Правосудие Бешеного - Виктор Доценко

- Надо же, а я совсем недавно думал именно так про Россию, - удивился Савелий.

- Да... только две страны во всем мире пока еще могут сопротивляться еврейским капиталам из МВФ: Сербия и Россия. Хотя и у вас, и у нас есть люди, которые пляшут под дудку Олбрайт - этой чешской еврейки, чья семья ухитрилась в конце сороковых вытащить из разрушенной немцами Чехии свои капиталы в Америку. Один ваш Велихов чего стоит! Знакома тебе эта фамилия?

- Даже очень! - недобро усмехнулся Бешеный.

- А ты знаешь, что к нему в Париж недавно приезжал такой персонаж вашей политической драмы, как Нугзар Джанашвили, этот паршивый миллионер-депутатишка, и они заключили между собой соглашение, нечто вроде договора о ненападении?

- Откуда такие сведения? - Савелий диву давался, как много известно Граничу.

- Ты что, Савелий Кузьмич Говорков, думаешь, что ты один Посвященный?

Савелий вскинул на собеседника удивленный взгляд, подумав: "С ума сойти! Он даже знает мое настоящее имя? Откуда?"

- Разве Учитель не говорил тебе, что есть и другие, для кого борьба Добра со Злом стала целью всей их жизни?

Христо отвернул ворот рубахи, и Савелий увидел на предплечье своего собеседника такой же, как у себя, знак Посвящения - удлиненный светящийся ромб. Свечение этого знака мог увидеть далеко не каждый прошедший обряд Посвящения, а только тот, кто обладал Высшим Знанием.

Они, не сговариваясь, встали и, взяв друг друга за плечи, посмотрели в глаза. Савелий увидел в зеленых глазах Христо Гранича глубокую печаль Знания. А Гранич в голубых глазах Бешеного - железную волю и мудрую силу. Они еще несколько мгновений стояли, сжимая плечи друг друга крепкими руками, глаза их были грустными, но лица светлы и радостны: Учитель не ошибся в тех, кому он передал свои Знания...

"Когда ты общался с Учителем?" - мысленно спросил Савелий.

"Через год после твоего ухода подобрал он меня, умирающего, как и тебя... - также мысленно говорил с ним Христо Гранич. - Много рассказывал он о тебе, но только тогда, когда удалился в Космос, наказал встретиться с тобой, объединить сильные стороны наших натур".

"Как же я рад обрести духовного брата! Помни..." - начал он, но Христо прервал его:

"Ты - во мне..."

"Я - в тебе!" - закончил Савелий, и они крепко, действительно как родные братья, обнялись.

Теперь Савелий уже ничему не удивлялся. И когда Гранич начал говорить о том, что Масонский Орден и МВФ - одно и то же, Бешеный только запоминал информацию и старался не задавать лишних вопросов.

В этот неспокойный, то и дело взрывающийся гудками сирен воздушной тревоги, белградский вечер Савелий узнал, что на самом деле происходит под ковром, который ткут своими лживыми языками политики. Многое по-новому открылось ему, он и сам кое о чем догадывался, что-то уже знал наверняка - и все равно полученная Савелием информация - в таком объеме и с такими подробностями - заставила бешено заработать его мозг, отыскивая пути и способы распорядиться ею как можно продуктивнее.

Савелию немедленно захотелось домой. Но по своей воле он этого сделать не мог, требовалось получить "добро" от генерала Богомолова.

- Извини, брат, - сказал Савелий, - ты столько мне тут наговорил, что я не могу удержаться. Меня просто распирает от информации. Я могу отсюда связаться с Москвой?

- Да, можешь не волноваться, канал не прослушивается.

Савелий набрал номер сотового телефона Богомолова.

- Константин Иванович? - Савелий, как всегда, обрадовался, услышав в трубке бодрый голос генерала. - Крестник ваш звонит. Да, жив-здоров. Вот хотел вам рассказать, как тут хорошо отдыхается. Ну да, как вы и предупреждали, настоящий курорт! Друзей встретил, все в порядке... Знаете, тут один мой новый знакомый такие умные и смешные анекдоты мне рассказывает - вот бы вам послушать! Просто животики надорвать...

- Так, крестник, анекдоты потом, а сейчас слушай меня внимательно... Савелий насторожился: голос у генерала был уж что-то слишком серьезен. - Я тебе туда записку послал, возьмешь в нашем консульстве. Представишься как Мануйлов, тебе ее и отдадут. Я тебя предупреждаю: в записке одна просьбочка моя, так ты выполни ее поскорее, не затягивай, ублажи старика. Не только прошу, но и настаиваю на этом!

- Конечно, Константин Иванович, обязательно. Мухтар постарается!

- Ну-ну. Давай действуй-злодействуй!

Богомолов отключился. Савелий недоуменно посмотрел на Христо: откуда генерал знал, что он именно сегодня позвонит ему? И что за "просьбочка" ему заготовлена?

- Извини, Христо, водку мы потом как-нибудь допьем, ладно? - Савелий встал и направился к сумке с вещами. - А сейчас мне надо срочно в наше консульство. Довезешь?

- Конечно, довезу.

Больше ни о чем не говоря, они сели в машину Гранича и вскоре уже прощались перед входом в консульство России в Сербии.

- Вполне возможно, что сейчас тебе предстоит выполнить нечто такое, что поможет моей стране гораздо больше, чем посланные Россией ракеты. - Христо как-то странно посмотрел ему в глаза.

- Ты - во мне... - тихо проговорил Бешеный, выставив вперед правую ладонь.

- ...я - в тебе! - поставив свою ладонь напротив ладони Савелия, торжественным голосом закончил Христо несущую вечный, ясный, но одновременно и таинственный смысл фразу их общего Учителя.

Между их ладонями проскочила сильная искра, потом ладонь каждого засветилась и из них друг другу навстречу устремились яркие, мощные потоки света. Так продолжалось несколько мгновений, пока потоки встретились, смешались, яркость усилилась многократно, лица Савелия и Христо осветились каким-то благословенным светом, тела их вздрогнули, ровно посредине свет разомкнулся, и энергетические потоки вернулись в их тела...

В секретариате консульства Савелий читал записку Богомолова. Ее содержание, похоже, соответствовало тому, что напророчил Бешеному его энергетический брат Христо.

Говорков вышел на улицу, поймал такси и попросил отвезти его на вокзал. Он срочно мчался в Боснию, в городок, где был расположен штаб российского миротворческого батальона...

А всего неделю спустя Савелий, сидя на броне российского БТРа, совершил вместе с шестьюдесятью десантниками тот самый знаменитый марш-бросок через всю Югославию - из Боснии в Приштину, столицу Косово. Та записка Богомолова, которую он поздним вечером получил в нашем консульстве, была секретным приказом об этом марш-броске. Так Савелий лично поучаствовал в перекройке политических и стратегических планов НАТО, надеявшейся обойтись в Косово без наших миротворцев, но мы, так неожиданно для них взяв под свой контроль аэропорт в Приштине, поставили НАТО перед фактом своего участия.

Вот как уместно иногда бывает оказаться в нужном месте и в нужный час! Савелия, как обычно, вела его судьба...

Лишь только после этого триумфального марша Савелий вернулся в Москву. О часе прилета он сообщил одному Воронову, и тот встречал Савелия на своей машине.

По-братски обнявшись, похлопывая друг друга по плечам, они внимательно взглянули в глаза друг другу, словно пытаясь найти изменения, потом, не сговариваясь подмигнули и дуэтом задали один и тот же вопрос:

- Ну, как ты?

И рассмеялись - заразительно, облегченно.

- Ладно, пошутили... - Андрей стер с лица улыбку. - Рассказывай, как там, тяжело было?

- Хлопотно это, братишка! - Савелий глубоко вздохнул. Они сели в "Жигули", и Бешеный начал рассказ о своих ощущениях, о том, что происходит сейчас в Югославии и каких друзей он приобрел там, а кого потерял навсегда.

После того как Савелий замолчал, Воронов, полуутверждая, спросил:

- Бросок в Приштину без тебя, конечно, не обошелся...

- Хлопотно все это, братишка! - повторил Савелий, глубоко вздохнул, и они снова весело рассмеялись, - Ты куда меня везешь? - спросил Савелий, заметив, что они проехали поворот на Фрунзенскую набережную.

- Совсем забыл сказать тебе: Константин Иванович просил не оттягивать с ним встречу, ему не терпится выслушать твой отчет об этой поездке... Да и тебе, я чувствую, есть что рассказать Богомолову, или отвезти домой? - Андрей хитро прищурился, слишком хорошо зная своего названного брата.

- Ладно, уговорил: вези к генералу...

Богомолов, едва услышав, что Савелий ожидает в приемной, тут же извинился перед сотрудниками, сидящими с докладами в его кабинете, попросил своего помощника перенести ближайшие встречи на пару часов и тоже извиниться перед теми, кто уже пришел, а Сергея Мануйлова пригласить к нему в кабинет.

Вскоре они уже сидели за журнальным столиком, заставленным разнообразными бутербродами и кофе.

- Савушка, рад тебя видеть! - Голос Богомолова как-то по-особенному радостно звенел.

"У генерала отличное настроение", - отметил про себя Савелий. Он пожалел, что может испортить его своей информацией, но...

- Президент распорядился представить всех участвовавших в приштинском марш-броске к правительственным наградам. Ты, поскольку был там в неофициальном порядке, идешь особым списком...