Настоящий Американец - 4 (СИ) - Живцов Николай

Еще большие доходы обещает принести автомобильный бизнес. После того, конечно, как я откушу голову Форду.

Когда мы начнем производство в Баффало, то по планам через год-два сможем выйти на уровень в десять тысяч автомобилей ежемесячно, сто двадцать в год, с доходом не меньше ста миллионов. И это только на американском рынке. А ведь есть еще Европа! Кроме того, зная тенденции развития автомобилестроения и конъюнктуру рынка, я смогу очень быстро расти и один только автоконцерн будет миллиардным бизнесом.

И это я еще не учел свою продюсерскую деятельность.

Лишь первый фильм «Гран-При», по всем прогнозам, в итоге принесет сумму от ста пятидесяти до двухсот миллионов долларов, и которых четверть мои. А ведь будут и другие. Сиквел «Гран-При» и пока четыре фильма про Джеймса Бонда.

В общем, перспективы кружат голову.

И я уверен многие тоже их видят. Отсюда и попытки меня срезать на взлете, и они обязательно продолжаться. После Форда кто-нибудь другой попытается меня подмять.

Поэтому надо становиться сильнее. В реалиях США — это иметь правительственную крышу. То есть нужно вкладывать деньги в своих политиков, тех, кто в дальнейшем, заняв с твоей помощью высокие должности, будет отстаивать твои интересы.

Одного такого политика я себе уже наметил — это будущий президент США Джон Фицджеральд Кеннеди. Я стану главным спонсором его избирательной кампании. Жаль, что баллотироваться он будет лишь через четыре года, а в выборах нынешнего года участие не примет.

Но на нем одном свет клином не сошелся. До 1960 года найдутся и другие политики, в кого я захочу вложиться. Кроме того, лоббировать свои интересы можно через абсолютно любых политиков. Знай только деньги плати. А их для этих целей потребуется очень много — миллионы долларов. Но, казалось бы при огромных доходах, с деньгами у меня пока затык. Все уходит на мои производства и, конечно же, скупку акций. Ведь я готовлюсь к событиям будущего.

Поэтому нужна альтернатива. Мой альтер эго, мистер Андерсон, временно недоступен, скрывается от собственной службы безопасности, те считает его мертвецом, и мафиозных недобитков. Да, Клинт сообщил мне, что моего старого приятеля разыскивает какой-то хрен из дружной итало-криминальной семьи.

Ну, пусть поищет, нет пока возможности им заняться. Клинт заявил, что в Калифорнию более одного меня не отпустит.

Поэтому придется доставать деньги с морского дна. Да, я все-таки решился добраться до одной испанской сеньоры. Очень богатой сеньоры, которая уже несколько веков ждёт своего часа в сорока милях от Ки-Уэста и в десяти от архипелага островков Маркесас-Кис.

Поднятые экспедицией Фишера сокровища испанского галеона Нуэ́стра Сеньо́ра де Ато́ча оценивались в 450 миллионов долларов, а еще полмиллиарда в 21-м веке ждали своего часа на дне Мексиканского залива.

Отличные деньги как по мне. К тому же часть из них можно не светить, официально уменьшив находку.

Осталось лишь придумать, как вырвать из загребущих лап Нептуна. Да, я примерно знал где они лежат, но ведь их предстояло оттуда достать, а для этого понадобятся новые технологии.

Только сел за составление технического задания для комплекта поискового оборудования, да, район поисков я примерно знаю, но там требуется пройтись частым гребнем с магнитометром, а потом еще и просеять десятки если не сотни тысяч тонн песка, и всё это на морском дне, как мне в офис «Way of Future LTD» в Миддлтауне позвонили из головного.

— Мистер Уилсон, это Лара Смит. Вам сегодня звонил Дино де Лаурентис. Просил вас срочно с ними связаться.

Вот это совпадение, только же о продюсерской деятельности вспоминал.

Мой деловой партнер по кинобизнесу спешил сообщить мне, что приедет ко мне уже завтра, и чтобы я его ждал, и никуда не уезжал из Нью-Йорка.

Поняв, что сиквелу «Гран При» быть, я уже с утра приехал в Большое яблоко. Но первым делом появился не в своем офисе, а в Bank of America. Надо было дать указания моему брокеру активнее скупать акции General Electric и начать мониторить бумаги других технологических компаний США. Через год с небольшим полетит Спутник-1 и это вызовет панику на бирже и падение акций целого сектора американской экономики так или иначе связанного с НАСА. Нужно будет успеть купить очень много ценных бумаг до того момента как град на холме достойно ответит.

Плюс не стоит забывать и Суэцкий кризис, вместе со связанным с ним падение акций нефтедобывающих компаний. К осени этого года я должен быть готовым и сюда запустить свою руку.

Дино прибыл не один. На наш тринадцатый этаж Монтегю-Корт он поднялся в сопровождении Барни Балабана, президента компании «Paramount Pictures Corporation», которому я сильно удивился. Все же тот не мальчик самому на встречи на другое побережье летать, ему сейчас лет семьдесят, наверно. А это значило, что дело пахнет большими деньгами.

Лара, наш администратор, проводила нас до малого зала для совещаний, куда затем принесла заказанные гостями напитки и поставила их на столик между тремя креслами.

— Фрэнк, — начал де Лаурентис когда мы остались втроем, — как ты понимаешь, игнорировать успех «Гран- При» было бы преступлением поэтому мы считаем, что нам нужно как можно быстрее снимать сиквел. Благо что Джон, — Дино имел в виду Франкенхаймера, режиссера, — уже имеет свое, очень интересное видение будущей картины и прямо сейчас в Лос-Анджелесе работает целая команда сценаристов, которая напишет нам сценарий.

— Ты решил сыграть на опережение и начал разработку проекта до того, как всё будет утверждено? — закурив свои счастливые сигареты, спросил я.

— Фрэнк, — за Дино ответил президент компании Парамаунт, — это скорее была моя инициатива. И за работу сценаристов тоже платит моя кинокомпания. Как Дино верно заметил, «Гран-При» приносит слишком много денег, чтобы медлить. Как только у нас будет хотя бы черновой вариант сценария, хотя бы сто-сто двадцать страниц мы готовы запускать препродакшн.

Я смотрел на Барни Балабана и отчего-то думал о его происхождении, он был бессарабским евреем, то есть теоретически мог говорить по-русски. Стряхнув лишние сейчас мысли, я начал думать о деле.

Сейчас весь Голливуд как одержимый снимает пеплумы, которые стоят на порядок больше чем «Гран-При», а денег приносят меньше. Парамаунт не исключение, у них готовятся к выходу на большие экраны «Десять заповедей» с космическим по сравнению с Гран-При бюджетом в тринадцать с половиной миллионов долларов. И наверняка доходы будут намного ниже.

Вот они и вцепились в гарантированный хит, который принесет очень много денег.

— Вы правы, мистер Балабан. Ваша инициатива отвечает нашим общим интересам. Только я, как совладелец прав на франшизу не собираюсь отдавать кому бы то ни было куски моего пирога. Мне не нужны лишние рты. Понимаешь?

— Очень многие хотят участвовать в финансировании фильма, — заметил президент компании Парамаунт. — Мы не можем отказать всем. Так не делается. Фрэнк, в Голливуде так устроено, что каждый участник рынка получает свой кусок пирога, раз уж ты применил эту аналогию. Мы не можем их послать, иначе уже нас не возьмут в свои проекты.

— Мне нет нужды идти в чужие проекты, у меня свои есть, и они намного перспективнее всего, что сейчас можно найти в Голливуде. Поэтому я настаиваю, что финансирование съемок и рекламную кампанию должны взять на себя только мы с Дино. — Де Лаурентис мне как ни крути был нужен. Он занимается организацией процесса съемок и выполняет другие важные продюсерские обязанности. — Парамаунт как прокатчику в любом случае достанется солидный куш в четверть от прибыли, а риска, считай, никакого, — закончил я.

Барни едва не подавился от моей наглости. Но он все же справился с собой, не дал эмоциям выйти. А дело было в моем самоуверенном заявлении о новых фильмах.

— А можно узнать, о каких проектах ты говоришь? — ожидаемо спросил он.

Сидящий рядом Дино тоже сгорал от нетерпения это узнать.

Выбив из пачки очередной Лаки Страйк, чтобы помучить слушателей, надо будет кстати полностью выкупить акции American Tobacco или как минимум стать мажоритарным акционером, я ответил: