Три восхода солнца - Ирина Омельченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь за стойкой чуть приоткрыта, и я невольно вытягиваю шею: уж не туда ли проскочил Фер? Но на мой мысленный зов из двери выходит не он, а портье: носатый доброжелательный старичок с завитыми вверх седыми усами и приплюснутой лысиной. Глядит на меня чуть оценивающе и крайне невозмутимо.
– Чем могу помочь?
– Э… – В рваной кофточке, с растрепанной «китайской» прической, в которой еще застряло несколько спиц, и паникой в глазах я, должно быть, смотрюсь как динозавр в этом приюте тишины и спокойствия. И, бьюсь об заклад, ничуть не похожа на усталую, желающую отдохнуть и переночевать клиентку отеля. – Сюда мой кот забежал. Большой, рыжий, не видели его?
– Конечно, видел. Месье зарегистрировался под именем Фер в шестом номере нашей гостиницы. Просил передать некой юной особе, – тут старичок еще раз взглянул на меня, оторопевшую, уже более пристально, – Мона, я полагаю? Номер на двоих, с открытым сроком пребывания…
Чертовщина какая-то. Это что же за гостиница, в которой кот может взять себе номер? Поправка: говорящий кот! И следом за мной в проеме входной двери, (а прошло уже минут десять, не меньше) инквизитор так и не появился. «Все страньше и страньше», как говаривала Алиса…
Непонятно на что рассчитывал Ферри, беря номер – денег-то у нас нет.
Мона, ну что ты за человек, а? Вокруг тебя творится что-то невообразимое, а ты думаешь, как оплатить гостиницу…
Тем временем портье все так же невозмутимо положил передо мной запасной ключ от шестого номера, сдержанно улыбнулся и продолжил:
– Вам еще пакет, мисс. Оставили до получения, распишитесь. – Черкаю корявую закорючку в подставленной ведомости. И рядом с ключом на стойку ложится бумажный пакет, тонкий, с надписью на желтом стикере «Мона». Все, аллес, ничего не понимаю! Хотя…
– Это гостиница «Гавань»? – Вопрос, конечно, риторический, я и так уже догадалась. Но убедиться наверняка не помешает.
– Да, мисс. Это «Гавань». Мы рады видеть Вас в нашем отеле. – Этими словами портье дает понять, что разговор исчерпан и углубляется в ворох бумаг на столе перед собой.
Угу. Замечательно. Бегали, значит, бегали и пришли прямо к порогу. Фантастика. Как это называть? Судьба? Хотя какая, к черту, судьба – если бы не Фер, рванувший через дорогу, бегали бы и дальше! Какого лешего он вообще тут забыл? С мыслями о хорошей взбучке для кота я поднялась по лестнице на второй этаж.
Красная ковровая дорожка протянулась небольшим коридором и оборвалась тупиком. Четыре двери направо, две налево, не Голден Палас однозначно. Между номерами слева небольшая ниша с мраморной скульптурой девушки, наполняющий бездонный сосуд. Поэтичный пример тщетности усилий: что-то подобное я видела в Петергофе во время каникул, «Нимфа Аганипа», если не ошибаюсь. М-да, необычный выбор для гостиницы. Если учесть, что именно так были наказаны в загробном мире данаиды, и не за что-нибудь, а за убийство собственных мужей, стоило тем заснуть…
Настораживает. Я как-то неспокойно себя чувствую, видя явные аллегории. Ну, так и есть! Шестой номер рядом со статуей. Толкаю – заперто. Стучусь – тишина, Фер спит что ли или и его (нервно хихикаю) уже проткнула кинжалом коварная данаида? Вставляю в замочную скважину ключ, проворачиваю и вхожу…
Судя по всему, попала я в гостиную номера – общую комнату, куда выходят двери обоих (отдельных, слава богу!) спален и ванной. Темновато, нет ни одного окна. Зато на стенах висят бутафорские (или настоящие?) охотничьи ружья и трофеи, а рядом с мягким, даже на взгляд, диваном весело потрескивает камин. Уютненько. Посреди райского блаженства нежится большой рыжий кот. Да уж, Фер, ты своего не упустишь. Если гостиница – то номер люкс, если работа – то накормят, напоят и живот почешут…
Сразу вспоминаю детский стишок «Хорошо быть кошкою, хорошо собакою…». А если в кошачьем теле скопились человеческие интеллект, эгоизм и не дюжие запросы, от которых котика так и, уж простите мой «французский», пучит (становится понятно, откуда его размеры!), то и вовсе хорошо…
– О, Моночка, проходи… – Лежит себе, балдеет и в ус не дует. Не, ну нормально, а?
– Фер… – произношу имя ОЧЕНЬ вкрадчиво. Чтобы сразу стало ясно, что я не шучу, и жалеть на сей раз балбеса рыжего не собираюсь. Дверь за собой захлопываю нарочито громко.
– Мм? – Наглый кот открывает один зеленый глаз и с некоторым удивлением смотрит в мою сторону. – Чего стоишь на пороге, как не родная? Я снял номер на двоих, одна спальня твоя…
– ФЕЕЕЕР! – Шипеть громко, во всю мощь легких возможно лишь при сильном раздражении, пока еще держишь себя в руках. Или при божественном таланте пародиста – пересмешника, показывающего на эстраде ядовитую змею перед броском. Талантами меня наградили жутики, а среди них пародистов не было.
– О, Моночка, ты рассержена. – Ферри открывает второй глаз. Оценивает степень гнева по шкале Рихтера и тут, кажется, понимает… – Я что-то натворил? – В голосе и на мордочке детская невинность. Все, буду бить аккуратно, но сильно…
– Кроме того, что притащил нас с инквизитором на хвосте аккурат в «Гавань», в лапы всезнайки из телефона? Раскрылся как говорящий кот перед портье, заказывая номер на двоих, и сейчас тут будет толпа журналистов, жаждущих нашей крови и зрелищ? – Медленно выдыхаю воздух из легких. Спокойнее, Мона, нервные клетки не восстанавливаются. – А если учесть сколько стоит номер, а денег у нас нет совсем… Ситуация один в один по фразе «через час те из вас, что останутся в живых, будут завидовать мертвым».
– Моночка, ты же ничего не знаешь! – С этими словами Фер берет меня за руки, освобождая от послания таинственного незнакомца и ключа от комнаты, усаживает на диван, вручает неизвестно откуда взявшейся бокал. С жадностью припадаю губами к стеклу и делаю глоток спасительного гранатового сока. Теперь мир вокруг уже не черный, а темно-серый. А я-то думала, сейчас котика побью, растерзаю, съем, выпью кровь наглого
