Босс для Золушки - Алёна Амурская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Катерина! - голос управляющего в трубке кажется мне немного натянутым, как будто Горыныч нервничает или не уверен в себе. И это странно.
- Да, Олег Данилович.
- Ты в эти выходные на ночную смену собираешься?
Вопрос на сто баллов.
Каждое утро возле моего подъезда появляется невозмутимый охранник на служебной машине, отвозит довольную Настюшу в детский садик, а меня - на работу во «Дворец». Теперь мне там стало легко. Ведь целый день я провожу только вместе с маленьким Костей. Мы играем в детском зале, читаем книжки и рисуем, а на детской площадке в парке гуляем только в компании чрезвычайно бдительной троицы парней из охранного агентства Артура Короленко.
Няней я работаю по будням на полставки, хотя невероятно высокая зарплата, по-моему, никак не соответствует этому понятию. Дома у Царевичевых за мальчиком ухаживает вторая няня, пожилая, но по какой-то причине мой босс не желает оставлять сына под ее присмотром, пока находится на работе.
Его доверие мне приятно... Но, с другой стороны, неизъяснимо расстраивает интуитивное ощущение, что после загадочного звонка от блондинки между мной и Царевичевым словно стена выросла. Он ходит мрачный, смотрит зверем. А при этом всю неделю фактически игнорирует меня.
Пару раз когда я встречала его в коридорах, мне казалось, что босс замедляет шаг и хочет подойти ко мне... но он всё же так и проходил мимо. А на лице у него играли желваки, как будто его изнутри раздирали какие-то сильные противоречия. Наверное, не так уж и сильно я его интересую, раз наше общение настолько кардинально ограничилось.
В итоге я пытаюсь радоваться строго служебным границам отношений, но получается так себе. Ведь Артём Александрович нравится мне, как мужчина... очень сильно нравится. А обманывать саму себя - обычно бесполезное занятие.
После моей внезапной смены деятельности управляющий никак не проявлял себя, а в эту субботу вдруг решил позвонить. Причем именно тогда, когда я начала думать, что с нынешней зарплатой - особенно после того, как ее выплатят в конце месяца, - можно наконец отказаться от ночных смен по выходным.
- Ну так что, Катерина? - напоминает Горыныч, когда пауза затягивается.
- Не планирую, Олег Данилович, - осторожно отвечаю я.
Ночная работа напрягает меня гораздо больше, чем дневная. По выходным в ресторанном комплексе работает популярный ночной клуб, а это всегда означает прорву нетрезвых клиентов, утомительное море чужого веселья и гудящие от непрерывной беготни в толпе ноги.
- Слушай, у нас сегодня сразу две официантки, как назло, приболели. Одна с температурой свалилась, а другая ногу подвернула, ходить не может. Катерин, выручай, а?
- Ну...
- Давай так. Ты сегодня выходишь на одну смену, а расчет будет, как за две.
- Олег Данилович...
- Три, Катерина, - перебивает Горыныч, и я понимаю, что у него действительно аврал. - Расчет как за три и можешь все чаевые оставить себе без процента бармену.
Расчет за три смены - это аренда нашего жилья за один месяц. Серьезный довод. Так что привычка к постоянной экономии не позволяет мне его проигнорировать. Мало ли, что ждёт впереди, а мне надо о Насте заботиться. Тем более, всего одну смену отработать, ерунда вообще.
- Ладно, я подменю девчонок.
- Не вздумай опоздать, - по обыкновению «любезно» прощается Горыныч и бросает трубку.
Моя ночная смена начинается ровно в полночь.
Басы из колонок отбивают гулкие ритмы популярных треков. Пахнет дорогими женскими духами, дымом и острыми закусками к расслабляющим напиткам. Привычно лавирую с подносом между веселящимися клиентами и ловко уклоняюсь от самых буйных. Тело само действует почти на автомате в силу еженедельной привычки работать в таких оживленных местах, как этот клуб. Танцпол вообще обхожу стороной по широкой дуге - там безумствует людское месиво с хаотичными взмахами множества рук и ног.
Людка тоже здесь. Она обслуживает вип-зону, а я бегаю по всему залу ночного клуба, непрерывно разнося напитки, закуски и убирая грязную посуду. Передышек у нас почти нет - так, буквально по пять-десять минут каждые два часа, чтобы отлучиться в туалет или умыться холодной водой, освежая вспотевшее лицо.
- Слушай, - говорит она на очередной пятиминутке, - а почему бы тебе не намекнуть Артёму Александровичу о готовности работать няней на полную ставку? Это ведь, знаешь ли, офигенно удобная работа на дому... И куда лучше, чем в нашем аду заживо вариться.
- На дому за Костей другая няня смотрит.
- Ну и что? Как смотрит, так и пересмотрит, - Людка сдувает с потного лба прилипшую прядь волос и кисло смотрит на танцпол. - Эх, вот бы оттянуться со всеми вместо того, чтобы чужое пойло таскать... тарелки-шмарелки всякие мыть... пепельницы вонючие протирать... Не жизнь, а жестянка... Ух ты, Кать! - вдруг перебивает она саму себя. - Глянь, какой красавчик к бару подошёл. В зелёной рубашке. Пойти, что ли, обслужить его...
Я мельком смотрю в ту же сторону, что и Людка, но понять, кем она восторгается, не могу. Возле бара толчея - и в основном из множества обращённых к нам спин. А зелёных рубашек там несколько, причем самых разных оттенков.
Пожав плечами, смотрю на часы. Пятиминутка почти на исходе.
- Я пойду, Люд. Работать надо.
- Так, - подруга энергично встряхивает локонами и распрямляет спину, - а я на разведку.
- Куда, к зелёному красавчику? На тебе же вип-зона!
- Слушай, давай махнемся, а? Я пока в общем зале поработаю, а ты вместо меня мажорчиков обслужишь. Там сегодня реально негусто с клиентами.
- Ну, если тебе так хочется...
Просияв, Людка направляется к барной стойке, а я поднимаюсь на верхний полуэтаж с обзорной площадкой. Там почти никого нет, но это временно, пока вип-клиенты развлекаются на танцполе. Кое-кто из них возвращается, требует каких-нибудь напитков смочить пересохшее горло или разваливается на диванчике, высокомерно поглядывая на толпу в общем зале.
В какой-то момент у меня возникает странное ощущение.
