Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Юрий Николаевич Москаленко

скривился, как будто съел что-нибудь кислое, — а я думаю, что ты такого результата не желаешь. Да и я, все-таки, своим именем дорожу, поэтому, ночь!

Я согласно кивнул головой и подтвердил:

— Ночь! Хорошо! Спасибо!

За разговором мы поднялись еще на один этаж и сейчас мы с ним были, как я понял, на этаж ниже его кабинета. Он подошел к двери, расположенной первой от лестницы, приложил руку к отпечатку ладони, находящуюся справа от двери, и дверь открылась, отъехав в сторону.

— Так! — он поманил меня к себе. — Нужно настроить замок на тебя, чтобы мне тебя не сопровождать каждый раз, когда тебе нужно будет войти в свои покои, или, наоборот, их покинуть.

Я был с ним полностью согласен, поэтому подошел без всяких возражений.

— Положи ладошку к отпечатку, — скомандовал он. Я молча повиновался. — А теперь держи, — предупредил он. — Может быть немного больно!

Что уж он там делал, я не понял, но по-моему, он просто пристально смотрел на мою ладонь, прислоненную к стене, в пределах отпечатка. Во всяком случае, я, включив магическое зрение, вообще никаких изменений в районе моей руки и стены, не наблюдал. Хотя, за это время моей ладони было сначала холодно, потом горячо, но не слишком, а потом, как оказалось, знаменуя окончание процедуры, по моему телу пронеслись толпы мурашек — от груди и до пальцев ног. Это оказалось самым неприятным ощущением из всех.

После этого, Верт разрешил зайти мне в покои. Судя по тому, что в помещении было темно, хотя я явно видел окна, и за ними тоже была темень, на дворе уже стояла ночь.

— Значит, смотри, — не дав мне осмотреться, он подвел меня к середине комнаты, и громко сказал: — Свет!

На потолке тотчас зажглись светильники, очень похожие на те, что я уже видел в зале, внизу, осветив помещение. Я не успел проморгаться после темноты, как Верт продолжил:

— Темнее! — в комнате потемнело.

— Светлее! — в комнате стало светлее.

— Короче, понял? — он вопросительно взглянул на меня. — Все управление — голосом! Дальше, — продолжил он после моего кивка, — где тут чего — разберешься, не маленький! Теперь, насчет хавчика!

— Чего? — честно говоря, я, может быть, и сообразил бы, о чем это он, но пока никак не мог отойти от потрясения, от продемонстрированных возможностей по управлению! Блин, хочу такую же!

— Я говорю, насчет еды, ты, поди, кушать захочешь?

— Ну, — пожал я плечами, а потом признался:

— У Кави как-то не хотелось, правда, когда проснулся дома, то голодный был, как волк!

— Угу! — кивнул с понимающим видом Верт. — Это хорошо, но если вдруг… — он многозначительно подвигал бровями. Зрелище, я вам скажу, когда эти брови, сросшиеся над переносицей, начинают прыгать вверх-вниз… Короче, не для слабонервных! — В общем, здесь все управляется голосом! Попросишь — принесут! Только не забудь указать блюда, какие хочешь съесть, ну, чтобы не случился какой конфуз! А то принесут, а ты это не ешь! Понял?

Я молча кивнул.

— Ну, и славненько! — Верт развернулся и выскочил за дверь. — Спокойной ночи! — услышал я перед тем, как дверь бесшумно встала на место, отрезав меня от коридора.

Вообще-то, странно! У Кави вопросов с местом проживания не стояло, так как я, можно сказать, и не отдыхал! То одно изучал, то другое, упражнения сменялись, нагружая каждый раз различные группы мышц, да и не ощущал я особой усталости! А потом, когда пытался добраться до башни, то вообще… А здесь, я смотрю, все по-другому! Если бы Верт не пообещал мне уложиться в одну ночь, я бы, наверняка, сейчас сильно бы волновался!

Так, лениво раздумывая надо всем, произошедшим,я осмотрел свои покои. Ну, что сказать? Спальня с огромной и, даже на вид, очень мягкой кроватью, кабинет, с большим рабочим столом и двумя удобными креслами перед ним, ну и гостиная, обставленная очень богато с креслами,, обеденным столом и какой-то дощечкой, где-то метр на сантиметров семьдесят, зачем-то висящая на стене, напротив кресел. На фига она нужна, я так и не понял!

Ванная! Огромная, с лейкой душа и большим блестящим краном! Вода регулировалась голосом! Душистое мыло! Пушистое полотенце! Какой-то мягкий халат, который я не преминул одеть! Здорово!

Единственно, я раздумывал, что делать с моей одеждой. Надевать несвежее белье на чистое тело, как-то не хотелось. Пока я раздумывал, решил посмотреть, зачем в спальне нужны шкафы, причем, целых два! Открыв первый, уронил челюсть — на плечиках, аккуратно развешанные, висели костюмы, причем, если парочка явно была выходных, то вот остальные пять — явно повседневные — для работы, ну, или для тренировок.

Я не удержался и примерил один. Блин, а удобно! Я подвигался — попрыгал, поприседал, проделал несколько разминочных упражнений, показанных мне Кавендишем. Блин, результат меня просто восхитил. Все было настолько продуманно и удобно, что я тут же подумал о том, чтобы хотя бы один костюмчик прихватить с собой!

М-да! — единственное, что меня расстраивало — так, это отсутствие обувки. Впрочем, недолго. — Ну, второй-то шкаф здесь зачем-то стоит?

Я, ничтоже сумнящийся, голосом приказал и второй шкаф распахнул свои дверцы. Я удовлетворенно кивнул. В шкафу была не найденная мной до этого, обувка. Правда, к моему удивлению, обувка была легкая — какие-то светлые и темные тапочки на завязках, явно не для улицы. Но я все равно ее примерил. Блин, легкая! Правда, очень удобная! Я опять попрыгал, поприседал, опять сделал несколько разминочных комплексов. Мне понравилось!

В конце концов, у меня за сегодняшний день было столько впечатлений, что не смотря на то, что я отдыхал аж целых два раза, я почувствовал, что глаза мои начали слипаться, поэтому я быстренько снял с себя одежду, но вешать обратно в шкаф не стал — аккуратно сложил и развесил на кресле, а сам забрался в кровать, и вправду, оказавшейся такой мягкой, как и казалась со стороны!

По-моему, я уснул раньше, чем моя голова долетела до подушки!

отступление 2

Отступление 2

— Вернон, — обратился к мужчине в форме сержанта гвардии герцогства Ренк, сидящему около костра и внимательно рассматривающему, даже можно сказать, изучающему свой меч, подошедший, с длинными, вислыми, спускающимися аж чуть ли не до груди усами, воин лет