За пазухой у дракона - Елена Валерьевна Соловьева

Вы готовы вернуться и встретиться лицом к лицу с опасным врагом, однажды уже чуть не угробившим вас? Ваша память достаточно восстановилась для этого?

Бэлтрен замешкался, а другого ответа мне и не требовалось.

— Схожу на разведку, а дальше будем решать, что делать. Пока… — я бросила взгляд в сторону Антии, сидевшей между Локо и Тучкой возле камина. — Надо поговорить с девочкой.

Я почитала ей книжку, а после приступила к расспросам. Для начала про Локо.

— Антия, можешь рассказать, как ты встретилась с собакой? Это тебе поможет.

Я подала ей несколько листов бумаги и карандаш, которые малышка с радостью взяла. Нарисовала замок — тот, что прежде принадлежал семье Драко. На картинке он был совсем целым, еще не обратившимся в руины.

— Ау-у-у!.. — Антия завыла, подражая собаке.

— Локо звала тебя? — догадалась я. — Ты слышала ее?

Антия кивнула. И нарисовала рядом с замком Локо — такой, какой она была еще при жизни. Малышка видела прошлое так, как будто оно продолжало существовать в ведомой одной лишь ей вселенной.

— И что же ты сделала, когда услышала ее зов? — я задала новый вопрос и пригладила светлые волосы девочки. — Как ты помогла ей вернуться?

Глава 19

— А-а-а…— Антия вскинула голову и, прикрыв глаза, протяжно запела. — Аы-ы-ы…

Закашлялась и стала прочищать горло.

Я принесла ей воды, но, наблюдая за новыми попытками спеть, ругала себя. Не стоило так мучать Антию. Это я причинила девочке неудобство и боль. Чувствовала, как малышке нравится и хочется петь. Но не получалось.

Однако, на практике вышло, что даже этих небольших потуг хватило для того, чтобы оживить Локо. Возможно, когда Антия слышала зов, то ее скрытые способности проявились в полную силу.

— А-у-у-ы!.. — протяжно запела Антия. И закашлялась вновь.

— Остановись, — попросил сидящий рядом Бэлтрен. Он погладил девочку по волосам и, судя по золотым искрам, сорвавшимся с его пальцев, подлечил магией. — Мы уже поняли, что ты подняла Локо пением.

Антия покачала головой.

А после принесла альбом и нарисовала на нем цветы. Тонкие стебли, казалось, покачивались на ветру. А их соцветия, формой напоминавшие клювы диковинных птиц, звенели им в такт. Я почти чувствовала умопомрачительный аромат, сладкий, но не приторный.

— Твое пение заставляет расти такие цветы? — задал новый вопрос Бэлтрен.

— И они наверняка прекрасно пахнут, — добавила я. Мелки не могли передать аромат, но то, что привиделось мне во сне, сейчас будто ожило в рисунке малышки.

Антия покивала.

— Как ты догадалась?— заинтересовался Бэлтрен.

Я пожала плечами и призналась:

— Они мне приснились.

— Только они?

Я покосилась на Антию — ей не следовало знать о продолжении моего сна. Он начинался как сбывшаяся мечта веселой чудачки. А вот закончился настоящим кошмаром. Хорошо, что Бэлтрен вовремя разбудил меня.

— Ы! — подытожила Антия. Вздохнула, как будто решаясь, и заштриховала цветы карандашом. — Ы-ы-ы… — добавила уже печальнее.

— Тебе кто-то запретил говорить о цветах? — предположила я. — Твои родители?

Девочка вздрогнула и надолго задумалась.

— Ты можешь доверять нам, — проговорил Бэлтрен, и виду него был очень серьезный. — Мы защитим тебя и не дадим в обиду. Ты помнишь, где ты жила прежде?

Антия смотрела на него больше минуты, прежде чем решилась. На ее новом рисунке появился холм. На мой взгляд — просто холм. Но вот Бэлтрену Драко он показался знакомым.

— Это же один из могильников, — удивленно и даже немного восторженно произнес он. — Тех, из-за которых вспыхнула война. Антия, прости, что мне приходится спрашивать, но я должен. Что ты помнишь о родителях?

Антия покачала головой и развела руками. Прикрыла глаза, потерла виски. Даже покрутила головой. А когда снова открыли глаза, в них дрожали слезы.

— О, милая!.. — Я порывисто обняла малышку, прижала ее к себе. Обычно такая жизнерадостная и веселая, теперь она была подавленной и печальной. Даже кожа ее выглядела бледнее обычного. — Прости нас, пожалуйста, мы не хотели причинить тебе боль.

— Но чтобы защитить, должны знать о тебе как можно больше, — заметил Бэлтрен. И сообщил уже мне: — Думаю, ее память стерли одновременно с блокировкой магического дара. И сделали это для ее же безопасности. Вот только дар очень силен и изредка прорывается через защиту.

— Ты… Твои силы помогут Антии восстановить голос?

Как бы мне хотелось, чтобы малышка разговаривала. Но страшно даже представить, на что будут готовы те, кто решит воспользоваться ее даром. Он — слишком сильное и желанное оружие для многих.

— Не думаю, что мне следует даже пытаться, — рассудил дракон, поглаживая Антию по вздрагивающей спине. —  Могу сделать хуже. Но чутье подсказывает, что со временем дар Антии проявится в полную силу. Вероятнее всего, с наступлением совершеннолетия. А пока нам стоит следить за тем, чтобы об этом никто не прознал. Да и после тоже.

Обнимая меня за шею одной рукой, второй Антия потянулась к Бэлтрену. Малышка держала нас обоих, словно наша близость давала ей силы успокоиться и прийти в себя. Я же чувствовала себя несколько неловко, находясь так близко около дракона.

— Ой!.. — В комнату заглянула матушка Грэси и, растерянная, застыла на пороге. На ее морщинистом лице просияла благодушная улыбка. — Пришла сказать, что собираюсь идти спать. Но как же приятно видеть вас такими…

Она даже всплакнула, утирая слезы краем фартука.

Я мне стало совсем не по себе. Еще и дурацкий браслет стал накаляться, распространяя жар по всему телу. Я бы хотела отстраниться от дракона, но не могла оттолкнуть Антию.

— Милая, хочешь, я уложу тебя спать? — позвала матушка Грэси. — Антия, малышка, как насчет твоей любимой сказки на ночь?

Девочка одновременно отпустила нас с Бэлтреном и убежала к матушке. Мы же шарахнулись друг от друга. Точнее, это я рванула в сторону, оставив дракона растерянно сидеть на ковре.

— Не сбегай! — предупредили меня. Бэлтрен похлопал по ковру рядом с собой, как будто я была его комнатной болонкой. — Вернись, Каталина, нам надо поговорить.

Тон его был серьезен, но в глазах отплясывали золотые черти. Напрасно он надеялся  увлечь меня разговором и усыпить бдительность. Я всегда начеку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Поговорим утром, — проговорила, спеша откланяться. — Мне есть о чем подумать этой ночью.

— Надеюсь, это так или иначе связано со