Двое из Холмогорья - Галина Романова

— Я вас понимаю, — кивнул Терри, — но при чем тут я? Вы мне писали, что это дело срочное и таинственное и что вы все подробности расскажете при встрече. Я уже многое понял, кроме одного — какое ко всему этому имею отношение лично я? Или вы думаете, что это все мои проделки?

Брякнув эти слова просто так, он вдруг напрягся, ощутив, что это-то как раз и может быть истинно королевским решением проблемы. А чего проще? Отыскать козла отпущения, свалить на него вину и показательно казнить в назидание другим! Коридор, как назло, мрачный и пустой. Мало ли куда он выведет? Молодой человек почувствовал себя болваном — ввязался в чужие дела, как бы теперь не пришлось отвечать за чужие преступления!

— Что вы! — улыбнулся король. В темноте только по голосу и можно было угадать его улыбку. — Если бы это было дело рук кого-то из семейства Косоглазых, сэр Годован давно бы мне все рассказал. Нет, я прошу вас о помощи. Вы же потомок Хьюга Косоглазого, как, впрочем, и я… Но вы потомок по прямой линии, и только вы можете справиться с тем злом, которое ползет на нас.

— Но почему?

— Хьюг Косоглазый, — голос короля задрожал от сдерживаемых чувств, — был первым в истории Эвларии и единственным в своем роде ведьмаком, охотником на чудовищ. Их магия не могла причинить ему вреда, он чуял монстров и нечисть издалека. Семьсот лет тому назад, когда здесь еще не было Эвларии и сопредельных государств, он вместе с моим давним предком и немногими соратниками практически в одиночку разгромил Темную Империю Ма-Гри, империю колдунов и магов. Благородный и великий воин Хьюг Косоглазый… В ваших жилах течет его кровь, и может статься, что вы справитесь там, где потерпел поражение весь Орден Щита. Станьте новым защитником династии, как когда-то ваш предок!

— Но я в некотором роде… — начал говорить Терри, решивший, что сейчас настал самый благоприятный момент для того, чтобы признаться в обмане, но его перебили с истинно королевской самоуверенностью:

— То, что вы не владеете магией, ничего не меняет! — Король Богорад остановился перед глухой стеной и начал наощупь нажимать какие-то рычаги. — Я изучил хроники. Хьюг Косоглазый тоже почти не пользовался колдовством, — во всяком случае, он не применял магию там, где мог действовать исключительно оружием. Но и в простой битве ему не было равных. Один против двадцати, причем четверо из них были лучниками, а еще два — копейщиками. Он выстоял против них и убил шестнадцать из двадцати, прежде чем подоспела помощь! Если же вы, кузен, боитесь, что не выстоите в сложных ситуациях, я уже подписал указ — по первому вашему слову весь Орден Щита будет в вашем распоряжении! Ага, есть!

С этими словами король с силой надавил на последний рычаг — и в стене образовалась щель. Щель начала медленно увеличиваться и в результате выросла до размеров обычной двери, в которую они и вошли.

Путь короля и Терри закончился в круглой комнате, свет в которую лился через забранное слюдой отверстие в потолке. Комната была разделена колоннами и лепниной на двенадцать неглубоких ниш, в каждой из которых был выставлен чей-нибудь портрет, под которым на специальном столике лежали вещи и регалии. Где-то рыцарские перчатки, украшенные шипами и чеканкой, где-то кольца, где-то меч или рог, а в одном месте — свернутая кольчуга и поверх нее — шлем с причудливой личиной. Только один столик был пуст — там не было ничего, кроме старого, выцветшего знамени. Но ведь и знамя тоже может быть реликвией!

К нему-то и шагнул король Богорад, жестом подзывая своего спутника.

— Хьюг Косоглазый, — произнес он.

Терри подошел ближе.

Художник сильно польстил оригиналу, — во всяком случае, от косоглазия осталась лишь надпись внизу картины. Да и не мог человек, только что изрубивший в капусту целую толпу чудовищ — неслучайно весь задний план занимали отрубленные и раздробленные части туш, — похвастаться такими чистенькими доспехами и белым, без единого пятнышка крови или грязи, плащом. Но в остальном сходство было таким, что Терри застыл с разинутым ртом.

С портрета на него взирал ректор Школы Магии, его собственный отец.

Сэр Годован привык смотреть правде в глаза, какой бы горькой она ни была. Именно благодаря тому, что никогда не питал лишних иллюзий, он смог занять высокий пост в Ордене Щита. При нем Орден вплотную и едва ли не в открытую стал заниматься исследованиями, которые при прежних Великих магистрах велись от случая к случаю и часто втайне от высших чинов и первых лиц королевства. Годован понимал, что рано или поздно знания могут пригодиться. «Многие знания — многие печали, — говаривал он, — но только для тех, кто не умеет ими пользоваться!»

Сейчас именно эти знания сыграли с ним дурную шутку. Ибо сэр Годован прекрасно знал свое будущее. Знал так же явно, как если бы главный астролог Ордена, брат Гуцар, расписал ему грядущее до малейших тонкостей.

Великий магистр умирал. Еще несколько дней или недель он будет бороться со смертью, но рано или поздно она возьмет свое. Белая лошадь, символ смерти, приходила за ним. Если бы в тот день он пошел тайным ходом, он все равно встретил бы ее — не там, возле конюшен, а у ворот Ордена или на улице города. А то и — как знать — вдруг у зловещего призрака достаточно сил, чтобы преодолеть крепостные стены и явиться в самом монастыре?

Конечно, в такое не поверил бы весь Орден, — сэр Ристал, брат аптекарь, чуть ли не каждый час приносил новое снадобье — судя по запаху и цвету, не столько целительное, сколько способное отправить к праотцам даже дракона. Великий магистр из уважения к брату Ристалу иногда пробовал его смеси, но понимал, что они только оттягивают конец. Магистру не помогали ни лекарства, ни молитвы, которые ежедневно возносил за него Орден к престолу Единого.

И это — сейчас! Когда так нужны силы! Когда король со всем пылом молодости (Богораду Третьему исполнилось всего двадцать восемь) готов был поддаться на немыслимую авантюру!

Скрипнула дверь. Сэр Годован скосил глаза.

Ну конечно… Пришел Керагаст. Любимый ученик, наперсник, друг и верный последователь в одном лице. Но он слишком молод, старшие братья ни за что не пойдут за парнем, которому нет тридцати. Самому сэру Годовану было сорок, когда он заступил на пост, да и то ему пришлось выдержать настоящий поединок с двумя другими кандидатами. Жаль оставлять мальчишку одного, очень жаль…

Молодой рыцарь подошел и склонил голову. Великий магистр некоторое время смотрел на него. Он знал, что болезнь состарила его — сорокапятилетний рыцарь сейчас выглядел на шестьдесят, а через несколько дней на вид ему будет все семьдесят.