07-Требуется чудо (Сборник) - Сергей Абрамов

Хотя, как мы уже отметили, Ильин вообще был фанатом изобретения братьев Люмьер, если на что и тратил в слабом поту заработанные рубли, то именно на синематограф, где царил всесильный Голливуд, то и дело, кстати, даря Ильину очередные «машины времени» или «опорные столбы» — выбирайте, что нравится.

Действие

— Войдите и сядьте, — строго сказала Мальвина, указав на хлипкий стульчик рядом с ней и, соответственно, с гримерным столом.

Ильин вошел и сел. Ильин сегодня, как, впрочем, и всегда в нынешней жизни, был послушным начальству и обстоятельствам. Мальвина начальством ему не была, но обстоятельства так и толпились вкруг нее, налезая друг на друга, рыча, плюясь и грозя Ильину костлявыми кулаками.

— Вас преследуют, — констатировала Мальвина, пронизывая Ильина синим лазерным взглядом.

И тут, как всегда вдруг, объявился пропавший Ангел, который не боялся красивых женщин — в отличие от собак. Не исключено, что ему передалась былая куртуазность Ильина, его крепко подзабытое влечение к прекрасной половине. Но в смысле духа. Так ведь он и был духом. Ангел…

— Бди, — коротко сказал он, — она что-то знает.

Ильин это и без Ангела понимал, посему не стал реагировать на реплику Мальвины, надеясь — надроченный общением с опытными следователями гебе, мастерами допроса и сыска, — что она наведет его своими вопросами на суть дела. То есть, задавая вопрос за вопросом, выдаст свое знание ситуации и, естественно, свой интерес. Так считали вышеупомянутые мастера и не всегда ошибались.

— Вас преследуют с утра, — настойчиво повторила Мальвина, усиливая мощность лазерных лучей, нагло пролезая в мозг Ильину и копошась там, пиная нейроны, аксоны и прочие синапсы. — Что вы собираетесь предпринять? Ведь бежать вечно, — выделила голосом, — бессмысленно. И куда бежать?

— Не знаю, — коротко сказал Ильин, сочтя дальнейшее молчание невежливым.

— А кто знает?

— Не знаю, — повторил Ильин. — Может, Ангел?

Ангел хихикнул: мол, круто, круто…

— Не говорите глупости, — сердито сказала Мальвина. — Вы что, сумасшедший, убогий? Ведь нет же?..

— Не знаю, — заладил Ильин. — Скорее всего сумасшедший. А уж убогий — наверняка. Вы же мою историю знаете… — не вопрос, а полуутверждение, этакий скромный ход пешкой от коня.

Но Мальвина не хулилась.

— Откуда мне знать вашу историю? Я вас впервые в жизни увидела. Просто ваше биополе наполнено тревожными сигналами, просто-таки паническими сигналами. Мне больно их принимать…

— А ты не принимай, дура крашеная, — заявил Ангел.

— А вы не принимайте, — вежливо сказал Ильин. — Зачем же принимать, если больно.

— Я не могу, — серьезно заявила Мальвина. — Я не умею экранироваться от чужой боли, — в этом моя особенность и моя беда, я один из наиболее сильных экстрасенсов в Международной лиге, но и один из наиболее уязвимых. Ах, ах, моя голова… — Она, совсем как книжная Мальвина, коснулась прозрачными пальчиками висков, зажмурилась, и лазеры погасли.

Ильину стало уютнее и спокойнее. Если кто и был сумасшедший в этой гримерной, так не он, не он. Он-то как раз нормальным себя числил, а посему хотел смыться от голубоволоски и как минимум доесть остывающий эскалоп. Если его сволочь сенбернар уже не схавал…

Но спокойствие оказалось недолгим.

— Я должна вам помочь! — Мальвина выпрямилась, и ее лазеры заработали по новой. — Я не успокоюсь, пока не помогу. Вы хотите, чтоб я успокоилась?

— Пусть успокоится, едри ее так и так, — засклочничал Ангел. — Она же от тебя не отвяжется.

— Успокоить тоже можно по-разному, — философски заметил Ильин Ангелу. — Перевозку, например, вызвать и отправить на Лубянку.

— Да не дрейфь, — затянул Ангел. — Дура баба, при чем здесь гебе, я ничего не ощущаю. Одно сплошное биополе, а на нем ромашки с лютиками. Идиллия.

— Тебе виднее, — кротко согласился Ильин и кротко же сказал Мальвине: — Успокаивайте, коли невмоготу. Только вы ошибаетесь. Никто меня не преследует, ни от кого я не убегаю. А что до тревоги, так со здоровьем у меня скверно. Есть повод для волнений, здоровье, знаете, никуда… Да вот и поесть я никак не могу, не дают никак поесть, а я с утра крошки во рту не держал…

— Ах, ах! — всполошилась Мальвина.

Схватила колокольчик, стоящий на гримерном столе, позвонила — тут же дверь распахнулась, и на пороге возник сен-блин-бернар, всеведущий и всеслышаший Карл. Преданно посмотрел на хозяйку красными зенками: весь я, мол, внимание, дорогая мадам, весь я — одно большое ухо.

А уши, к слову, у него — ну лопухи прямо…

— Пусть Агафон-третий принесет сюда заказ герра Ильина. И шнелль, шнелль, поторопи его, милый Карл, а то он наверняка любезничает с Мартой, несносный… — И к Ильину: — Сейчас вам принесут ваш миттагессен, извините, я совсем не подумала, ах, старость — не радость…

— Ну что вы, — на всякий случай возразил Ильин. — Вы прекрасно выглядите, госпожа… э-э… не имел чести…

— И не надо, — быстро сказала Мальвина. — Пусть я останусь в вашей памяти пожилой и доброй незнакомкой. Хотя мы, похоже, ровесники с вами, не так ли?

— Не знаю, — повторил свое любимое Ильин. — А вот откуда вы мою фамилию знаете?

— Пустой вопрос, — сказал Ангел. — Она же экстрасенс из какой-то там лиги-фиги. Она все на это и свалит. И прав оказался.

— Я же экстрасенс, — мягко, как ребенку, втолковала. — Для меня нет тайн в вашем подсознании.

Тут опытный Ильин ее и подловил.

— Раз нет тайн, значит, я прав: вы мою историю знаете досконально.

Ответить помешал Агафон-третий, который принес оставленный Ильиным эскалоп, и графинчик со «Смирновской», и прочее, расставил все это, аккуратно сдвигая гримерные пузырьки-коробочки-баночки, положил на салфетку приборы и удалился, храня обиженное молчание. Только у двери не выдержал, сказал походя:

— И не любезничал я с вашей Мартой вовсе…

То ли все в «Лорелее» было микрофонизировано и радиофицировано, то ли Карл-бернар и впрямь умел разговаривать. Или, не исключено, обладал могучим телепатическим даром. Иначе откуда Агафон-третий (а где, кстати, первый со вторым? Или это кличка? Или порядковый номер в гебистской ведомости на получение зарплаты?..) узнал про упрек в свой адрес, про подозрение в совращении некоей Марты, не говоря уж о том, что ему срочно следует принести в комнату мадам не доеденный клиентом эскалоп? Мистика, опять мистика!..

— Ты будешь смеяться, — заявил неожиданно Ангел, — но что-то мне все это начинает не нравиться. Может, ты прав?