Мрак - Юрий Никитин

Мрак лег, зажал между лапами кость, с удовольствием разгрыз. Одуряюще сладкий сок костного мозга брызнул в пасть, Мрак едва не захлебнулся от жадности и удовольствия.

Ховрах, уже пьяный как чип, одобрительно наблюдал осоловелыми глазами:

— Во-во!.. Для мужчины главное — хороший ломоть мяса. Лучше с мозговой косточкой. А когда поешь всласть и зальешь пожар в желудке, самое время поразмыслить над тайнами мироздания. Я вот недавно почуял, как мы все облагораживаемся, становимся чище... От деда помню, слыхивал, мол, задница у такого-то черная, или: не позволяй своему заду лениться, а сейчас образованные люди уже говорят: душа у него черная, не позволяй душе лениться... Образование! Одно слово другим заменили, а как звучит? И когда во дворце благородные говорят: жили душа в душу, душегуб, душелюб, душещипательная история, крик души, открыть друг другу души, я па-а-анимаю как говорили их неблагородные предки... Ха-ха!.. Вот только не соображу, как называли отдушину или душителя... Гм... надо освежить мозги,

Он сделал гигантский глоток из кувшина. Большая кружка лежала в углу, покрытая паутиной. Ховрах умел упрощать жизнь.

Мрак уже без всякой осторожности вытащил из-под Ховраха его боевой топор, не проснется, снял шлем. Не особо таясь, отодвинул потайной камень, скользнул в скрытый ход, а уже потом грянулся о влажный камень пола, закрыл глаза, переживая потрясение. Он сразу ощутил себя старым, больным, к тому же полуслепым и глухим. Постоял, держась за стену и настойчиво твердя себе, что он не оглох и не ослеп. Просто человек глух и слеп лишь в сравнении с волком, а то, что видит только то, что перед носом, всякий раз приводит в отчаяние. Может быть из-за этого невры и предпочитали оставаться в волчьей личине навсегда?

Правда, топор в человечьих руках держится лучше, чем в волчьей пасти. Мрак сунул лезвие в щель, пошатал, рискуя сломать, попробовал другую трещину, третью, наконец глыба шевельнулась. Из расширившейся щели пахнуло могильным холодом.

Осторожно вынув глыбу, он заглянул в отверстие. В полной тьме ощущалось пустое пространство, не больше каморки. Воздух был спертый, с запахом гнили.

Выругавшись от бессилия, он пропихнул в дыру топор. Самому нечего было и думать пролезть, плечи у него мужские, но когда снова грянулся оземь, то поднялся лесным зверем, коему пролезть все же легче...

Он протиснулся в дыру, еще там, в дыре застыл, давая привыкнуть даже волчьим глазам. Здесь бы в сову превратиться!

Это был каменный мешок, вырубленный прямо в скале. Два шага вширь, в стену напротив вделано бронзовое кольцо, с него спадает тяжелая цепь... А рядом сидит скелет, глядя на Мрака пустыми глазницами. Когда-то это был крупный мужчина, но сейчас выглядел так, что прикоснись — рассыпется.

Перед скелетом стоял золотой кубок, доверху наполненный камешками. Кубок показался Мраку знакомым, он успел подумать еще, когда это только и успели, вроде бы Олег только вчера его сотворил... Нет, это было не вчера, они ж еще разок успели побывать в Долине Битвы Волхвов, а это заняло время. Зато, чтобы украсть или поломать, много времени не надобно.

Он попятился, зад застрял, в ужасе вспотел, вдруг да останется здесь навеки, хороша затычка в стене, дергался, ерзал, пока, обдирая бока, не выпал обратно в тайный ход.

Обратно неся широкими прыжками, будто скелет за ним гнался. На счастье, волчьи глаза и волчий нюх вели точно, не разу не хряснулся мордой о крутой поворот.

Понюхал, прислушался, открыл ход, влез в комнату, закрыл камнем и завесил ковром. Когда пробрался в спальню Светланы, прекрасная царевна еще спала. Он осторожненько, чувствуя свой огромный вес, взобрался на ложе, опустился животом на ее ноги.

Светлана вздохнула, нахмуренное лицо посветлело, на губах появилось подобие улыбки. Рука потянулась в Мраку, он закрыл глаза, отдаваясь наслаждению, которого не знал всю жизнь. Его гладила и трогала рука любимой!

Утром Светлану одевали и причесывали, а она, смеясь, смотрела как волк, обезумев от счастья, барахтался в постели. Переворачивается на спину, елозит, молотя по воздуху мощными лапами, вытягивается, жутко разевает пасть, но видно, что смеется, становится на голову, нелепо задирая зад, кувыркается, блаженно застывает кверху брюхом, снова начинает елозить на спине, явно изнывая от счастья и наслаждения.

— Вот кто счастлив, — сказала она с печальной улыбкой.

А Рогдай сразу заметил, что волк скулит, глядя на Светлану, старается привлечь ее внимание. Наконец она оглянулась:

— Ну что тебе, Мрак?

Тот мотнул головой, отбежал к двери, остановился, глядя вопросительно.

— Если бы этот был пес, — сказал Рогдай, — я сказал бы, что он зовет нас.

— Куда?

— Не знаю. Может быть в сад. Чтобы ты бросала палку.

— Зачем? — не поняла Светлана.

Рогдай хмуро объяснил:

— Он будет бегать за нею, сломя голову, приносить всю в слюнях. А ты снова должна бросать. Дальше и дальше, пока не взбесишься.

Светлана покачала головой, отвернулась. Служанки вплели в косу цветную ленту, затем Светлана, словно что-то вспомнив, повернулась к Мраку. Глаза ее были внимательные и вопрошающие:

— Ты не похож на дурного пса, что бегает за палкой. Что ты хочешь?

Мрак снова сделал движение к двери, держа Светлану глазами. Она вопросительно посмотрела на воеводу:

— Может быть, посмотрим?

— Царевна, — сказал Рогдай досадливо, — у нас мало дел?

— Это не займет много времени, — возразила Светлана. — Он один раз меня уже спас! Я ему доверяю.

Рогдай потемнел лицом, но когда Светлана решительно двинулась к двери, пожал плечами и пошел следом.

Они были уже на первом поверхе, когда слева в дальнем коридоре с грохотом распахнулась дверь, едва не вылетев из косяка. Послышалась грубая брань, звон металла. Появился Горный Волк в сопровождении двух воинов, мрачных и с разрисованными лицами. Лицо Горного Волка было искажено яростью. Увидев Светлану с волком и Рогдаем, он заорал еще издали:

— Я узнаю!.. Я все равно узнаю, что здесь творится!

— Что случилось? — спросила Светлана вежливо. Ее сердце радостно затрепетало в счастливом предчувствии.

— Еще двое моих убиты!.. Не обошлось без колдовства, потому что они были предупреждены и не смыкали глаз! А руки их были на рукоятях мечей!

Светлана пожала плечами. Она чувствовала, что сейчас сама упадет на спину и будет елозить по полу, болтая в воздухе всеми четырьмя, будет визжать и подпрыгивать от избытка счастья. Голос ее прозвучал нежно, словно дуновение легкого ветерка с ароматом розы:

— Могучий вождь, ты же сам сказал, что мой кремль беззащитен, а люди слабы...

Она повернулась уходить, Горный Волк спросил подозрительно: