Колумб - Григорий Ревзин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
24 февраля «Нинья» подняла паруса и направилась на восток. Плыли три дня при благоприятном ветре и спокойной погоде. Когда каравелле осталось пройти около 100 лиг до португальского мыса Св. Винцента, снова налетела ужасная буря. 2 марта ураганным ветром изорвало все паруса «Ниньи». Опять маленькое суденышко оказалось на грани гибели; вновь начались обеты и метание жребия, какие паломничества кому совершить в случае спасения. Когда ночью 3 марта матросы увидели столь желанный берег, это вызвало в них вместо радости ужас — потерявшей управление «Нинье» угрожала опасность разбиться о прибрежные скалы.
Но вот буря стала понемногу ослабевать, и 4 марта «Нинья» вошла, наконец, в устье Таго. Колумб мог бы теперь продолжать свой путь до испанского порта, но он решил воспользоваться представившимся случаем и навестить Португалию. «Нинья» бросила якорь в порту Растело.
Отсюда Колумб направил Изабелле и Фердинанду весть о своем благополучном возвращении. Впервые в этом документе адмирал употребил по отношению ко всем открытым им землям имя Индий, хотя, как мы видели, он нигде не нашел того, что было связано в представлении его современников с этой частью света.
Одновременно с кратким посланием своим королям Колумб отправил письмо Жоаньо II, прося у него разрешения на заход «Ниньи» в Лиссабон под тем предлогом, что он опасается ограбления его каравеллы, «везущей много золота из открытых им Индий» в пользующемся дурной славой порту Растело. Вся история с опасностью пребывания в Растело была выдумана Колумбом для того, чтобы досадить королю, дважды пренебрегшему его услугами. Он рассчитывал получить приглашение ко двору, своими рассказами вызвать у Жоаньо позднее сожаление и показать ему всю огромность его потери. В своих ожиданиях Колумб не ошибся. Жоаньо разрешил перевести «Нинью» в Лиссабон, а самого адмирала пригласил в Вальпарайсо, резиденцию, расположенную вблизи столицы.
Король принял адмирала с большим почетом и просил рассказать об его открытиях. Колумб не пожалел красок, расписывая перед Жоаньо страны, откуда он прибыл. Хитрый Жоаньо сумел скрыть свою досаду от бывшего просителя. Он выслушал Колумба с благосклонной улыбкой, а затем заявил, что земли, посещенные адмиралом, должны в силу договора Португалии с королями Кастилии от 1479 года принадлежать португальской короне. Ведь Колумб только более коротким путем проник в страны, которые уже сто лет искали португальские мореплаватели. Все нехристианские страны Востока были на вечные времена закреплены папской буллой за Португалией.
Высокомерный и независимый тон Колумба вызвал большое раздражение у португальских придворных. Некоторые из них предлагали Жоаньо свои услуги: можно затеять ссору с Колумбом и затем разделаться с ним. Более тонкие советовали снарядить экспедицию и отправить ее немедленно в области, откуда вернулся Колумб.
Между тем Колумб, получив удовлетворение за прежние обиды, нанесенные ему Жоаньо, вернулся на «Нинью». 13 марта он вышел из португальской гавани, а утром 15 марта 1493 года бросил якорь в Палосе.
Триумф в Испании
Жители Палоса, увидевшие в своем порту «Нинью» после отсутствия в течение семи с половиной месяцев всяких вестей об эскадре, устроили ей восторженную встречу. Купцы закрыли лавки, во всех церквах звонили колокола. Радость жителей маленького порта возросла еще больше, когда через несколько часов после «Ниньи» в порт вошла «Пинта». Палосцы теперь узнали, что все люди, принимавшие участие в экспедиции, остались живы.
Общего веселья не разделял только Мартин Пинсон. Он был мрачен и заперся в своем доме. Его постигла большая неудача. Когда «Пинта», уцелев от гибели, пристала к Байонне в Бискайском заливе, Пинсон поспешил уведомить королей о своем благополучном прибытии и о намерении направиться ко двору, чтобы доложить о результатах плавания. Мартин Алонсо оставался в Байонне в ожидании возвращения гонца. Тот привез капитану строгий запрет появляться при дворе и повеление ожидать адмирала. Подобная немилость страшно огорчила Пинсона. Он поспешил сняться с якоря и направился в свой родной Палое. Здесь он появился в разгар народных увеселений, устроенных в честь Колумба.
Пинсон умер через три дня после возвращения домой. Как говорили в Палосе, он проклял на смертном одре час, когда связал свою судьбу с Колумбом.
Слухи о необыкновенном плавании, совершенном эскадрой Колумба, быстро разнеслись по Испании. Моряки с «Пинты» и «Ниньи», ставшие героями дня, изощрялись в измышлении чудес, виденных ими в странах, откуда они прибыли, а стоустая молва разносила эти рассказы по всем углам страны.
Следует ясно представить себе положение Колумба ко времени его возвращения из плавания. Вскоре ему предстоит отдать отчет пославшим его королям. Что мог он сообщить им? Вместо чудесных городов Востока и их блестящих обитателей он видел в посещенных им землях лишь девственную природу и нагих, первобытных ее детей. Видел ли он Великого Хана? Тысячи Пряных островов, сотни кораблей с грузом перца, имбиря, мускатного ореха и других пряных и благовонных веществ… Видел ли он все это? Он привез с собою какие-то остро пахнущие растения, но даже сам увлекающийся адмирал подозревал, что это не те пряности, на отыскание которых его благословил Тосканелли.
Он собрал очень мало золота — гораздо меньше того, что нужно было для оплаты затрат на экспедицию. Чем мог он подтвердить свою уверенность в изобилии золота на Эспаньоле? Он мог только сослаться на малопонятные слова и жесты дикарей.
Все, что привез он с собой, не представляло большой ценности, хотя и могло возбудить любопытство: сотня золотых слитков, множество пестрых попугаев, незнакомые экзотические семена и плоды, наборы туземного оружия и несколько голых индейцев, полуживых от тяжелых испытаний долгого морского пути.
Колумб не решался сообщить королям неприкрашенную правду о посещенных им землях. Кроме того, он искренно верил, что еще извлечет груды золота из недр Эспаньолы. Поэтому, не кривя душой, он принялся прикрашивать действительность. В подготовленном им длинном отчете он сообщил Фердинанду и Изабелле, что на посещенных им островах и землях изобилуют пряности. Там — огромные россыпи золота. Оставленные в форте Рождества люди ко времени возвращения Колумба соберут груды драгоценного металла.
Заверяя королей в несметных богатствах открытых им земель, Колумб совершил самый опрометчивый шаг в своей жизни: он сеял очень опасные иллюзии.
Адмирал отправил в Барселону, где в то время находился двор, гонца со своим отчетом, а сам перебрался в Севилью и остался там ждать приказаний Изабеллы. 30 марта прибыл ответ. «Донну Кристовалю Колону, адмиралу моря-океана, вице-королю и губернатору островов, открытых в Индии», велено было немедленно начать в Севилье приготовления к новой экспедиции. Только после обеспечения скорого второго плавания он должен был прибыть с докладом ко двору.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});