Пришедшие из мира имен - Леся Соколова

Я вошла в знакомый лабиринт памяти и, ещё не проснувшаяся толком, начала открывать двери. По-прежнему некоторые из них оставались тусклыми, как будто нарисованными на стенах. Ярким пятном всплыла в памяти сцена наказания грабителя: его кинули в бассейн с давно не кормленными бабуканами. Хотя в них и поставили блок убийства человека на уровне генетики, но хищная суть брала своё — истерзанный мощными челюстями человек истёк кровью, есть его они не стали. Помнится, это зрелище произвело на меня неизгладимое впечатление, кажется, меня рвало несколько дней. Уже тогда я очень трепетно относилась к жизни и не могла понять: как можно лишить жизни человека только потому, что он надел на себя чужую одежду? Это же человек! А вещи можно сделать новые. Я, как никто другой знала, как трудоёмки в изготовлении наряды. Иногда приходится ткать полотно целый год на один костюм, но это всё равно не стоит убийства.

— Мне очень жаль, Лала, что тебе пришлось это увидеть.

— Я видела нечто более страшное, в сети.

— Тебе не стоило.

— Я должна была понять, зачем Кслантеналу так жестко изолировали.

— Разве так не было всегда? Я думала, что разница физических мерностей существовала всегда.

— В Ягинуине тоже существуют одновременно несколько физик в разных мерностях, в каждой из которых своё течение времени. Ты и представить себе не можешь, насколько они различны! Но при этом мауны не отделены от ургов или сиургов: общее инфополе помогает обществу развиваться быстрее. Иуби — бинарны, для них сильный — слабый, плохой — хороший, свет — темнота существуют как полярности, а не как одно и то же цельное явление. И ещё, эта странная противоестественная традиция Принадлежности одного человека другому.

— Это лишь теоретические ритуалы.

— Я не хочу тебе этого показывать, поэтому расскажу. Когда-то мы жили все вместе в высокоразвитых, технологично оснащённых городах Маголиума, — Лала рассказывает это так, как будто сама жила несколько веков назад.

— Планета уже была частью Метагалактики, мы вступили в Конфедерацию и объединили технологии. Обычный бытовой йётон, тогда ещё громоздкий, занимающий пол комнаты молекулярный генератор материи. — Лала на миг запнулась, подавляя картинку, и я за мгновение прожила событие: человека засунули в ёмкость и принудительно активировали дематериализацию. Человек был жив …

— Я не хотела…

— Как это можно?

— Никому и в голову не придёт использовать бытовой прибор для таких целей, правда? Один из пары решил покинуть другого, а второй не желал с этим смириться. Принадлежность.

— Кто кого дематериализовал, мужчина женщину или наоборот? Я видела уже полуразложившееся тело. Бррр…

— Какая разница? Важно то, что высокие технологии сочетаемы с соответствующей внутренней моралью.

Неприятное до стона зрелище вышибло меня из приятной утренней дремоты окончательно, я открыла часть потолка для проветривания и мы с Лалой вышли к столу. Она стянула вчерашний комбинезон, сунула его в отверстие для восстановления и сразу же натянула другой. Её тонкая кожа нуждается в постоянной защите.

Лала развернула схему-голограмму над столом.

— Сначала создали верхнюю мембрану и Ягинуин. Часть маунов и пока ещё не идентифицированные обществом в отдельную категорию, урги ушли туда, осваивая совершенно новый принцип жизни. В те времена на планете не воплощались сиурги.

Остальные не захотели менять что-либо в своей и без того комфортной жизни и остались в городах Маголиума. Сначала Кслантенала возникла в качестве зоны отчуждения для преступников. Преступлением считалось насилие одного человека над другим, моральное в т. ч., а не присвоение предметов.

В зоне отчуждения с момента её создания работали Свидетели, Законодатели и Исполнители. Это должностные лица различных социальных служб.

— Главенствующий Клан?

— Нет, эти люди занимают невысокое положение в обществе, они работают совершенно незаметно.

— Кслантенала — тюрьма для преступников?

— В момент создания — да, но затем, там начали естественно воплощаться люди уровня развития иуби с разных планет Конфедерации и из Маголиума. Кслантенала стала постепенно независимым миром со своими законами. Мне кажется, что так планировалось с самого начала. Всем сосланным с самого начала казалось, что они свободны. Постепенно память о том, что есть ещё какая-то другая жизнь, кроме этой, стёрлась в веках.

— По-прежнему там работают все эти Свидетели?

— Да, за иуби, как за детьми цивилизации присматриваем мы, их более взрослая перспектива. — Конечно, взрослым не всегда стоит вмешиваться в отношения детей, — она смешно скопировала мою собственную мысль и даже не заметила этого, — но, нужно заботиться, кормить, делать подарки, убирать за ними. В общем, появляться в самый нужный момент.

— Эти растения, растущие кристаллы, механизмы в подвесном трамвае, аэроплан, всё пришло отсюда, как подарок?

— Аэроплан — нет, иуби сами додумались, а всё остальное — да.

Так смешно смотреть и слышать от ребёнка всё это: «Мы, взрослые, присматриваем за неразвитым детским садом». Я жила там и точно помню, что всё не так просто. Только вот подробностей не хватает. Урги, оставаясь индивидуальными, проживают, чувствуют, ощущают всех людей и друг друга, как единое целое. Мне объяснили эту особенность концепции мира ребёнка, но я сама не представляю как это — быть одновременно со всеми.

На какое-то мгновение я вспомнила ощущение вселенной внутри меня и Кслантенала — маленькая точка где то на коже локтя…

— Нет, — покачала головой Лала, — Это не совсем так! Ты помнишь эффект светимости тела?

Я постаралась воскресить момент памяти, где меня стало много внутри, меня стали называть Несущая Свет, но я думала, что это в переносном смысле.

— Не помню, возможно, это заметно со стороны? Или аллегория.

— Иуби дают явлениям конкретные названия.

— Что ты ещё помнишь?

— Странные желания, — Лала жадно напряглась, — мне хотелось спрыгнуть вниз с большой высоты, и это желание граничило с одержимостью. Я понимала, что это не моё желание, я боюсь разбиться или, даже удариться.

— Ёреок очень прыгучий, — мы обе рассмеялись.

— Ещё у меня полностью изменились пищевые пристрастия и, самое странное, темнота перестала меня пугать. Тьма казалась загадочной и манящей, я могла не заснуть, если хотела, хотя раньше сумерки заставляли зевать и валиться в сон. Вот, это самое интересное, моё тело, как будто знало что делать, ноги сами повели меня в сторону пустыни, в полной темноте, мозг полностью потерял ориентацию и я не знала куда иду.