Сверстники - Марджори Ролингс

– Они приманивали свиней, – сказал он, выпрямляясь.

Лицо его было серьёзно. Джоди с тревогой следил за ним.

– Что ж, сын, надо идти дальше.

– Прямо к Форрестерам?

– Прямо туда, где могут быть свиньи. Быть может, мы найдем их где-нибудь в загоне.

След рыскал из стороны в сторону, как рыскали свиньи, подбирая рассыпанное кукурузное зерно.

– Я могу понять Форрестеров, когда они дерутся с Оливером, могу понять, почему они накинулись на нас с тобой. Но хоть убей, не понимаю подлости ради подлости.

Пройдя ещё с четверть мили, они наткнулись на грубую западню для свиней. Вход в неё был закрыт, но загон был пуст. Она была сделана из молодых необчищенных деревцов, и одно гибкое деревцо было установлено с таким расчетом, чтобы захлопнуть калитку за набившимися в загон свиньями.

– Эти негодяи ждали где-то рядом, – сказал Пенни. – Такой загон не мог бы удержать свинью надолго.

По песку с правой стороны к загону подъезжала повозка. Следы колёс вели по глухой, проложенной среди скраба дороге в направлении Острова Форрестеров.

– Ладно, сын, – сказал Пенни. – Нам туда.

Солнце висело над самым горизонтом. Кучевые облака были как грибы-дождевики, тронутые красными и жёлтыми тонами заката. Юг был полон тьмы, похожей на пороховой дым. Ледяное дуновение пронеслось по зарослям и истаяло без следа, словно какое-то огромное существо дохнуло холодом и прошло мимо. Джоди вздрогнул в ознобе и страшно обрадовался жаркому воздуху, хлынувшему следом. Дикая виноградная лоза лежала поперёк дороги, на которой едва обозначалась колея. Пенни наклонился откинуть её в сторону.

– Уж коли тебя ждёт беда, можешь спокойно идти ей навстречу, – сказал он.

Гремучая змея бросилась из-под лозы без предупреждения. Джоди увидел мгновенное движение, размытое, как тень, стремительное, как полёт ласточки, разящее вернее острых медвежьих когтей. Он увидел, как отец отшатнулся под силой удара. Услышал его вскрик. Ему тоже захотелось сделать шаг назад, захотелось закричать, сколько хватит голоса. Он стоял прикованный к песку и не мог произнести ни звука. Это была молния, а не гремучка. Это сломалась ветка, это пролетела птица, пробежал кролик…

– Назад! – крикнул Пенни. – Держи собак!

Голос расковал его. Он отпрянул назад, схватил собак за загривок. Увидел, как крапчатая тень подняла свою плоскую голову на высоту колена. Голова покачивалась из стороны в сторону, следуя за медленными движениями отца. Он услышал жужжание колец на хвосте змеи. Собаки тоже услышали. Они потянули носом воздух. Шерсть стала на них дыбом. Джулия жалобно взвизгнула, вырвалась из его рук, повернулась и, поджав хвост, пошла обратно по тропе. Рвун взвился на дыбы и залаял.

Медленно, как человек в сновидении, Пенни пятился назад. Кольца пели. Нет, это не кольца – это жужжала цикада. Это пела древесная лягушка… Пенни поднял ружьё и выстрелил. Джоди содрогнулся. Змея свилась в завитки и задёргалась в агонии. Её голова зарылась в песок. Корчи прошли по всей длине её тела, кольца прошумели слабо и затихли. Завитки медленно распались на отдельные извивы, – так вода уходит при отливе. Пенни повернулся и застывшим взглядом посмотрел на сына.

– Она укусила меня, – сказал он.

Он поднял правую руку и неподвижно глядел на неё. Его пересохшие губы оттопырились, обнажив зубы. Кадык судорожно ходил вверх и вниз. Он тупо смотрел на проколотую в двух местах кожу. Из каждого прокола выступило по капельке крови.

– Она была большая, – сказал он.

Джоди отпустил Рвуна. Тот подбежал к мёртвой змее и разразился яростным лаем. Он делал выпады в её сторону и в конце концов ткнул её лапой. Затем успокоился и стал нюхать песок вокруг. Пенни вышел из оцепенения, поднял голову. Лицо его было серым, как пепел орешника.

– Смертушка идёт за мной, – сказал он.

Он облизал губы. Затем круто повернулся и быстро пошёл прямо через скраб по направлению к росчисти. Идти по ровной дороге было бы скорее, но он безрассудно стремился к дому напрямик, продирался сквозь чащобу пальм, карликовых дубов и голого падуба. Джоди, задыхаясь, едва поспевал за ним. Сердце его колотилось так сильно, что он ничего не видел перед собой и шёл на треск, с каким отец ломился сквозь чащу. Внезапно гущина кончилась, дав место тенистой поляне, уставленной высокими дубами. Теперь они шли в тишине, и это было странно.

Пенни вдруг резко остановился. Впереди произошло какое-то движение. Самка оленя вскочила на ноги. Пенни глубоко вздохнул, словно ему отчего-то стало легче дышать, поднял ружьё и прицелился. У Джоди мелькнула мысль, что отец сошёл с ума. Сейчас не время останавливаться для охоты. Пенни выстрелил. Олениха упала на песок. Пенни подбежал к ней и достал нож. Теперь Джоди был уверен, что отец помешался. Пенни не стал перерезать животному горло, а вонзил нож в брюхо и широко раскрыл его. Сердце ещё билось. Пенни вырезал печень и, стоя на коленях, переложил нож в левую руку. Затем отвернул правый рукав и вновь посмотрел на проколотую в двух местах кожу. Проколы закрылись. Предплечье вздулось и быстро чернело. На лбу Пенни выступила испарина. Он быстро рассек ножом рану. Из неё хлынула тёмная кровь. Он прижал ещё тёплую печень к разрезу.

– Вытягивает… – приглушенным голосом произнёс он.

Он надавил сильнее, отнял печень и осмотрел её. Она приняла ядовито-зелёный оттенок. Он перевернул её и приложил к ране свежим местом.

– Вырежь мне кусок сердца, – сказал он.

Джоди стряхнул с себя оцепенение. Нож вывалился у него из рук. Наконец он отсёк кусок.

– Ещё, – сказал Пенни.

Он менял прикладываемые куски вновь и вновь.

– Дай мне нож.

Он сделал новый надрез, на этот раз выше, в том месте, где чёрная опухоль достигала наибольших размеров. По его щекам катил пот.

– Тебе очень больно, па?

– Будто раскалённый нож вогнали в лопатку.

Мясо больше не окрашивалось зелёным. Жизнь и тепло быстро уходили из тела оленихи, оставляя после себя окоченение смерти. Он встал.

– Я сделал всё, что мог. Я пойду дальше домой, а ты иди к Форрестерам и попроси их съездить за доктором Вильсоном.

– Ты думаешь, они поедут?

– Надо рискнуть. Крикни им и скажи быстро, чтоб они не успели швырнуть в тебя чем-нибудь или выстрелить.

Он повернул назад, к проторенной тропе. Джоди пошёл за ним. За спиной послышался слабый шорох. Он оглянулся. Пятнистый оленёнок выглядывал с края поляны, чуть пошатываясь на ещё нетвёрдых ногах. Его тёмные глаза были широко раскрыты от удивления.

– Па! – крикнул он. – У оленихи был оленёнок.

– Мне очень жаль, сын. Ничем не могу тут помочь. Иди, не мешкай.

Сердце Джоди разрывалось на части. Он медлил. Оленёнок в недоумении поднял свою маленькую головку. Он нетвёрдыми шагами приблизился к телу оленихи, наклонился и обнюхал её. Затем проблеял.