Необходимый грех. У любви и успеха – своя цена - Джулия Кеннер

– Так что я не считаю, что умная женщина не может позволить себе позировать голой. Моя сестра очень много позировала голой, но при этом она гораздо умнее меня. Вот такая история.

– Понятно. – Я все еще немного смущаюсь, но рада, что Брюс поднял этот вопрос. – Спасибо, что ты озвучил это. Я очень признательна.

– Ну, и отлично, – улыбается он. – И за поведение Таннера должен перед тобой извиниться. Он не скрывал, что хочет эту должность. И теперь у него вообще нет работы.

– Ничего себе! – Брюс просто сразил меня своим сообщением.

– Я долго терпел его выходки. Он был одним из первых сотрудников моей компании и не бросил меня даже после того, как я в течение нескольких месяцев не мог платить ему зарплату. – Брюс хмурит брови и отрывает нитку, торчащую из подкладки его пиджака. Потом аккуратно кладет ее на стоящий между нами столик и спокойно продолжает: – Я считал, что он заботится об интересах компании, но сегодня убедился, что он просто последняя дрянь.

– Вот как… – Я не знаю, как реагировать на его слова.

– Дэмиен сделал пару звонков и узнал, что именно Таннер известил СМИ, что ты начинаешь работать в моей компании. И это еще цветочки. Именно он пустил утку о промышленном шпионаже.

– Ничего себе! – говорю я. – Да он просто идиот.

– Да, – соглашается Брюс. – А теперь еще и безработный идиот. Я надеюсь, ты не в обиде на Дэмиена, что он вмешался.

– Нисколько, – отвечаю я. Дэмиен просто помог узнать правду о том, что Таннер некорректно обошелся со своим работодателем и со мной. Он защищал мои интересы и интересы компании Брюса.

Но тут я вспоминаю одну деталь.

– Таннер говорил, ты дал мне работу, чтобы сделать одолжение своей жене.

Брюс бросает на меня быстрый взгляд, и я начинаю подозревать, что сболтнула лишнего.

– Правда? – говорит Брюс. – Странно…

– Мне тоже так показалось. А что он мог иметь в виду?

Уголки рта Брюса опускаются вниз.

– Понятия не имею, – отвечает он, но не смотрит мне в глаза.

– Ну, ладно. – Я спешу свернуть тему. – Видимо, просто обычная склочность.

– Скорее всего, да, – говорит Брюс и встает. – Пойдем, пообщаемся с людьми. Мне кажется, постепенно собираются остальные гости.

Он совершенно прав. Гостей заметно прибавилось. Многих я уже видела на вечеринке у Эвелин, несколько недель назад. Дэмиен пригласил даже одного фотографа, и некоторые снимки наверняка появятся в воскресном выпуске газеты.

Джеми разговаривает со звездами сериалов Рипом Каррингтоном и Лайлом Тарпином, которых наверняка позвала Эвелин. Джеми считает обоих непревзойденными гениями, поэтому я уверена, что для моей подруги эта вечеринка должна быть просто божественной.

А как бы я сама оценила эту вечеринку? Наверняка не так высоко, как Джеми. Несмотря на разговор с Брюсом, я чувствую раздражение от того, что Жизель знала, кто модель на портрете, приобретенном Дэмиеном. Я так и не смогла понять, что имел в виду Таннер, и реакция Брюса на комментарий своего бывшего сотрудника была крайне странной.

Брюс куда-то уходит, и я остаюсь у камина одна. Я поднимаю с журнального столика нитку, которую он оставил, и кручу ее между пальцами. Мой взгляд скользит по комнате. Раньше она казалась мне милой, но сейчас она холодная и чужая. Особенно когда Дэмиена нет рядом.

Я высматриваю его в толпе, но вижу только незнакомых мне людей. На третьем этаже уже полно гостей, улыбающихся искусственными улыбками. Все гости с виду такие бодрые и холеные, что я начинаю ощущать разительный контраст между их внешним видом и тем, как я себя чувствую. Я кручу нитку. Я нашла занятие для своих пальцев.

Мысленно я говорю себе, что мне надо бросить эту нитку или положить ее обратно на журнальный столик, но не делаю этого. Я взяла нитку не просто так, у меня были свои веские причины.

Я затягиваю нитку вокруг кончика пальца. Кожа под ней становится белого цвета, а сам кончик пальца – красно-фиолетового. Я закручиваю нитку, и боль усиливается.

Чем больше боли, тем быстрее я прихожу в себя. Я – словно кукла с механическим заводом. Поворот ключа – и я ощущаю боль. Я кручу и кручу. Когда боль становится слишком сильной и ключ может сломаться, я перестаю крутить и ослабляю нитку.

Так я фланирую между гостями, мило улыбаюсь и громко смеюсь. Но чувствую я только боль и ничего больше.

Нет, черт подери, нет!

Я отдергиваю правую руку от левой с такой силой, что натыкаюсь на журнальный столик. Рядом стоит молодой человек в фиолетовом пиджаке. Он делает ко мне шаг, чтобы помочь, но я быстро отхожу, пытаясь сорвать нитку, которая никак не раскручивается. Я дергаю за концы, и нитка, наконец, падает с пальца на пол и остается там лежать – как скорпион, готовый в любой момент меня ужалить.

Я прохожу мимо парня в фиолетовом пиджаке и облокачиваюсь на полочку над камином. Прохладный камень холодит мои плечи, моя поза неудобная, но сейчас мне необходима поддержка. Мне нужно на что-то опереться. Дэмиена нет рядом, поэтому сойдет и полочка над камином.

– У вас все в порядке? Вам помочь? – вежливо спрашивает парень в фиолетовом пиджаке.

– Все в порядке, – отвечаю я, хотя это совсем не так.

Мужчина стоит рядом со мной, но я не обращаю на него внимания. Я глазами ищу Дэмиена. Когда я, наконец, его нахожу, то испытываю такое облегчение, что мне приходится схватиться за полочку рукой, чтобы не упасть. Дэмиен стоит немного в стороне от толпы гостей, у коридора, ведущего в спальню. Рядом с ним – его адвокат Чарльз Мейнард. Вид у Мейнарда крайне озабоченный.

Я не вижу лица Дэмиена, потому что он стоит ко мне спиной. Одну руку он засунул в карман брюк, а в другой руке – бокал с вином. Я замечаю, что его плечи напряжены. Интересно, думает ли он сейчас обо мне?

Словно прочитав мои мысли, Дэмиен поворачивается в мою сторону и мгновенно находит меня глазами. Я вижу, что он взволнован. И я делаю шаг в его сторону.

Я иду к нему и слышу обрывок фразы Мейнарда.

– …ты не слушаешь. В Германии мы…

Дэмиен поворачивается спиной к адвокату, и я останавливаюсь как вкопанная, словно появившаяся между нами связь снова исчезла. Секунду я раздумываю, стоит ли мне подойти к Дэмиену, но потом решаю этого не делать. Ведь я же на него разозлилась! Так чего же я теперь бегу к нему, как девочка?

Я смотрю на свой палец. Белая полоска от нитки еще не исчезла, и кончик пальца все еще красный. Боль помогла мне. Она помогла мне сдержать гнев, отогнать чувство страха и отчаяния. Боль помогла мне собраться с мыслями и силами.

Я думаю о том, что значит для меня Дэмиен. Может, он дает мне боль, которая мне так необходима?

От этой мысли я вздрагиваю и хочу как можно дальше выбросить ее из головы. Рядом со мной проходит официантка с подносом, уставленным бокалами. Я протягиваю к ней руку, потому что сейчас мне надо выпить. Я залпом осушаю бокал и беру второй. Тут ко мне пробирается Джеми.