Старший царь Иоанн Пятый (СИ) - Мархуз

   Наконец-то приехал снарядопроизводитель со своими мастерами. Он, конечно, возрадовался предложенной цене и согласился на подряд в тысячу гранат. Открывать секрет той фигни, которая внутри поджигала порох, спец отказался, хотя никто другой не стремился делать у него заказы. Гранаты требовали нежного обращения и аккуратности при транспортировке. Обсуждения по изготовлению ручной разновидности выявили проблему - размер получался немаленьким, так что проще было бы разработать бомбы с фитилём. Михайла выделил место возле дороги к тракту под мастерскую и склад, выдал в качестве аванса бочонок с серебром. Пусть лучше туляк сам закупает нужный порох и химикалии для своих поджигалок-громыхалок и не дёргается по поводу секретности. Единственным согласованным нововведением, которым заинтересовался бомбодел, стала разработка металлической переносной мины со специальным фитилём.

   Афанасий сел за расчёт годового баланса, чтобы подготовить цифирь оплаты остатка налога. Финансовый год заканчивался и следовало отчитаться полностью в первый раз, чтобы потом на слово верили. Казна дала добро на использование мальцев в первозданном виде, без надпечатки. Курице, несущей золотые яйца, лучше предоставить несущественные привелеи, чем мешать ей спокойно нестись. Думцы, любящие хапать из казны официальным путём, являлись самым мощным лобби в Кремле. Никто не хотел, чтобы Вяземский переехал в какую-нибудь Курляндию или Португалию. Проще сделать поблажки здесь, чем остаться без налогов от достойного производителя! Да и какая разница каким золотом и серебром будет платить Михайла на Руси, если деньги пойдут на пользу внутренней экономики? Пусть лучше субподрядчики отдают монеты на перечеканку.

   Отдельным взором Мишка приглядывал за свеклой: белой и красной. Весь урожай должен был пойти на воспроизводство, за исключением того, что будет использовано для выдавливания сладкой жижи. Уж очень хотелось сахарный сахар создать и, наконец-то, нормально чай пить. Хугу Гонсалвеш тоже бдил в этом направлении - если князь прав и удастся делать сахар из свеклы, это будет новый путь для прохладных стран. И вообще, интересно же из "нифига" делать новые "фига"!

   Именины Иоанна, по протоколу, полагалось справить в Кремле в окружении родственников и почётных гостей, а вот пятнадцатилетие отмечали в селе. Оглашенные скоморохи, напичканные иноземными музыкальными инструментами, включая рукерс-клавесин, гнали с перерывами джаз-бэнд, состоящий из Мишкиных песенок и парафразов народных причиталок. Они устроились на пл.им.Анисима посередь села, а всем остальным приходилось терпеть вокально-инструментальный беспредел. На сабантуй "понаехали тут" только близкие, состоящие из Мышецких, Долгоруковых, Нарышкиных и даже, здоров живёшь, Ромодановского! Консервативный пень уже проникся духом перестройки и нового мышления, примкнув к молодой самостоятельной поросли. Герр Вайзер на этот раз доставил пиво совсем бесплатно и в солидном обьёме. Мода на его напиток богов уже разползлась по Москве и он обустроил десяток точек в разных районах. Совладельцами стали несколько "тигрят", пожелавших запустить в дело свои денежно-жировые отложения. Ну, а в случае успешного итога переговоров в Швеции, в городке Лулео предполагалось открыть и пивной филиал, и Пахомовский ликёро-наливочный.

   Царевич, заваленный искренними дарами выше крыши, лишь краснел от смущения и улыбался от счастья. Наконец-то начали сбываться обещания Михайлы на тему: "Будет день - будет пища!" Прошло меньше года, а жизнь круто перевернулась вверх дном. Появились друзья, проекты, заботы - всё то, о чём даже не мечталось раньше. Теперь имело смысл жить во всю ивановскую, наслаждаясь каждым прожитым днём. Эх, если бы ещё и всей Расее такую же благодать обеспечить! Впрочем, вредоносный Вяземский советовал не пытаться обьять необьятное, которое, почему-то, никаким аршином не обмеришь...

   Переговоры двух деятельных мужей Европы, Якоба фон Кеттлера и Карла Одиннадцатого, проходили в полном взаимопонимании. Престарелый герцог Курляндский понимал, что "лапландский проект" видимо последнее достойное деяние в его жизни и вложил все силы в реализацию договора. Карл, король Швеции, наконец-то освободившийся от засилья собственного парламента, был открыт к любым акциям, которые помогут реформе шведской экономики. Дурацкая война с Данией, хотя и победная, выявила потребность в коренном изменении шведской деловой консервативности. Микроскопический бюджет в миллион далеров в год вынуждал искать инвесторов, так что идея Вяземского прекрасно укладывалась в пожелания обоих монархов.

   Конечно, необычное соглашение могло вызвать сложности, но шведский король решил лично курировать предприятие, чтобы обеспечить необходимый имидж деловой надёжности. В конце концов, главным было начать, а дальше всё пойдёт по накатанной колее. Даже поставка продуктов питания португальцами, за счёт русской стороны, предусматривалась, так как шведская Лапландия вообще-то полуголодный край. Ещё одним странным условием Вяземского являлось то, что на одном из рудников будут работать только московиты. И не кандальники, а вольные рудокопы! Свои бараки, своя столовая, свой режим работы в шахте (три смены по пять часов в день) и даже свой инструментарий.

   По договору, руда добытая русскими, перерабатывалась шведскими литейщиками в слитки железа и отправлялись Вяземскому. Остальное железо, делилось между Курляндией и Швецией, а руда для него добывалась шведами по их канонам. Стартовый капитал составил гигантскую сумму в сто пятьдесят тысяч далеров или эквиваленте. Порт Лулео был передан под нужды создаваемой компании. Забавно, но никто из компаньонов, включая московита, не предполагал, что лапландское железо имеет ценнейшую составляющую в виде никеля!

   Попутно, герцог Якоб передал пожелание Михайлы о возможности аренды Хельсингфорса и окружающих земель в радиусе пятидесяти вёрст сроком на двадцать лет. В полное и безоговорочное управление, без всяких шведов! С правом заселения своими работниками и строительства порта своими силами. За эту сделку Вяземский готов был выплатить двадцать тысяч серебряных мальцев авансом и сто тысяч в рассрочку в течении всего срока. Король пообещал обдумать предложение и лично ответить князю-делавару. Пришли времена, когда финансы и бизнес стали важнее этикета и протокольности отношений. Мудрые монархи уже понимали, что мир изменился и даже Людовик Четырнадцатый лично состоял в четырёх десятках компаний, невзирая на свой титул! Чего же было чиниться королю Швеции, когда нужно строить принципиально новую военную машину, флот, экономику? Старый тип хозяйствования мог лишь оставить страну далеко позади других, а значит ослабить в войнах будущего. Да и толку с этого Хельсингфорса? Болота, да чащобы с буреломами, много ли от него толку?

   Сам Михайла раскатал мечтальную губу аж за горизонт! Ну ладно, Тобаго - тот же Абрантуш с кентами-купцами будет платить золотом за право пользования укреплённой базой для удобства торговли. А Хельсингфорс куда транзитит? Из Ревеля в Выборг? Или обратно? Да там, по прямой, куда угодно можно доплыть без сопливых посредников. Пляжный курорт тоже не построишь - ни пляжей, ни климата, ни кока-колы! Так что, ближники так и не поняли Мишкиных устремлений к глобализации, а сам он не спешил поделиться планами. Тем более, имел деньги на свои капризы. Приближённые гадалкины уже сообразили, что чухонский закидон - всего лишь средство подразнить Афанасия, вечно бухтящего на тему "денег вам некуда девать, ироды".

   "Ироды" ржали, но упорно выдумывали новые средства для их зарабатывания. Последним писком будущей визиготской моды стали "бобрики" - меховые шарики с плетёной верёвочкой, чтобы на запястье одевать. Ежели кому нечем руки занять в беседе, али просто так - бобрики обеспечивали попутное развлечение. Их можно было мякать безумно долго, а также поглаживать и пушистить. Первыми мехо-мякальными наркоманами стали деревенские кумушки на своих посиделках-говорильнях. Эффект колоссальный - оторваться невозможно. А чем придворные матроны отличаются от беспутниц? Те же руки, ноги, грудь и длинный язык! И та же страсть ко всему мягкому и пушистому.

   Заглавный ирод "изобрёл" совсем умственную игру - эдакую плоскую коробочку, а в ней плашки с номерами от одного до пятнадцати. В самой коробушке имелось лишь одно свободное место, чтобы передвигая лакированые квадратики, менять их местами до посинения. Или пока рядки от единички к пятнадцати не выстроятся по порядку, даже если вначале всё было разложено как попало. Для усугубления заманухи Вяземский обьявил приз в тысячу серебряных мальцев тому, кто первый добьётся успеха в хитрой конфигурации и покажет самолично, как это сделал. Всё гениальное просто: в планшетке выставлялись ряды "по порядку", но плашки с номерами "14" и "15" меняли местами. Всех вяземцев предупредили, что голову оторвут тому, кто будет дуру гонять в рабочее время!