Маньяк Отмели, или Песочница для Короля - Руслан Алексеевич Михайлов

бутылку – Рассказывай, Куон. Так уж и быть, выслушаю вашу семейную историю. Намекну четко и ясно – меня в первую очередь интересует Луон и произошедшая с ним история. Врать не вздумай, скрывать и недоговаривать не смей, увиливать не пытайся, сглаживать и обелять остерегайся. А вот и сумма….

На этот раз послышался не стук, а несколько иной звук – весомое звяканье опустившегося на столешницу мешочка.

– Пятьдесят… – захлебнулся Куон….

– Пятьдесят золотых монет – подтвердил Люц и открыв горловину мешочка, показал блеснувшие желтым кругляши – Если история мне на самом деле понравится – я от щедрот своих добавлю еще. Но ты уж расстарайся. Ну, приятного мне аппетита. А ты начинай, не стесняйся…

Полуорк взялся за золотого каранга, обильно полив его соком из пары четвертушек зеленого плода. Мясо оказалось белым и нежным, слегка солоноватым, ничуть не сухим. Прекрасный образчик, просто прекрасный. И без того отличное утро заиграло новыми красками. А когда перед Люцем легла раскрытая на первой странице «Одиссея капитана Блада», то он почувствовал себя на втором небе. Только на втором, само собой. Чтобы будущий король поднялся аж до неба седьмого… тут нужно нечто куда большее…. Книга и рыба никак не помешали Люцу вслушиваться в торопливую речь Куона Жаровни, поведшего рассказ о своей семье, издавна живущей в окраинном городском квартале Великого города Акальроума.

Куон использовал слово «жить», но тут больше подошло бы «обитать» или же «выживать». Семейка со странным фамильным именем Жаровня не всегда владела здесь бизнесом. Они были рыбаками, владеющими одной лодкой, да и ты была столь старой, что как не конопать ее и не смоли, все одно заполнялась водой через час ловли. Однако затем Буону, отцу трех вечно голодных сыновей, случилось сделать пусть небольшую, но находку – его залатанная сеть зачерпнула со дна вместе с мелкой рыбешкой и водорослями небольшую каменную шкатулку, внутри коей отыскалось… отыскалось нечто столь дорогое в денежном плане, что больше Буон рыбачить в море не выходил. В тот же день глава семьи приобрел свежего мяса и накормил домочадцев досыта. А на следующий день он купил у одного старика едва приносящий прибыль навес со старой жаровней. Сам навес ерунда, но он достался вместе с лицензией от Трактирной Гильдии, курирующей все подобные забегаловки, таверны и трактиры вплоть до ресторанов – а они уже находились в ведении немыслимо гордой и чванливой Гильдии Рестораторов, работающей в теснейшем сотрудничестве с Гильдией Поваров. Но это к делу не относится.

В этот миг рассказа Люц впервые перебил разошедшегося Куона:

– Что было в шкатулке?

Куон развел руками – Буон никогда не показывал и не рассказывал. Отмалчивался или же сразу начинал реветь как седой медведь, грозно ударяя кулаком по столу.

– А саму шкатулку видеть приходилось? Или она просто выдумка?

Спрашивал Люц не зря – приходилось уже сталкиваться пару раз с чрезмерно раздутой историей о древнем кладе, хотя никакого изукрашенного золотом сундука и в помине не было – всего-то горстка серебряных и золотых монет, превращенная богатым воображением в настоящее сокровище.

Тут Куон возмутился и с жаром возразил – есть шкатулка! Старый Буон частенько выпивает дешевого и крепкого рома – привычка со старых времен, когда он не мог позволить себе выпивку получше. Да и бережлив отец, каждый медяк считает, роскошества разные не одобряет, с серебра кушать не любит, предпочитая простую глиняную посуду. И вот после второй бутылки рома Буон порой достает из тайника тряпичный сверток, разворачивает его и подолгу смотрит на шкатулку из черного блестящего камня, украшенную резьбой. Искусной резьбой – вблизи Куон видал шкатулку вблизи, когда пьяный отец задремал.

– И что за резьба? Листья? Животные? Боевая схватка? Что изображено?

– Пара влюбленных! – выпалил неожиданно Куон, изрядно при этом смутившись – Как пить дать они!

– Так и написано было «влюбленные»? – осведомился лениво полуорк и забросил в рот жареную улитку.

– Нет! Но так вырезано, что и сомнений никаких! А еще там рыбы! И пузыри!

Из описания владельца навеса становилось ясно, что резьба на самом деле искусная, но вот тема выбрана странная – если чуть наклонить голову влево и прищурить при этом правый глаз, то сразу становилось ясно, что на крышке шкатулки изображено морское дно. И там, на дне, стоят на песке двое – девушка и юноша. Стоят и держатся за руки, неотрывно глядя друг другу в глаза. На лицах блуждают счастливые улыбки, волосы девушки вздымаются вверх от восходящего потока воды, вниз падают лучи солнца, вокруг пары плавает множество разных рыб. А еще в донном песке лежит множество поблескивающих пузырьков воздуха, а может то и не пузырьки, а какая-то очень крупная рыбная икра.

В этот миг Люц застыл и едва не выронил из руки бокал с вином. Была б катастрофа – все же это Треббиано Амброзио, пусть не лучший сорт, но весьма недурственный.

– Как выглядели те двое? – с нескрываемым интересом спросил будущий островной властелин, вперившись синими глазами в Куона – Как?

– Да обычно – пожал плечами тот – Она вроде как очень красива. Длинноволоса, стройна, в тех местах, где нужно все очень даже в наличии! Платье на ней странно скроенное, но девок ведь и не понять – порой такой напялят дурехи, что не знаешь, что и делать – восхищаться, аль пальцем у виска крутить. Сами ведь понимаете, уважаемый – женщины ведь. А они такие…

– А парень?

– А что парень? Парень как парень. Я его особо и не разглядел – признался Куон – В последнюю очередь на него глазеть начал. Все на рыб и на девушку любовался. Рыбы вкусные. А она хоть и странно одета, но красивая – я бы такую в жены взять не отказался. А переодеть ее труда не составит, поди. А как я на юношу взгляд перевел, так тут отец мой Буон зашевелился, всхрапнул и бросился я бежать что есть духу – а то бы мне перепало за любопытство непрошенное.

– Вообще ничего не заметил? Из парня обличья? Хоть что-то?

– Ну… одет вроде по-нашему. Волосы у него длинные! Уж такие длинные, что иная девушка позавидует. Лица не помню… но, кажись, хитрое у него лицо. Как у зверька какого – хитрое и любопытное. Но улыбался он по-настоящему, видать сильно ту девку любил. Да к чему вам это, уважаемый? Вырезали и вырезали на шкатулке – мастерам ведь без разницы, им лишь бы изобразить чего позаковыристей.

– Хитрое лицо и лежащие на дне поблескивающие пузырьки