Случай в автобусе, или Непредвиденные обстоятельства жизни - Владислав Творожный

как ему теперь жить. Без нее, без той самой девушки, которая последний год, всегда была рядом (относительно), как ее забыть? Никак, Степан не сможет ее забыть, сколько бы не пытался.

Следующий час он, чуть ли не плача, читал старые переписки. Степан радостно вспоминал те моменты, однако выходя из воспоминаний он видел перед собой лишь белый потолок, дождь, сильный ветер и хлопающую дверь, которая гуляет от сквозняка. Одиночество! Каково же твое влияние? Ты можешь одолеть даже сильных духом людей, по твоей вине люди уходят в себя, именно ты заставляешь их страдать, но с какой целью? Степан считал себя самым одиноким человеком, лишь сегодня он осознал, что дальше дороги нет, она незаметно исчезла, или быть может ее изначально и не было.

В порывах слез, Степан взял промокший телефон, открыл чат с Дианой. С грустью и тоской начал писать, писать последнее, заключительное сообщение. Он не ожидал от него ничего, он просто писал, зная, что не получит обратного ответа:

— Здравствуй, наверняка я тебе уже надоел. Ты ясно дала понять, что не хочешь иметь со мной никаких более отношений, но знай, я не могу без тебя, все эти два года с начала нашей встречи, я был в тебя влюблен, да я не мог тебе сказать, я боялся. Я боялся отказа, принятия или отношений вовсе, но теперь, теперь то мне уже нечего терять, я просто хочу тебе сказать, что я люблю тебя, именно тебя, не только за то, что все эти годы мы с тобой переписывались. Да, пускай мы даже не видели друг друга, но я влюбился в твой характер, я влюбился в тебя. Я осознал, что пускай ты и далеко, но для меня ты ближе и роднее всех! Именно с тобой я чувствовал себя легко и свободно. (Отправлено)

Слезно писал Степан, печатая слова и не следя за текстом.

— Ты, наверное, подумаешь, что я не в себе. Возможно, я сам уже не могу понять, что со мной. И ведь хочешь верь, хочешь нет, но прямо сейчас я лежу на балконе под дождем и плачу, почему же я плачу? Я не могу тебе ответить точно, мне хочется плакать. Это желание меня преследует всю неделю, но лишь сегодня я не смог больше держаться. Да и к тому же я плохо спал, наверняка я болен. Признаюсь честно, я в полном отчаянии, я не хотел тебя больше беспокоить, мне самому сейчас стыдно за то, что я тебе пишу, но я должен высказаться, я не могу молчать, я не могу тебя забыть. Мне часто сняться сны, в них я вижу только тебя, после них я опять впадаю в меланхолию. Не посчитай, что я давлю на жалось, ты же ведь сама знаешь меня не хуже, чем саму себя. Возможно ты не узнаешь меня, вернее теперешнего меня. Я всегда был сентиментален, просто раньше не было повода тебе узнать об этом. Не переживай обо мне, я ничего с собой не сделаю, я полностью адекватен. Ты наверняка же не поймешь мои чувства, хотя я и сам бы никому не пожелал пережить то, что чувствую сейчас. Я так же понимаю, что тебе не нужны отношения, я все прекрасно понимаю, но я к тебе привязан, я не могу спокойно жить без тебя, я чувствую пустоту и одиночество. Это мои последние строки, больше я тебя не побеспокою. (Отправлено)

— Прости меня за все… (Отправлено)

Степан отложил телефон и молча ждал ответа. Ответа не было, дождь все шел, а Степан все лежал на кафеле, голова его продолжала кружиться. По всей видимости болен он оказался действительно физически, а не только морально. Собравшись с силами, он поднялся и направился в туалет. Ему не хотелось, чтобы пришедший с столовой Гена, увидел его в таком состоянии. Заплаканным и убитым собственными мыслями, а также горем с первыми признаками простуды.

Немного успокоившись, Степан выпил воды и улегся спать. Лежа на кровати, он слышал свое пульсирующее сердце, которое, казалось сейчас остановится из-за начавшейся вдруг тахикардии. Тяжелый вдох, переворот на бок, Степан уснул.

Прошло 5 часов…

Геннадий в последний день пребывания в пансионате, решил взять контакты всех своих знакомых, и до обеда занимался лишь тем, что ходил по территории. Делал прощальные фотографии со всеми, кого встречал на своем пути. Лишь на обеде он заволновался за Степана, который все это время находился в лихорадке, лежа на своей кровати.

Вернувшись в корпус и зайдя в комнату, Геннадием овладел страх, он заметил Степана, который неподвижно лежал, и даже не двигал грудной клеткой. Вряд-ли Геннадий понимал, что больной человек может дышать прерывисто или очень тихо.

— Степ, Степааа. — Геннадий тормошил Степана. — Что же делать, что же делать!

— А, ааа, что ты от меня хочешь? — Прокричал Степан, выходя из сна.

Степан сел на кровати, первое время он не мог понять где он, во рту у него пересохло, нос совсем не дышал, говорить было трудно…

— О, с тобой все хорошо! — С облегчением сказал Геннадий.

— Ну, я бы не сказал. — Ответил Степан, пытаясь дотянуться до бутылки с водой. — Ооо, водичка, какое блаженство!

— Что с тобой? — Спросил Геннадий.

— Судя по тому, что у меня болит голова, есть признаки слабости, а еще я весь горю, наверняка я заболел. — С сарказмом ответил Степан.

— Может тебе следует в медпункт сходить? — Встревожился Гена.

— Мы же уже скоро уезжаем, поздно звать врачей. — Спокойно ответил Степан, пытаясь подняться с кровати. — Не переживай, у меня где-то аспирин был, сейчас все будет нормально.

Степан порылся в своем рюкзаке, нашел пачку каких-то таблеток, и залпом их выпил. После лег на кровать и продолжил лежать.

— Ты не мог бы меня разбудить, когда наступит вечер? — Спросил Степан, поворачиваясь к Геннадию.

— Стой, может лучше в медпункт? — Волновался Геннадий.

— Та не переживай, все нормально будет. — Тихо отвечал Степан.

— Ладно, разбужу… — С недоверием ответил Геннадий.

Спустя еще 3 часа, Степан самостоятельно проснулся. Глотнув воды, он направился в туалет, где умылся и смыл с себя пот, который впитался в футболку.

— Нам не пора ли в столовую? — Спросил Степан, возвращаясь обратно в комнату.

— Можно уже собираться, ужин через пол часа. — Ответил Геннадий.

— Отлично, там выпью чаю, должно полегчать. — Проговорил Степан.

Через какое-то время Степан и Геннадий направились в столовую, как это и бывает при болезни, в столовой, Степану было не по себе, помимо отсутствия аппетита, его раздражал окружающий шум, а голова болела со