Я не хочу назад. Книга 2 - Юлия Ляпина

Ситтариэ прибежала не просто так, а с подносом завтрака и сплетнями. Оказывается, почтенные горожане решили проводить своего владетеля до резиденции, поэтому нам предстоит торжественный выезд - платье, прическа и украшения. Мама! Это ж килограмм пять золота и камушков. Мои стоны камеристку не впечатлили, быстро она освоилась, развернула кресло к зеркалу, и пока я мусолила сухарик с медом, уложила волосы в нечто сногсшибательное. Вот это камушки! Я только сейчас рассмотрела то, что Тари осторожно на меня надевала. Полюбовалась на себя в зеркало, а неплохо, что-то более вычурное здесь было бы неуместно, а вот такая строгая красота в самый раз. Настроение поднялось, что ж, сыграем герцогиню!

Когда я выплыла на крыльцо, свист раздался со всех сторон, Вран обернулся, оглядел меня и вдруг задорно так улыбнулся, что сердце пропустило удар и ухнуло к коленкам. Подошел, изящно протянул руку в полупоклоне, я слегка присела и положила кончики пальцев на его ладонь. Откуда-то набежали девушки с корзинками и стали посыпать нас зерном и лепестками оранжерейных роз, что потрясающе смотрелось на утреннем морозце. Мы быстренько добрались до повозки, и Вран к моему удивлению сел рядом со мной, а Ситтариэ поднял в седло один из гвардейцев. На мой изумленный взгляд герцог шепнул:

- Так надо, нас сопровождают знатнейшие граждане города, но не все могут ехать верхом, если я буду в седле, им тоже придется.

Кивнув, я порадовалась, что двуколка небольшая - мы сидели рядом, тесно прижавшись, друг к другу и закутавшись почти по плечи в тяжелый полог. Руки мои Вран так и не отпустил, и едва мы отъехали начал ласково перебирать пальцы. Горячее дыхание прямо над ухом заставляло мурашки бежать вдоль позвоночника, а крупные мужские ладони, поглаживающие мои пальцы, как нечто драгоценное, посылали тысячи иголочек во всех направлениях. Минут через пятнадцать я начала ерзать, сидеть стало жестко и неудобно, хотелось вытянуть ноги и замурлыкать.

Неожиданно к повозке подъехал гвардеец и, поклонившись, спросил у герцога, какой дорогой изволит следовать Его Светлость. Смутившись, я опять покраснела и максимально отползла в сторону от мужа, да еще и отвернулась. Дальнейший путь провели в молчании, правда, руку мне так и не вернули; мягкие поглаживания и поцелуи в ладошку, в конце концов, заставили меня растечься сиропом.

Проснулась я лежа на коленях у му... кхм, у герцога. Он осторожно обводил пальцем контуры моих бровей и дышал на ресницы. Я моргнула и поняла, что ресницы побелели от инея.

- Пора вставать, - шепнул Вран, - замок уже виден.

Я сонно приподняла голову, диадема впилась в волосы, браслеты звякнули, явно отпечатались на щеке.

- Сейчас остановимся, я пришлю к тебе Ситтариэ, - успокоил герцог.

Ну и хорошо, что-то я еще не проснулась. Через полчаса мы вновь выглядели на миллион: Ситтариэ поправила мне прическу и украшения, принесла флягу с еще теплым чаем, расправила складки белого плаща и даже смазала губы каким-то сладковатым маслом, чтобы блестели. Вран тоже освежился, сменил дорожную шляпу на роскошное произведение с пышным пером и крупным блестящим украшением, то ли аграф, то ли эгрет такой интересный. Вновь усевшись в двуколку, мы покатили к замку.

Замок впечатлял. Возвышающаяся на холме серая громада совсем не походила на неопрятную груду камней, которые я видела на картинках. Огромные серые блоки отливали благородной синевой, крыши блестели сланцевыми пластинами, на высоких шпилях реяли флаги, в общем, вид был самый нарядный, хотя и строгий. Дорога огибала холм по спирали и тянулась неторопливо, как бы позволяя рассмотреть это колоссальное строение со всех сторон. Гвардейцы пришпорили коней, возвещая обитателям замка о прибытии сюзерена. К тому времени, как двуколка добралась до узорчатой кованой решетки, возле нее толпилось уже множество народу с обеих сторон. Все началось с того, что нас не пустили в замок. Стражники у подъемного механизма увальнями вовсе не выглядели, но упорно требовали бумагу за подписью кастеляна, мол, без данной писульки обозы пускать в замок не велено. Когда Вран вышел из коляски, парочка самых спокойных организмов совсем заткнулись и отошли в сторонку. Прищурившись, я на них посмотрела и прошептала герцогу:

- Молодые вас не знают, Ваша Светлость, а старым сказали, что ожидается приезд обманщика, всюду выдающего себя за герцога эт Вериса, чтобы пользоваться кредитом. Хотите сделать все тихо, или разнесем эти загородки к чертям?

- Герцогиня, - громко сказал Вран, - эти болваны конечно уже заслужили хорошую порку, но я буду милостивым, не стоит ломать двери дома, в котором провел детство.

И герцог кивнул, подавая сигнал к тихому воздействию. Потянувшись желто-зелеными полосами раскаяния к опешившим стражникам, я добилась того, что они, утирая сопли и слезы, открыли нам ворота и на коленях просили прощения, ведь их намеренно ввели в заблуждение.

Наш отряд въехал через узкий извилистый проход, перекрываемый еще несколькими решетками, и, наконец, очутился в хозяйственном дворе замка. Отовсюду выглядывали любопытные, герцог спрыгнул с двуколки и осторожно помог спуститься мне, гвардеец бережно поставил рядом притомившуюся Ситтариэ. Оглядев двор и собравшихся в нем людей, герцог громко грянул:

- Приветствую вас, друзья мои! Позвольте представить вам вашу новую госпожу, и мою супругу герцогиню Маргариту эт Верис, урожденную баронессу эт Солариэсс!

Несколько человек поспешно стянули береты и шляпы, но тут из пышущей жаром кузни показался огромного роста и ширины мужик, с окладистой черной бородой, в широком кожаном фартуке, напоминающем юбку.

- Ваша Светлость! - завопил мужик и подскочил ближе: - Ууу, какой вы нарядный, хочется вас обнять, но не стану портить нарядную шкурку.

- Дариаркат! - возопил в ответ Вран и ухватил кузнеца за огромную темную от работы руку. - Познакомься, это моя жена, герцогиня Маргарита!

Кузнец внимательно ко мне присмотрелся и, кивнув, добродушно прогудел:

- Очень приятно познакомиться, миледи, вижу, работа племянника вам по вкусу пришлась, как он там поживает?

Я почему-то сразу догадалась, что речь идет о замечательных туфельках, которые я носила, не снимая, и о сапожнике Кузьме. Широко улыбнувшись, сказала:

- Замечательно поживает, дом добротный и сам здоров, немного руку поранил, да я его подлечила, если у вас со здоровьем сложности возникнут, прошу вас, обращайтесь.

Умница Ситтариэ уже вынула из двуколки мой саквояж с эмблемой Травницы.

- Ах, госпожа, вы и братца моего повидали! - удивленно воскликнул Дариаркат.

- Ну как же иначе, где еще можно купить саквояж, подходящий для сумки Травницы? - польстила я самолюбию мастера, и впрочем, не соврала ни капли. Восхищенный кузнец заорал на челядь, и тут же появились конюхи, забравшие лошадей, а из боковой дверки вынырнул пестро разряженный человечек и завопил так, что у меня лично заложило уши: