Прорыв - Андрей Ливадный

Ну что он мечется?

Шершнев мысленно переключил несколько режимов сканирования, пока не обнаружил причину нерешительности техномонстра. На границе энергополя в плотных зарослях автонов гнездилось полтора десятка различных ловушек. Хищные колонии скоргов тщательно маскировались, не проявляя активности до тех пор, пока потенциальная жертва не оказывалась поблизости.

Этим и объяснялось странное поведение механоида. Его действительно манило энергополе, но стоило «чугунку» свернуть к руинам, как на пути возникали жадные язычки энергогейзеров, и он тут же давал задний ход, сворачивал в сторону, пытаясь обойти препятствие, но безуспешно – справа и слева его поджидали не менее агрессивные противники, способные в отличие от успешно пройденных «магнитов» серьезно повредить массивного обитателя отчужденных пространств.

Следовало подстегнуть механическую тварь, заставить двигаться в нужном направлении. Корень справился бы с подобной задачей в два счета, но рассчитывать на содействие мнемотехника, увы, не приходилось. Иван, продолжая следить за механической тварью, продвинулся вперед по просеке, отыскал удобную позицию на небольшом пригорке и приготовился действовать.

Механоид как раз сместился вправо, вышел к краю созданной им же поляны, два энергогейзера оказались слева от него, впереди в зарослях ртутно поблескивали лужи расплавленной субстанции, нечто среднее между «топью» и веществом, которое вытекает из созревших н-капсул. Скорее всего там располагались неровности рельефа, возможно, старые воронки, до краев наполненные миллиардами нанороботов.

Правее в нетронутых зарослях автоны росли особенно густо, их стена поднималась на высоту двадцати метров, а еще выше в воздухе парили различные предметы.

«Лестница в небо». Зона аномально низкой гравитации.

Туда механоида направлять нельзя, толку никакого. Взмоет вверх, затем, преодолев аномалию, просто грохнется на землю.

В вязкую серебристую топь тоже нежелательно. Неизвестно, выберется ли из нее массивный, неповоротливый «чугунок»?

Иван остановил выбор на двух энергогейзерах. Ловушки опасные, но и механоид крупный. «Прорвется. Шкуру ему, конечно, оплавит», – подумал Шершнев, тщательно целясь.

Короткая очередь ИПК хлестнула по броне техномонстра, он начал разворачиваться, и в этот миг Шершнев разрядил подствольный гранатомет, выпустив плазменную гранату с таким расчетом, чтобы ее разрыв не причинил критического ущерба механоиду, но ограничил свободу маневра.

Он правильно предугадал реакцию механической твари.

Адская температура плазменного разрыва заставила механоида мгновенно избрать меньшее из зол – он рванулся в узкое пространство между двумя энергетическими ловушками, двигаясь в направлении руин.

Иван едва не ослеп, не помогла даже автоматически сработавшая система поляризации забрала боевого шлема. Две магниево-белые вспышки ударили одновременно, за доли секунд превратившись в ревущие столбы пламени.

Подобного Шершневу наблюдать еще не приходилось. Извержение двух энергогейзеров затмило даже плазменную вспышку!

Механоид, источая багряное сияние, двигался к руинам, разряжая мелкие ловушки, проламывая широкую просеку в густо переплетающихся автонах.

Нестерпимое пламя угасло.

Шершнев, взвалив на плечи бессознательное тело Корня, поспешил вслед механической твари, рассчитывая проскочить через опасный участок, пока энергогейзеры не успели восполнить истраченный заряд.

К крайнему зданию квартала руин Иван добрался, задыхаясь от надрывного бега. Сервомускулатура боевой брони практически не работала, штатные источники питания окончательно «сдохли», а артефактные накопители еще не успели включиться в работу.

«Далеко не пойду», – решил он, сворачивая к подъезду ближайшей постройки. Граница энергополя пройдена, углубляться в руины нет смысла.

Выщербленные бетонные ступени уводили в сумрак.

На первом этаже здания когда-то располагались офисы. Иван оказался в длинном коридоре с множеством дверей, на которых сохранились таблички с названиями арендовавших помещения фирм.

Миновав будку охранника, он остановился.

Позиция негодная. С одной стороны щерятся выломанными створками дверей две шахты лифтов. По ним с верхних этажей запросто могут спуститься обитающие в здании механические твари. Вход в подъезд скрыт поворотом узкого коридора. Оттуда также может прийти опасность. Что впереди – неизвестно.

«Нет, тут останавливаться не стану, – решил Иван. – Отыщу помещение с одним окном, его и оборонять легче, и путь отхода на случай непредвиденных обстоятельств будет».

Пошатываясь под тяжестью грузного тела мнемотехника, он направился к ближайшей двери.

Открыв ее, Шершнев заглянул внутрь. Не вариант. Три окна, смежные помещения, многовато вероятных направлений, с которых возможна внезапная атака.

Он попятился, выходя назад в коридор.

В полумраке тускло светились лужицы фрича, кое-где виднелись трещины в стенах, открытые двери вели в разгромленные помещения.

Тишина звенела. Следы искажений виднелись повсюду, именно они исподволь давили на психику, постоянно напоминая: это здание, как и все окрестные постройки, появилось тут в результате катастрофического явления – пульсации. Процесс, протекающий на уровне звездных энергий, связанный с катастрофической деформацией пространства и времени, до сих пор находился выше понимания современной науки, считался необъяснимым.

Сталкеры решали проблему достаточно просто. Они не пытались найти объяснение аномальным явлениям, принимая условия выживания на уровне данности. Лишь немногие из попавших сюда ученых всерьез занимались поиском истины, рисковали жизнями ради получения знаний…

Шершнев с возрастающим напряжением вглядывался в сумрак.

Каждый шаг, вздох, движение давались ему ценой огромных усилий. Сила воли, собранная в кулак, гасила эмоции, загоняя их в глубину сознания.

Восприятие реальности временами граничило с мистикой – чувством, вступающим в губительное противоречие с привычным образом мышления. Гулкие этажи здания, пропитанные ощущением исходящей отовсюду смертельной опасности, казались живыми, словно таинственные силы наделили искаженные стены способностью воспринимать человеческое присутствие…

Мысли Шершнева были недалеки от истины.

Миллиарды наномашинных комплексов, созданные людьми, но радикально изменившиеся в результате взрывообразной эволюции техноса, таились повсюду, их колонии скрывались в стенах, полу, перекрытиях – серебристые разводы, похожие на узоры металлического инея, проступали сквозь трещины; тонкие нити, натянутые в струны, пересекали помещения; побеги металлокустарников пластались под просевшим потолком, тянулись к поломанным, хаотично разбросанным предметам, исчезали внутри давно не работающих кибернетических устройств и бытовых приборов.