Я знаю - ты врёшь! - Аира

— Лин? Ты обиделась? А то по мне не видно…

— Нет, конечно. На что мне обижаться-то? Он стоял в прихожей и пялился на меня. О чем думал? Может и ни о чем — по лицу ничего понять было нельзя. Но пройти и спокойно раздеться мешал. Поэтому и я стояла посреди кухни, чувствуя, что еще немного и держать внешнее спокойствие станет тяжеловато.

— Тебе не жарко? — вкрадчиво поинтересовался Глеб минут через пять игры в гляделки. Жарко мне действительно было. Я вообще себя дурой чувствовала. Но от позорного признания меня спас звонок — суши принесли. И пока Глеб разбирался с оплатой, я скинула куртку и ускакала в свою комнату переодеваться. Сарафанчик одевать на этот раз не сочла нужным, поэтому напялила свои любимые спортивные штаны и футболку, посетила ванную комнату и только после этого поползла на кухню. Глеб как-то умудрился меня опередить. Он и переодеться успел и разложить обед по тарелкам, и теперь со скучающим видом пялился в телевизор, приютившийся на холодильнике. Я села напротив парня, стараясь казаться спокойной, но полагаю, что получалось у меня не так уж и хорошо — это Аринка могла скорчить холодное равнодушие по собственному желанию, мои актерские таланты оставляли желать лучшего.

— Давай поговорим, — мирно предложил сосед, когда я утолила первый голод — есть после «замечательной прогулки» хотелось зверски — наверное, от нервов. Я как можно равнодушнее пожала плечами, предоставляя ему возможность высказаться.

— В четверг будем выступать в кафе одном… хочешь пойти? Едва сдержала порыв согласно кивнуть.

— У меня другие планы.

— Ты обиделась, — вновь заявил этот Капитан Очевидность, лениво ковыряясь палочками в васаби. — Хотелось бы узнать на что именно? — он вопросительно посмотрел на меня, но я решила играть в партизана и в этом я, конечно, была не права, но на тот момент во мне бурлила обида и доводы разума казались донельзя жалкими. Не дождавшись от меня ответа, Глеб устало вздохнул и принялся рассуждать сам — детектив доморощенный.

— Вряд ли бы ты хотела, чтобы я оказался человеком, который не держит свое слово… Ну, что ж… не поспоришь. Я согласно кивнула. Ладно он эту кошку повез — я не против.

— Хмуриться ты начала, когда Вика завела разговор о «Серой выпи» и моих друзьях… Ох, ты ж, он еще и наблюдательный.

— Ты так сильно хотела бы познакомиться с моими друзьями? Я ведь познакомил тебя с Женькой и Тимом…

— Потому что они сами приперлись к тебе домой! — не выдержала я.

— Потому что они мои самые близкие друзья, — парировал Глеб. — Я тебя и с остальными познакомлю. Просто учитывая прежнее положение дел это было… не совсем к месту. Они могли порушить мой «гениальный» план по нашему с тобой сближению, — криво усмехнулся парень.

— Мог и нормально со мной познакомиться, а не врать, что гей, — буркнула я.

— Про это мы уже говорили, — спокойно возразил Глеб. Странный такой сегодня, спокойный и рассудительный — сам на себя не похож.

Подозрительно…

— Что еще? Выступления? Тоже самое — там бы ты встретилась с моими друзьями и… Ну, был не прав, что держал тебя… в изоляции, так сказать. Исправлюсь… Мир?

— Мир, — согласилась я со вздохом.

— На выступление со мной пойдешь?

— У меня другие планы, — упрямо заявила я. Я, наверное, дура, но мне вообще-то еще вопрос о нашей «дружбе» хотелось прояснить, но самой поднимать этот вопрос было как-то боязно, а Глеб не стал.

Пусть тогда и не думает, что позвал — и я тут же побегу за ним на все согласная. Глеб нахмурился, но ничего больше не сказал. И чай мы пили в тишине, нарушаемой лишь тихим бормотанием телевизора.

— Вы два дурака, — авторитетно утверждала Аринка, когда я ей звонила перед сном, пожаловаться на неудачно закончившиеся выходные.

— Мужик тебя любит, ты его любишь, а ведете себя как…

— Так ему и надо, — подбадривала меня Ксю на следующее утро, позвонив в перерыве между занятиями. — Пусть страдает, раз признаваться в светлых чувствах не желает. Надо бы его еще подтолкнуть как-нибудь… Ревность вызвать, — о том, чем закончилось вызывание этой самой ревности в Ксюшином случае я скромненько промолчала. — О, тебя ж вроде этот… Костик звал поужинать? Ну, так скажи, что четверг самый подходящий день для ужина. Ну, а кафе лучше «Любовных историй», конечно, не найти. Я обещала так и сделать, потому что спорить с Ксю себе дороже. И даже храбро сообщила Косте, что обещанный мной ужин может состояться в этот четверг… Я, правда, надеялась, что он передумал… ну, или может занят в это время хотя бы… Но он радостно согласился, заявив, что для меня абсолютно свободен, лишь высказав легкое сомнение относительно выбранного кафе. Печаль. И вот, полпятого вечера я сидела у Ксюшки дома в неприлично коротком платье, одолженном мне Ксюхиной подружкой Леной. Сама подружка обстоятельно рисовала мне «сногсшибательный фейс», дабы этот «задохлик» слюной захлебнулся — кто имелся ввиду, Костя или Глеб, я не поняла, а уточнять не решилась. Все же Глеб, наверно. Мы же специально у Ксю дома обосновались, чтобы сюрприз ему не портить. Вообще, я соскучилась. По нему, по объятьям, поцелуям, просто по совместным вечерам… В последние дни мы жили как-то странно… как в первые дни нашего соседства — настороженно присматривались друг к другу, почти не разговаривали и полуночные киносеансы прекратились.

Он даже не стал спрашивать, что это за планы у меня на четверг, лишь уточнил нельзя ли их подвинуть.

— Ну, вот, ты просто конфетка, — довольно сообщила Лена. — Гарантирую, у Глебыча челюсть отвиснет при виде тебя. А я побежала — мне еще мальчиков разукрашивать — надеюсь, у тебя крепкие нервы.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, разглядывая себя в зеркале. Действительно, конфетка… только какая-то незнакомая.

— Ну, и что ты грустишь? Все будет замечательно. Сейчас за тобой приедет ухажёр и вы поедите в рэсторан. Я перевела взгляд на Ксю. Больше всего мне сейчас хотелось поехать домой.

— Ты когда с Тимом помиришься?

— Скоро, — пообещала она. — Пошли пока чайку попьем.

Костя появился около шести. Симпатичный, в светло-коричневом распахнутом пальто и темном костюме, который ему очень шел, что почему-то совсем не понравилось Ксю.

— Как бы чего не вышло, — пробормотала она, задумчиво разглядывая моего коллегу и кажется ее собственный план уже не казался ей таким уж хорошим. Что уж говорить обо мне…

— Добрый вечер, — между тем произнес Костя, даря Ксюше обаятельную улыбку. — Чудное платьице, — перевел он взгляд на меня, казалось, не особо заинтересовавшись моими голыми коленками. Хотя чуть нахмурившись, все же озабоченно добавил: — Не замерзнешь? Я отрицательно мотнула головой.