начнет рассказывать. Если я рассуждаю правильно, оно направит внимающего на верный путь. Такое знание не приходит легко.

– Что за лошадиное дерьмо, – посетовал Хаскер. – Почему бы ему не говорить на простом, понятном языке?…

– Отлично! – прервал его Страйк. – Так ты утверждаешь, Моббс, что цилиндр содержит в себе нечто важное?… Учитывая, как Дженнеста его добивается, такой факт не очень меня удивляет. К чему конкретно ты ведешь?

– Знание нейтрально. В целом оно ни плохо, ни хорошо. В зависимости от того, в чьи руки попадает, оно превращается или в просветляющую силу, или во зло.

– И что?

– Если обладателем знания станет Дженнеста, то вряд ли из этого получится что-нибудь хорошее. Ему можно найти лучшее применение.

– Ты к тому, что нам не следует возвращать ей цилиндр? – спросила Коилла.

Моббс не ответил.

– Ты ведь это имеешь в виду, верно? – настаивала она.

– Я прожил много сезонов и многое повидал. Я бы умер спокойно, если бы знал, что сбылась одна моя давнишняя, взлелеянная мечта.

– Какая мечта?

– Разве вы не догадываетесь?… В глубине души моя самая сильная мечта – чтобы наша земля была возвращена нам. Чтобы все стало, как было. Мощь, которая содержится в этом артефакте, – шанс добиться этого. Возможно, самый реальный из всех, которые когда-либо были или будут. Но это всего лишь шанс. То есть первый шаг на долгом пути.

Страсть, с которой Моббс произнес эти слова, заставила всех притихнуть.

– Давайте откроем его, – сказала Коилла.

– Что? – воскликнул Хаскер, вскакивая на ноги.

– Разве тебе не любопытно, что может оказаться внутри? Разве ты, как и все мы, не мечтаешь о силе, которая освободит нашу землю?

– Как же, мечтаю, сумасшедшая сука!… Ты что, хочешь, чтобы нас всех убили?

– Посмотри в лицо фактам, Хаскер!… Мы уже сейчас все равно что мертвы. Вернись мы обратно в Кейнбэрроу, и этот цилиндр вместе с пеллюцидом ничем нам не помогут. Ты же знаешь, какова Дженнеста. Если кто-нибудь из вас считает иначе, он обманывает сам себя.

Хаскер повернулся к остальным офицерам:

– В вас больше благоразумия, чем в ней. Скажите ей, что она ошибается.

– Я в этом вовсе не уверен, – отвечал Элфрей. – Думаю, в ту самую минуту, когда у нас возникла первая заминка при выполнении поручения, мы подписали себе смертный приговор.

– Чего нам терять? – добавил Джап. – Теперь у нас нет дома.

– От тебя этого можно было ожидать, – вскипел Хаскер. – Среди орков ты все равно чужой. Какая тебе разница, живы мы или умрем? – Он перевел взгляд на Страйка. – Верно, капитан? Мы ведь лучше разбираемся в положении вещей, чем женщина, старик, с которого сыплется песок, и дворф? Скажи им.