Виноваты звёзды (СИ) - Грёза Полина

— Я же сказал — исключено. Ты меня знаешь.

***

С момента того самого разговора с Криницким прошло больше недели. После окончания рабочего дня Денис сидел за столом у себя в кабинете и разбирал почту. Домой идти не хотелось.

Каждый день он возвращался в свою квартиру, как на войну. Ленка вела себя, как будто ничего не произошло, была милой и предупредительной, но сам её ангельский вид раздражал безмерно. Каждую минуту, проведенную рядом с женой, Ден находился в напряжении, ждал подвоха. Он чётко выполнял условия соглашения, но садился за стол и ложился в одну кровать с этой женщиной, преодолевая отвращение. Всё время казалось, что с ним жила не красивая девушка, а ядовитая змея, затаившаяся перед прыжком. В общем, обстановка была гнетущей и Орлов старался как можно больше времени проводить на работе.

Но и тут не всё было гладко. Марьяна стала его явно избегать. Любое общение — только на рабочие темы. Больше не было тех душевных разговоров и теплых взглядов, которые давали силы. Да и неудивительно. Со стороны смотрелось, как будто они с Ленкой помирились и пребывают в полнейшей идиллии. А рассказать правду он просто не мог… Ну, ничего, недолго уже осталось…

Тихий стук прервал невесёлые размышления.

— Да, войдите…

Дверь распахнулась и в кабинет впорхнула та самая Юлька, про которую предупреждал Криницкий, в полной боевой готовности. Коротенький халатик, белые туфли на шпильке, собранные в высокий хвост осветленные волосы. Кукла Барби, ни дать, ни взять.

— Денис Олегович, подпишите, пожалуйста, требования в аптеку, — скромно потупив глазки проговорила она.

— А что, до завтра не подождёт? — оторвался от документов мужчина, — Аптека уже закрыта, да и печать я в сейф успел спрятать.

— Александр Владимирович ооочень просил… — девица протянула бумаги и наклонилась к столу, демонстрируя грудь в глубоком вырезе.

— Застегнитесь, Васильева, — строго проговорил Денис, — Неприлично в таком виде разгуливать по лечебному учреждению. И, вообще, неужели удобно на этих каблучищах работать в реанимации? Давайте сюда ваши требования, я подпишу и марш переодеваться… Ещё раз попадетесь мне на глаза в такой одежде — вкачу выговор.

Мужчина отвернулся, отпирая сейф чтобы достать печать, а когда повернулся обратно, наглая девица уже без халата в нижнем белье и чулках восседала на столе, томно посасывая накрашенный алым лаком пальчик.

— А в таком виде можно? — томно потянула она.

У Дениса пропал дар речи. Он чувствовал себя актером в очень плохом кино. В ступоре, с открытым ртом смотрел на наглую девицу. Ленка срежиссировала этот спектакль, больше некому. Нет, ну надо же быть такой с@кой… В том, что это проделки благоверной, он не сомневался ни секунды.

— Что за цирк вы здесь устроили? Сколько она вам заплатила? — жёстко начал он, — Одевайтесь и уходите. Сейчас же. И, я так понимаю, нас снимают? Где камера? Отвечайте немедленно!

— Ну и куда бы я могла её спрятать? — соблазнительно прошлась руками по телу Юлька, — Может ты найдешь? — лукаво подмигнула она.

Неожиданно дверь распахнулась и в кабинет влетела запыхавшаяся Марьяна.

— Денис, там… — начала она и тут же осеклась. Голубые глаза широко раскрылись и стали почти круглыми, розовые губы растянулись в неестественной улыбке. Несколько секунд девушка стояла, как статуя, впитывая увиденное. На лице отразились отголоски захлестнувшей боли и… презрения.

— Похоже, я не вовремя… — взяв себя в руки, тихим голосом констатировала она, — Зайду позже. Когда вы… закончите…

— Нет, Марьяна! Нет! Это не то, что ты подумала! — взревел Денис, но было поздно. Девушка пулей слетела по лестнице, её шаги уже торопливо звучали где-то на первом этаже.

— Пошла вон… — в дикой злобе зашипел он на Юльку, — Чтобы духу твоего здесь не было… И завтра же напишешь заявление на увольнение. Но сначала расскажешь Марьяне Андреевне как всё было на самом деле…

Ден торопливо закинул печать в сейф и стремглав понёсся вслед за удаляющимися шагами. Догнал её в приёмном отделении. Безразличную, бледную и прямую, как палка.

— Здесь нужна консультация хирурга, — заявила она, указывая на пациента, скользя по Денису холодным пустым взглядом, — Я, собственно, за этим и заходила…

— Хорошо, я посмотрю… И, нам надо поговорить… — глубоко вздохнув, ответил Орлов.

Девушка равнодушно пожала плечами и вышла из помещения.

Ден быстро посмотрел больного, сделал назначения, отдал распоряжения и на негнущихся ногах зашагал в терапию, злясь на Ленку, Юльку, на себя и вообще на весь белый свет. Из-за этой интриганки теперь очень долго придется доказывать Марьяне, что ты не верблюд…

Королёва сидела за своим столом в кресле и что-то торопливо писала.

— Как больной? — подняла она равнодушный взгляд.

— Положил в хирургию. Понаблюдаем до утра…

Ден набрал в грудь побольше воздуха, собрался духом и выдал:

— Марьян, это звучит глупо, но я не виноват. Правда. Она сама пришла…

Голубой взгляд обдал его арктическим холодом:

— А почему ты решил, что мне это интересно? Оправдываться не передо мной должен… Иди к жене, Орлов… Ей кайся…

— Мне не в чем каяться…

— Ну, да, конечно. Я ведь всё обломала…

— Ещё раз говорю, я тут не при чём…

— Не надо, Денис. Твоя личная жизнь — не моё дело. Каждый живёт, как считает нужным… Если ты боишься, что я всё расскажу Ленке, то напрасно. Обещаю.

— Не хочу, чтобы ты так обо мне думала… — тихим голосом заявил Ден.

Марьяна вымученно улыбнулась и спокойным бесцветным тоном отчеканила:

— А я теперь вообще никак о тебе не буду думать… Просто мне казалось, что ты не такой… Что у тебя есть принципы… А ты, так… Обычный…

Девушка разочарованно опустила взгляд и вновь начала что-то быстро писать, давая понять, что разговор окончен.

30. Марьяна. Качели.

Марьяна дождалась, когда за Денисом закроется дверь и со злостью швырнула ручку вслед. Показное равнодушие тяжело ей далось. На самом деле эмоции зашкаливали.

Чёртова прогнившая насквозь семейка… Какая шла, такой и встретился… Она гуляет напропалую себе, он — себе… А потом оба возвращаются домой и спокойно ложатся в супружескую постель. Теперь понятно, почему так сдержанно отнёсся к её "гулькам", пока он был на учениях. У самого-то рыльце тоже в пушку́… Как вообще так можно? Вся жизнь во лжи и фальши… Зачем в такой ситуации быть вместе? Ради чего?

Горький вкус боли и разочарования до краев наполнил душу. Стало стыдно за свои глупые мечты и надежды. За бессонные ночи, проведенные в муках совести. За наивные трепетные чувства, за дикий страх неосторожно раскрыться, стать причиной развала семьи… А, оказывается, там всё просто до оскомины… Пришла, разделась, получила своё, оделась, ушла… И забыла. Без лишних заморочек.

А, может быть, так и надо? Может, это нормально: без чувств, без привязанностей, без обязательств? Банальное удовлетворение физиологических потребностей. Реализация первобытных инстинктов. Как все теплокровные животные…

Марьяна взглянула на часы. Восемь вечера. Какого черта, собственно, она допоздна высиживает на работе? Медаль никто не даст, а жизнь проходит мимо… Ядовитая волна злости на себя накрыла с новой силой.

И с какого это перепуга ты, Королёва, вдруг в монашки заделалась? С мужиком когда вообще была в последний раз, хоть помнишь? Ах, что вы, как же… Нельзя ведь без любви… Смешно…

Чувства высокие ей подавай… Дура, в юности начитавшаяся дамских романов… Наивно верившая в честь и верность… А нет их, этих понятий. И любви нет. Просто красивая сказка, игра не на шутку разыгравшегося писательского воображения.

Марьяна подошла к зеркалу и придирчиво себя осмотрела. Да ты же красотка, Королёва! Фигура — что надо. Длинные стройные ноги, высокая грудь, тонкая талия, крепкая попа. Натуральные светлые волосы до поясницы. Русалка, да и только. Мордочку слегка подрисовать, чтобы уж совсем идеально… Не девушка — мечта истосковавшегося по женской ласке офицера. Вон их сколько вокруг вертится — только свистни. А что глаза пустые — шампанским зальешь, никто и не заметит. Решено — сейчас домой, приводить себя в порядок, а потом — во все тяжкие. Алкоголь, танцы и мужское внимание. А дальше — как пойдет. И плевать, что о тебе подумают.