Жизнь под крылом смерти... (СИ) - Марченко Ростислав Александрович

Молить о пощаде, однако не хотелось и пусть про это никто никогда не узнает, но уходить следовало достойно.

Последняя мысль словно бы стала допингом. Окружающие замедлились, усталость ушла в никуда, вместе с ней куда-то испарилась боль в ребрах, откуда — то пришло понимание, что одно из них сломано, но все эти повреждения пока еще совершенно не влияли на эффективный функционал моего тела. Очень тянуло зарядить в искаженные смесью злобы и страха рожи вампирьих слуг что нибудь сильно пафосное, типа «Время жить прошло, пришло время умирать» но я справился с таким порывом — ибо каждая потерянная секунда уменьшала число людей и нелюдей которых я успевал здесь убить.

Одним легким движением я оказался рядом с правым алебардщиком, увернулся от удара и, выстраивая обоих противников на одной линии отсек ему на правой руке пальцы…

Я лежал на земле. Небо вращалось, сил не было, была одна боль. Когда и в каком по счету из врагов я оставил кинжал, в памяти не осталось. Ладонь грела одна только рукоять доставшегося мне от колдуна двуручника. Шлема на голове не было, один только сползший на глаза койф. Как я его потерял, тоже было неясно.

— Вас как зовут, фер?

Прежде чем ответить, я всё же сумел немного приподняться и опершись на локоть стереть с глаз заливающую лицо кровь. Рядом со мной присел на одно колено упакованный в открытый украшенный чеканкой шлем и добротный чешуйчатый панцирь мужчина лет сорока, с слегка тронутыми сединой длинными «запорожскими» усами и аккуратно выбритым подбородком. За ним маячили двое парней в кольчугах.

— Это уже неважно. Делай свое дело, Слуга.

— Я всего лишь хочу помочь вам! — Доброжелательно улыбнувшись, сказал усач.

— Мне? — Закашлялся кровью я. — А разве мне нужна ваша милость?!

— Вам, фер! — Мужик осторожно вывернул из бессильных пальцев рукоять меча и аккуратно уложил меня на спину. — Не бойтесь и ваше имущество, и ваше оружие я сохраню.

Я промолчал, силы опять кончились. Мужик тем временем, не обращая на меня никакого внимания орал куда — то в сторону:

— Где, грязные олухи, тряпки для перевязки?! И лекаря сюда же, немедленно!

— Позвольте, фер Гуин, мне…

Вызвавшегося помочь парня я уже не разглядел, все поглотила темнота.

Глава VII

Что хейенская магия — это не панацея и земная медицина во многих областях имеет над ней просто оглушительные преимущества, лечивший меня фер Киран ан Крайд в первые несколько суток моего пленения доказывал ежедневно.

Спасти человеку жизнь, подстегнув регенерацию у организма, как неожиданно выяснилось было, не самой большой проблемой магической медицины. При высоком пороге силы и знаний колдуна и неистощенном организме оперируемого те же пропоротые легкие можно было «начерно» затянуть минут за пять, как со мной собственно и произошло. А вот в дальнейшем все оставалось очень плохо — применительно к данной области осколки костей в тканях, как, впрочем, и острые сколы от подобного экспресс заживления никуда не исчезали и при любом неосторожном движении продолжали свою разрушительную деятельность. Соответственно весь этот ненужный биоматериал требовалось было как можно быстрее извлечь, а кости срастить. Причем желательно как можно ближе к исходному варианту, а не как получится.

Соответственно, чтобы вернуть пациенту подточенное серьезными ранениями здоровье, специализирующийся на медицине маг принципиально не мог обойтись без хирургии. А так как колотили меня в схватке острыми тяжёлыми предметами довольно упорно, работы феру Кирану привалило гораздо больше чем мне бы того хотелось — с медикаментозным наркозом тут дела обстояли тоже не очень хорошо, в то время как блокировать болевые импульсы биоэнергетикой маг соглашался только в ходе операций. Ссылался на то, что это вредно для организма, сволочь. Но так как проводимый им в ходе вынужденного постоя во все том же «Эдернском волке» со мной и моими людьми курс лечения стоил немалых денег, много больших чем «за хлопоты десяток ауреев за всех и от вас, фер Вран, одну скромную услугу» приходилось терпеть. Другой маг — целитель только за лечение одного меня содрал бы самое меньшее тридцатку.

Как мне в этой бойне удалось выжить, немного не понимал даже я сам. И дело было совсем не в кольчуге, из высокопрочного титанового сплава решительно отказавшейся поддаваться вражеским мечам, глефам и алебардам. Повредить кольца ударами кое где удалось, прорубить до конца — нет. Причем все глубокие зарубки на кольцах рубахи и капюшона, однако, оставил, один только меч успешно улизнувшего «Хозяина». Твердость металла колец кольчуги, судя по всему, серьезно превосходила не самую лучшую сталь клинков почти всего имевшегося у врагов вооружения, ну а что касается вязкости металла и прочности сварных соединений, то она тоже оказалось достаточно высокой, чтобы кольца не смогли даже порвать. В общем и целом, цивилизация в моем случае не спасовала и наглядно доказала, что значат сотни лет развития металлургической промышленности, в то время как тушка под хайтечной кольчугой осталась все такой же как в Средние Века уязвимой. Меня под доспехом банально превратили в отбивную и ладно, что благодаря адреналиновому приходу свалился я достаточно поздно, чтобы не успели добить или даже сломать, что нибудь по — настоящему важное типа позвоночника, или там проломить череп. Впрочем, пытались, насколько удалось восстановить в памяти ход событий, шлем с меня сбили именно в этот период.

По иронии судьбы, спасли нас, а именно меня и также оказавшихся недобитыми Хёука и Хугге лица лелеявшие планы прикончить. Тот самый вислоусый мужчина, уездный предводитель имперского дворянства, простите рив округа Эберт фер Гуин ан Ангер не стерпел случившегося к представителю корпорации наемничьего беспредела и, собрав хоругвь поместного ополчения, следовал через Эдернскую пущу нас обижать как раз в тот день и час, когда я занялся штурмом вампирского гнезда. Тут бы нам, наверное, и конец пришел, ибо освобожденные из заточения работники постоялого двора наплели семь бочек арестантов про неувиноватых Рафиков и напавших на них злодеев, но захваченная в лесу врасплох троица охранявших пленников рейтар к большому счастью сдалась без сопротивления и сумела довести до фера Гуина нашу версию происходящего. Короче говоря, идею изрубить обнаглевших наемников и, если получиться вздернуть случайно выживших на ближайшую суку он отодвинул на задний план и пришел к мысли для начала поговорить. Разумеется, предварительно окружив нас, чтобы в ходе беседы не нужно было кричать. Результатом этого стало нечаянное его присутствие при контратаке вампиров в роли стороннего наблюдателя, благо подзорная труба у этого благородного господина имелась и наши спасенные жизни после того как он кровососов опознал и решил действовать.

Хуторян в результате такого вмешательства в ход событий благородные рыцари и их кнехты изрубили подчистую, пощадили только несколько совсем маленьких детей и пару пленников повзрослее под дыбу. Впрочем, как мне потом рассказывал Олли Краган, которого после допроса фер Гуин прихватил с собой, после обнаружения под землей тюрьмы благородные господа хотели изрубить в кашу и их, но босс не допустил. Детишек в конечном итоге даже отпустили — отправили бежать в лес со всех ног, а вот попытка взять в оборот оставленный на постоялом дворе персонал увы сорвалась. Тот оказался пустым как барабан. Натравив на нас благородных господ, вампирьи слуги весьма предусмотрительно не стали дожидаться информации о результатах и разбежались.

В итоге, вопросправомерности нападения на мирно обрабатывающих свои пажити отставников передо мной даже не ставился. При всех недостатках этого мира с божьей росой в подобных обстоятельствах работать не привыкли. А вот с взятием Варен-Кастла, к сожалению, проблемы остались. Отнюдь не самые серьезные — не только меня, но и моих выживших солдат в плену даже не ограбили, что позволяло смотреть на ситуацию с оптимизмом, однако связь покойного фера Редвина ан Варена с вампирами для власти всё еще требовалось доказать. В этом случае причина для войны как я и надеялся испаряясь и собравшееся для нашего наказания имперское рыцарство могло разве что проследить, чтобы фрейю Карин не обижали. Да и то, только в том случае если она в делах своего супруга будет невиновна. Всё, как я собственно и ожидал.