Осколки вечности - Вячеслав Седов

Карнаж согласно кивнул и направился к костру, когда парень, все еще сидевший на влажном мху, робко спросил его:

– Скажите, господин, а чья это голова? Она живая?

– Не твое дело! - грубо прервал его Сыч.

– Уже нет, - нарочито зловеще произнес «ловец удачи», - Но мне больше пригодится, чем ее владельцу.

От такого ответа у парня душа с концами ушла в пятки, и старому лучнику пришлось силком поднимать его с кочки.

Путь предстоял неблизкий. Сыч принес каждому по длинной слеге и они принялись осторожно выбираться из трясины, славившейся своим коварством.

– Надо до ночи добраться, - сказал старый лучник, зло покосившись на своего ученика, - А то несдобровать нам будет, как стемнеет.

– Почему? - изумился Карнаж, - Здесь вроде не так опасно. Вчера вечером только эллиллдан видел. Покружил вокруг меня и пытался заманить, поэтому я остановился.

– К этим огонькам тут все уже пообвыклись, - ответил Сыч, проверяя слегой путь, - Дело не в этом. Просто этот молодой дурень креститься вздумал.

– Я же испугался… По привычке, - попытался оправдаться парень.

– Вот в деревню воротись там и крестись себе сколько влезет! - шикнул на него Сыч, - А здесь другая власть. Сколько раз тебе говорил!

– Я бы вернулся в город. Все лучше, чем со всей этой чертовщиной здесь связываться! - огрызнулся молодой лучник.

– Ох ты какой! А кто тебе палку подал, когда ты увяз, а?! Дух святой? Или приор здешний подоспел?

– Нет, - парень затих и опустил глаза.

– То-то и оно, - заключил Сыч.

– Так ты должник старика? - спросил молодого лучника Феникс.

– Если бы, - буркнул парень.

– Его должок посерьезнее, - подтвердил старый лучник, отхаркнув себе под ноги, - Он жизнью своей самой Бабке обязан. Это седовласая старуха, древняя как сама земля. Она повелевает всем здесь.

– Никогда не слышал о ней. Она ведьма?

– Тише ты! - зашипел Сыч, прикладывая палец к губам.

Старый лучник остановился и долго осматривался кругом, дав знак идущим за ним молчать.

Карнаж остановился и прислушался. Его чуткие уши уловили еле различимые шажки, сопровождаемые чавкающим звуком. Полукровка тронул за плечо Сыча и жестом указал тому на запад. Едва лучник повернулся, как что-то дернуло слегу в руках Феникса, едва не утащив с собой в трясину. «Ловец удачи» тут же выпустил ее и отскочил назад. Палка целиком исчезла в болотной жиже. Со спины Карнажа послышался призыв о помощи и он не глядя схватил молодого парня, что плелся позади них с Сычом. Наставник бросился на помощь своему ученику и вцепился в плечо. Вместе с Фениксом они принялись тянуть бедолагу из трясины. Его слега тоже целиком исчезла и так же неожиданно, словно снизу кто-то схватил и потянул на себя.

Чертыхаясь Сыч и Карнаж еле вытащили парня. Старый лучник обхватил ученика двумя руками в охапку, словно закрывая собой от неведомой опасности, и закричал хриплым голосом так громко как только мог:

– Бабушка, не серчай! Прости, милая, прости!

Феникс выхватил меч и осмотрелся. Вокруг было тихо, даже слишком тихо для этих топей, по которым он шел несколько дней и постоянно слушал сонм различных звуков. Но после крика старика вокруг воцарилась гробовая тишина.

Зоркие желтые глаза уловили движение у ствола старого, сгнившего дерева. Полукровка замер. Там стояла маленькая старушка, не более двух-трех футов ростом. Феникс не сразу заметил это существо, так как оно было одето в платье изо мха и почти сливалось с деревом. С морщинистого плоского как блин лица, покрытого мелкими волосками, на него смотрели круглые совиные глаза. Она прижалась к стволу, обхватив тот своими маленькими ручонками и безотрывно, не моргая, таращилась на них.

– Мшанка? - выдохнул Карнаж.

Парень снова завопил. Послышалась ругань Сыча. Меч «ловца удачи» свистнул в воздухе и, ухватившие подопечного старого лучника за ноги, две извивающиеся, словно живые, слеги исчезли под водой, оставив на лодыжках парня согнувшиеся обрубки.

Феникс снова обернулся в ту сторону, где стояла мшанка. Его руки задрожали от напряжения.

Старушка была уже далеко. Ее силуэт неторопливо удалялся вглубь болот. Она растворилась среди пней и кустарников под громкие вопли парня.

– Да заткни ты его! - прикрикнул полукровка.

Сыч зажал парню рот, но тот продолжал жалобно мычать.

– Кто они такие? - голос «ловца удачи» дрогнул.

– Мшанки. Ты догадлив, - старик тяжело закашлялся.

– Но… Это же просто поверья, выдуманные истории и ничего больше.

– Это еще пустяки, Феникс, - старик отпустил своего ученика и протянул ему флягу с водой.

– Хороши же у вас «пустяки», - Карнаж старался говорить как можно тверже, - Какая нелегкая занесла тебя сюда, в это чертово болото?

– С тех пор, как начали поднимать Шаарон, нам совсем житья не стало. Вот старуху свою схоронил и к вольным подался, в леса. Но это ты уже знаешь. А потом, как к городу солдат понагнали, нам пришлось сюда перебраться. Вот и весь сказ. А ведь хотел плотничать, - скорбная усмешка пробежала по лицу лучника, - Думал, пригодятся руки-то рабочие как деревушка наша оживет. Ан нет. Сборщику податей деньги были нужны, а не плотники да кровельщики. Вот он и рассердился, когда мы карманы-то повывертывали, а там меж дыр ветер гуляет. И пришлось мне свой лук наладить… Снова… будто война и не кончалась.

– А здесь что, лучше? - нахмурился Феникс.

– Да житье не худо, знай старые обычаи соблюдай, и мшанки эти даже помогают. То трав наберут и к порогу принесут, то захворавшую домашнюю птицу выходят. То всяких дурней из трясины вытащат, - Сыч покосился на перепуганного парня, - Вот в хлеб тмина не запекаем, кору с деревьев не сдираем и снов своих не рассказываем. Хотя тут все время такая чертовщина снится, что проснулся и рад, хоть крестись. Но и этого они ой как не любят.

Старый лучник поднялся и пошел вперед, проверяя оставшейся слегой путь. Карнаж подошел к своему коню. Тот стоял как вкопанный все это время и смотрел в ту сторону, откуда появилась мшанка. Полукровка потрепал сильванийского скакуна за ухом и потянул за собой. Животное сперва упиралось, но, наконец, сдвинулось с места и покорно последовало за своим хозяином, который теперь замыкал шествие.

Шли молча, постоянно озираясь. Карнаж не выпускал из рук меча, лихорадочно вспоминая все, что он мог слышать о мшанках и их загадочной повелительнице. Если для двух спутников, которых случай послал ему, все окружающее было не то чтобы привычно, скорее неизбежно, то полукровка предпочитал разобраться в том, чего не понимал, и не собирался принимать как есть столь явное проявление чародейства, и довольно неплохого по своей силе и возможностям. Конечно, все эти ожившие палки могли оказаться простой иллюзией, но почему он не почувствовал воздействия, о котором его очень точно предупреждала ран'дьянская половина крови - сухостью в горле и резью в глазах? Да взять хотя бы сильванийских лошадей, которые чутко реагировали на сплетение любых заклятий. Однако конь застыл как изваяние и даже не заржал.

Они шли и шли. Вокруг снова разносился громкий, разноголосый хор болотной живности, которая ползала по деревьям, мельтешила под ногами, таращилась на троих путников с кочек и из-под воды. Теперь это было даже слишком громко. Такого оживления «ловец удачи» не встречал, пока пробирался один и был немало встревожен происходящим вокруг.

Начинало смеркаться. Они приблизились к затопленному лесу, небольшой полосой отделявшему топи от берегов Бегуна. Вступив под кроны голых ветвей без листьев они продолжали идти по колено, а иногда и по пояс в холодной воде.

Здесь у полукровки, словно принесенное сумерками, принялось снова нарастать чувство какого-то беспокойства, тревоги. Хотелось поскорее убраться отсюда. Феникс чувствовал чьи-то взгляды, но сколько не оглядывался - никого так и не увидел.

Людям было проще. Они не чувствовали некоторые вещи так остро как способны были эльфы или ран'дьянцы. Его уши улавливали чьи-то шаги, то рядом, то вдалеке. Это была все та же легкая частая поступь маленьких коротеньких ножек по сырому мху, но вокруг, на сколько хватало глаз, стояла только затхлая вода. Карнаж потер глаза, потряс головой, но звуки продолжали настойчиво его преследовать.

– Что стряслось? - спросил Сыч, заметив, что полукровка отстает.

– Ты что-нибудь слышишь? - без особой надежды спросил Феникс, устало наморщив лоб.

– Нет. Тебе померещилось, - старик остановился.

– Может быть.

– Держись, осталось недолго.

Чувство опасности «ловца удачи» словно взбесилось. Он ему доверял всегда, но сейчас готов был усомниться, так как подобной силы оно еще никогда не проявляло.

Они продолжали свой путь в сгущающихся сумерках. Шаги, которые слышал Феникс все это время постепенно отдалились, а потом, чем-то потревоженные, быстро затопотали и пропали. Карнаж облегченно вздохнул, постепенно переставая концентрировать все свои чувства на слухе. В этот момент в нос ударил резкий, гнилостный запах и «ловец удачи» успел пожалеть, что убрал свой шарф в торбу, а ран'дьянскую маску выбросил в болото.