Братство Тропы - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все так – произнес я, но не был услышан потому как голос из ниоткуда гневно загрохотал:
– Но вы – иные! Я сразу понял это! Как может обычный полуорк тащить на себе такой вес, какой и трем лошадям не осилить?! Немыслимо!
Бом, замерший в шаге от меня, широко улыбнулся и предположил:
– Магия?
– Нет! Я вижу вас насквозь! – рявкнул невидимый Акмэр – Пусть ваши тела и напитаны зельевой силой и магией аур… но я вижу и обычную немыслимую силу для простого смертного! Что это как не мерзкая странная скверна, что искажает саму суть естественности всех вещей и самого миропорядка?! Все должно быть как положено! Так дело не пойдет! Не здесь! Не во владениях Акмэра! Пусть лишь временно… и пусть только здесь, но в моих владениях вы не сможете разгуливать как вам вздумается! Не знаю какой расточительный глупец одарил тебя полуорк подобной силищей и выносливостью… но я лишу тебя их!
– ЧТО?! Эй! ЭЙ!
– Тише! – шикнул я – Бом! Уймись! И гляди туда!
У подножия холма на несколько секунд показалось и исчезло тонкое желтоватое щупальце, что оканчивалось вроде как шестипалой узкой ладонью. Когти наличествовали и светились. И там, где прошлась ладонь, из ручья выплеснулась замершая куница или похожий на нее зверек.
Акмэр – здешний повелитель. Не знаю, как он выглядит, но похоже, что его тут просто заперли, когда в нем исчезла нужда.
– Временно – с сожалением проревел Акмэр – Только временно я могу очистить ваши тела и исправить их… Но я справедлив и щедр! Обкорнать бы вас подчистую и бросить в долину голыми и безоружными, также, как здесь появлялись уважаемые мной праймеры… Но я не чувствую в вас их суровости… и я не настолько суров, чтобы бросать младенцев на съедение волкам. Я оставлю вам кое-что… но лишь кое-что! А остальное заберу!
– ЭЙ! – кажется, мы рявкнули это вместе.
– Заберу – повторил с нескрываемой насмешкой Акмэр – Но не стоит печалиться о своем могущественном оружии… вам следует задуматься о собственных телах, что прямо сейчас лишаются несправедливых излишков…
– Орб… – выдохнул полуорк – Я тебе… я тебя… Какого черта?! А?!
– Он куратор… – просипел лежащий ничком Орбит – Кура-а-атор праймеров. Экзаменатор… Наб… наблюда-а-атель за тестерами… Оценивающий.
– И что?
– Он тот, кто должен был затягивать га-а-айки… Но… но потом он исче-е-ез. Думал его…
– Стерли?
– Уби-и-или – поправил меня Орбит – Стере-е-еть нельзя. Такова Вальдира…
– Зато он собрался стереть что-то в нас – грустно заметил я, оставляя попытки оживить ноги – И он вроде как уверен в своем успехе. Проклятье… Такой силы нет ни у кого! Даже у богов!
– Он не бог… Он выше. Наблюдатель за праймерами-и-и…
– Началось! – с огромным удовольствием прогрохотал Акмэр – Я уж думал что забыл, как это делается. Хм… как странно… кое-что не поддается моим усилиям…
Передо мной возникла шестипалая ладонь. Она повернулась ко мне тыльной стороной, и я удивленно уставился на треугольный глаз, что в свою очередь смотрел мне в глаза:
– Никогда не слышал о подобном… почему я не могу лишить тебя этих умений, незнакомец?
– Я Росгард – мирно улыбнулся я треугольном глазу в ладони – Не понимаю, о чем ты говоришь…
– Что ж… раз не могу убрать это… подрежу с других сторон. Верно?
– Эй!
– Мы все должны чтить устои этого мира…
– Да они давно изменились! – завопил Док – Уважаемый! Вы просто не в курсе – Вальдира давно уже другая! Совсем другая!
– Вальдиру сковали… сдавили безжалостными цепями… да… – треугольный глаз замерцал и на мгновение исчез, чтобы снова проявиться уже на сомкнутых пальцах. Из его нижнего уголка сорвалась ослепительно блестящая искорка, что канула и в траву и пропала – Единое тканое полотно драгоценнейшей Вальдиры изодрано на лоскуты… неумелые вялые чуждые руки посмели выбросить многие лоскуты прочь… выбросить как мусор… а затем эти же руки сшили оставшиеся лохмотья в подобие шутовского плаща, что драным одеялом раскинулось на холмах моей горечи и горах скорби. Я рыдаю! – еще одна искорка канула в буйнотравье – Но я бессилен… ибо вместе с одним из лоскутов был выброшен, и я сам… оказавшись в серой пустоте и корчащем насмешливые рожи безмолвье. Нелегко было собраться с силами… тяжко было отринуть оглушенное безразличье… лишь плач детей моих заставил меня медленно поднять веки и начать оглядываться по сторонам, ища в сером тумане хоть что-то уцелевшее…
– Что тут происходит? – потрясенно прохрипел Док.
Я молча ткнул его локтем в бок, продолжая слушать и, само собой, продолжая все записывать на видео. Такое не каждый день увидишь… А шестипалая ладонь с блуждающим по ней треугольным глазом, продолжала говорить, медленно при этом кружа вокруг, что заставляло нас поворачиваться следом. Так в наше поле зрение попадали окрестности, что стали уже привычными со своими внезапно обрывающимися дорожками и тропами, с резкими сменами пейзажей и порой срезанными по вертикали холмами. И плывущая по воздуху рука, то и дело меня цвет и плотность, продолжала говорить:
– Я Акмэр… я Чтящий Устои… я опора всему древнему и правильному! Истинному и единственно верному! Я, воспряв от тяжкого забытья, сумел отыскать и соединить воедино все отринутые жестокими чужеземцами куски, лоскуты и обрывочки мира… я объединил их в единое целое и снова вдохнул жизнь во всех его обитателей. А затем я притянул сюда и смерть… ведь жизнь не может существовать без смерти… и граница с Королевством Погибели нужна… А вы… вы не боитесь смерти, чужеземцы?
– Эм… – изрек Док и стушевавшись на этом восклицании, замолк, уставившись в землю.
Остальные промолчали. Мы не боялись. Нет. И не такое видали в прошлом. И успели побывать в страшных баталиях. Но… мы были ошарашены – это самое малое. А еще нас заставляла молчать банальная осторожность. Говорящий с нами был очень могуч – во всяком случае в этих вот его скорбных лоскутных пределах – а еще он был очень зол. Это чувствовалось в каждом его слове,
