Всё нормально на Кубани в конце восьмидесятых (СИ) - Загребельный Анджей

— А так это Андж, у него номер в нашем перерыве.

— Мне кофе без сахара и станцевать, — не стушевался я, подходя поближе. Старшеклассники заржали.

Обговорили все вопросы касательно моего выступления. Парень, сидевший на музыке, был мне знаком, он уже года три возился с аппаратурой на танцульках и очень неплохо в этом деле соображал.

Тем более я принес ему пару кассет новых сборников неплохого качества. С ди-джеем решили встретиться у меня дома, записать мне нужную музыку и подобрать что-нибудь помоднее для танцев.

Старшие обещали посильную помощь в номере, суть которого до конца я им так и не раскрыл. Меня только одиннадцатиклассницы смущали, то одна сзади за плечи обнимет, голову на плечо положит под хихиканье подружек. То другая, громко на весь класс заявит:

— Анджейчик, а пару медлячков со мной станцуешь?

— Я его на белый танец забила, — с хохотом сообщала другая.

Ничего такие девочки. Так- так держи себя в руках и не обращай внимания.

Дни до новогоднего представления прошли в рабочем режиме. Пришлось подналечь на учёбу. Учителя как с цепи сорвались, ну да конец четверти, а тут еще я. Почему бы меня и не помучить!

За два дня до дискотеки пришёл одиннадцатиклассник ди-джей, с которым подобрали неплохие сборнички для танцев, три быстрых один медляк и все в таком ттемпе. Старшеклассникам косвенно участвующим в моем номере, подогнал бутылку «лимоновки» из старых запасов, чем заручился нужной поддержкой.

В день дискотеки к обеду ко мне домой заскочила Мадонна со своим уже мужем Витьком который, узрев, видеокассеты со Шварцем вперился в экран и вообще не отсвечивал. Машка начала рассматривать мои новые инструменты, которые передали родственники.

В принципе машинка неплохая хоть и не Ремингтон, ножницы, филировки, опасная бритва, накидка, наборы для перманента и покраски.

Мадонна хмыкнула и предложила мне, когда я соберусь в следующий раз потеряться, сообщить заранее, она все причиндалы цирюльные заберет без вопросов. Вразговоре выяснил, что Машкины поставщики, тетка-буфетчица с какого-то судна с Новороссийска брала заказы на видеокассеты и на шмотки. Переговорили, что у неё можно заказать, и Мадонна принялась за мой имидж, отгоняя кота путавшегося постоянно под ногами.

Час только убила на мою прическу и укладку, заново обесцветила, закрасив все отросшие корни, филировала чёлку, выбривала виски, пробор, лоб. Мастерство у Машки прогрессировало, не смотря на работу швеёй, и после стрижки меня можно было на обложку Светкиных плакатов.

Перед вечером я уже сам, помыв голову уложусь и залачусь согласно придуманного образа. Расписав семейной паре, номер я нарвался на то, что Машка решила помочь мне с гардеробом. На вечере подразумевалось буйство джинсов, варенок, бананов, свитеров с оленями, поддельных косух и прочей моднявости. Я и сам собирался прийти в новых чёрных джинсах и куртке. Машка сказала:

— Однозначно нет! Нахуй твой интернат! Комплект хорош, но не в тему.

Пришлось перерывать кучу шмотья. Итак, строгие черны шерстяные брюки, бананы. Брюки были дедовы, а бананами стали при помощи Машки и швейной машинки, она мне их в талии еще знатно убрала.

Пришлось свежеперешитые брюки отпаривать и наглаживать. Красная строгая рубашка, и черный узкий галстук. И почему то высокие белые кроссовки, моя гордость, купленная в Чехословакии и тщательно лелеемая. А еще Машка заставила меня одеть отцовские тонкие белые парадные перчатки. На хуя?

— Для номера самое то потом снимешь, — ответила Мадонна довольно осматривая меня.

Ну, пиздец! Самое то. На что же я блять похож то?

Разряженные кикиморы и еще какая-то неопознанная мудотень уволокли Снегурочку (здоровенного одиннадцатиклассника Ваську) подо что-то тяжелое металлическое, громыхавшее из колонок. Сцена на мгновение затемнилась.

— Антракт, — объявила ведущая, одетая в лосины, высокие сапоги майку-размахайку и опутанная мишурой.

— Еее, — заорали зрители, и человек пятнадцать кинулись на улицу перекурить. Тут же специально обученные люди захлопнули за ними дверь.

— А в антракте номер конкурс от десятого класса!

— Уууу, — заныла толпа.

Заиграла какая-то электронная хрень подобранная ди-джеем, и тут же он включил освещение сцены, на которую я успел тихонько выйти и стать сзади ведущей. Одиннадцатиклассница ловко повернулась посла всем воздушный поцелуй. Сзади неё стоял я с микрофоном в руке. Пришлось притащить из дома свой и паять шнуры для достаточной длины.

Свет прожектора направленный на меня ди-джеем, отражался от лака на моей башке. Ну да среди буйства всякой молодежной «моднявой» одежды я выглядел как инопланетянин. Или как робот (чего я и добивался).

— Привет всем я недолго, — заорал я в микрофон, — давайте сделаем проход к ёлке.

Тут же пацаны с одиннадцатого класса и поселковые из мафии «Воробья», которых я попросил о помощи, растолкали народ, направо и налево создав небольшое оцепление. Ну а хули несколько пузырей из нового выгона и обещание причесок, не как у всех нормальный стимул.

— А теперь смотрите и слушайте, когда подниму руку вверх, все кричим как в ужасе, можно бухнуться на колени, можно плакать, можно обмочиться, но это по желанию! В толпе раздался смех.

— Руку вправо вот так все начинаем бурно хлопать свистеть, восторгаться, бросать цветы и мишуру у кого есть! Типа мы на концерте Ласкового Мая, руку опять вверх прекращаем.

Девчата могут визжать и лезть целоваться! раздались снова смешки и крики «А на хрена?»

— Потом все поймете, а руку вниз вот так, все начинаем безумно плясать, то, как может! Все поняли? если да небольшая тренировка!

Народу стало интересно. Раньше таких конкурсов не было.

— А теперь смотрите сейчас заходит любой человек, мы вот так стоим и молчим и пялимся на него, а я буду комментировать его действия ну а потом, по взмаху руки.

Школьники заржали и засвистели. Постебаться над ничего не подразумевающим человеком? Да это наше все! Потренировались. Толпа начала заводиться всем вроде нравилось. Даже мои одноклассницы сперва с интересом и презрением пялившиеся на меня на сцене, визжали и танцевали как помешанные.

На звуки из актового зала потянулись с улицы и из классов. Интересно же! Первого запустили Костыму Воронцова. И зал вдруг замолчал. Стало слышно даже потрескивание стекол на морозе.

Младший Воронцов на входе остановился и открыл рот, не понимая, чего происходит, попытался ломанутся назад. Я же гнусавым голосом переводчика видеофильмов озвучил:

— О, боже мой, где я!

— А чо это, а это ааа, — начал вслух тупить Воронцов.

— Я попал во Вьетнам! Озвучил я о господи меня сейчас возьмут в плен! И я резко поднял руку вверх. Обе стороны зала радостно бухнулись на колени и начали причитать.

— О, я, наверное, бог, — прокомментировал я! — пойду, наверное, к ёлке, пусть все на меня молятся, о да как же я хорош!

Костыма ничего не понимая (красавчик очень хорошо играет) пошел к елке, приглаживая шевелюру. Ди-джей врубил Сандру. Зал стоял на коленях и тихо всхлипывал от смеха. Костыма чуть приплясывая, подошел к елке.

— Стоп! — заорал я. Перый есть. Визжащие девятиклассницы, науськанные Каринкой и Маринкой, затащили Воронцова в толпу. Он даже обалдел от такого внимания.

— Запускай!

В зал вошли две девчонки девятиклассницы разнаряженные не хуже Самант Фокс и Си Си Кетч. Одна черненькая вторая беленькая. Девчата зашли и тоже застыли в проходе.

— Мы звезды нам нечего боятся, сколько народу у нас на концерте, — прокомментировал я и медленно отвел вправо руку. Зал взорвался овациями, в девчат полетели мишура, снежинки и восторженные крики.

— О господи Дитер нас доведут наши фанатки, — прогундосил я, озвучив реакцию черненькой, которая недоуменно развела руки и вылупилась на блондинку. Ди-джей врубил начало «братца Луи» и осветил девчат прожектором. Толпа под музыку, словно с ума сошла.