Повелители волшебства - Андрей Смирнов

Зевнул. Дэвид остановился.

— Познакомься, — сказал Лэйкил, стараясь не улыбаться. — Это мой друг. Я называю его Солнцекрыл, поскольку его настоящее драконье имя на наш язык перевести невозможно.

— Здрасссьте, — сказал Дэвид.

Дракон посмотрел ему в глаза.

Головокружение… Темный водоворот… Разум развалился на несколько частей и стал куда-то рушиться… Недоразвитое сверхчувственное восприятие землянина будто взбесилось.

Воздействие было настолько сильным, что Дэвид едва не потерял сознания. С большим трудом он сумел удержаться на ногах.

Дракон отвернулся. Сразу полегчало.

— Запомни его, — попросил Лэйкил.

— Запомню, — пообещал Солнцекрыл. — Но мне бы хотелось…

Дэвид уловил тень его мысли и бодро заметил:

— Ну, в таком случае я не буду вам мешать. Пойду, погуляю.

Лэйкил задумчиво кивнул. Взгляд у него при этом был слегка отрешенный. Мысленная беседа, из которой исключили ученика, продолжалась. Глядя со стороны, можно было подумать, что дракон и маг просто молча сидят рядом и лишь крылатая рептилия время от времени издает что-то вроде глухого тяжелого ворчания.

«Нет, это не голос, — внезапно догадался Дэвид. — Это Солнцекрыл так дышит».

Что бы ни привело дикого дракона на графские земли, его, Дэвида Брендома, это не касалось, и посвящать в ход событий его никто не намеревался. Поэтому Брендом сунул большие пальцы рук за пояс и, посвистывая, сбежал с холма. По рощице, что полукольцом окружала Сухое болото, он, впрочем, бродил недолго. Минут через двадцать послышалось тяжелое хлопанье крыльев. Дракон поднимался в воздух, а граф спускался вниз. Взмывающая ввысь тридцатиметровая рептилия быстро набрала высоту и направилась обратно на восток. По достоинству оценив сие величественное зрелище, Дэвид подошел к учителю.

— Ну как, поговорили?

— Поговорили. — Лэйкил был по-прежнему задумчив. Раскрывать драконьи секреты он явно не торопился. — Пойдем-ка обратно…

В центральном зале замка Дэвид, наконец, перевел дух.

— Ну, блин… — сказал землянин, поскольку ничего более умного в голову не лезло. Покачал головой: — Ну и зверюга… Как ты только обзавелся таким «приятелем»?

— Это долгая история. И эта история кое о чем мне напомнила.

— О чем?

— О том, — беззаботно улыбнулся Лэйкил, — что тебе пришло время сдавать первый экзамен.

Это известие Дэвида совершенно не обрадовало.

— Какой еще экзамен? — с подозрением спросил он.

Они, не торопясь, направились обратно в гостиную.

— Без должной практики все, чему я научил тебя — ноль без палочки. Необходимо, чтобы маг умел пользоваться Искусством не только тогда, когда он выспался, вкусно поел и действует по указаниям учителя, зная, что ничего ему не угрожает, но и когда условия… не совсем благоприятствуют.

— Скажи прямо, в какое дерьмо ты собрался меня засунуть? — мрачно поинтересовался Дэвид.

Лэйкил рассмеялся.

— Когда мне исполнилось шестнадцать лет, — сказал он, — дядя решил устроить экзамен. Проверку на выживание, соответствующую возможностям будущего Лорда… Я должен был добыть драконью голову и принести трофей в замок. Речь, естественно, шла о диком драконе.

С десяток шагов они шли молча. Лэйкил вспоминал.

— Я отправился к восточным горам. Ходили слухи, что там лет пятьдесят назад видели нескольких диких. Так и оказалось. Я долго наблюдал за ними… Я не мог решиться… Дело не в страхе… В конце концов, если дядя считал, что я способен справиться с такой тварью, значит, так оно и было. Кроме того, я чувствовал уверенность в собственных силах. Это был уже третий по счету экзамен. Но мне не хотелось сражаться. Уничтожать ради прихоти что-то прекрасное — это… неправильно. Я смотрел на их воздушный танец и думал. А потом я заговорил с одним из них. Он был довольно молодым, так что проявил интерес к общению. Правда, когда я рассказал ему о своей проблеме, он хотел сжечь меня. Но я сумел защититься. Тогда, видимо, он сообразил, что проще будет помочь мне, чем пытаться от меня избавиться… Он позволил мне сидеть на своей спине. Когда мы летели на запад, свет отражался в его чешуе, заставляя ее сверкать подобно металлу… Я назвал его Солнцекрыл. Мы приземлились в замковом дворе, я сказал «Спасибо», и дракон полетел обратно.

Лэйкил замолчал.

— А что сказал твой дядя?

— По-моему, — граф усмехнулся, — это был единственный раз, когда Лорд Ролег не назвал меня тупицей, из которого никогда не выйдет толка. Первые два экзамена я, по его мнению, провалил.

— Но ведь… — Дэвид наморщил лоб. — Мне послышалось или это были экзамены на выживаемость?

— Не послышалось. Однако любую проблему можно решать по-разному. Как в последнем случае. Можно было принести дядюшке голову дракона, а можно было прибыть в Тинуэт вместе с драконом и его головой . Первые два раза я действовал… не так хорошо, как мог бы.

— Расскажи.

Лэйкил снова рассмеялся.

— Ну уж, нет. Грех раскрывать карты заранее. Ведь тебя через пару дней ждет такая же практика.

7

…Это было недоброе место. Иссеченные камни, клубки из теней и мертвых растений, хаотическое нагромождение скал, темное небо, где бешеные ветра разрывают башни черных туч, нити молний, вспыхивающие на горизонте… Вокруг, насколько можно было видеть, земля была мертва и безжизненна. Впрочем, глаза могли и обманывать — тяжелые сумерки царили здесь, и в тенях вполне могло таиться что-то живое… что-то живое и недоброе.

Они появились здесь несколько минут назад. За спиной Дэвида громоздился здоровенный рюкзак.

— Мрачное место этот ваш Хеллаэн, — сказал он, поправляя лямку на плече и еще раз оглядываясь по сторонам.

Лэйкил подставил лицо холодному ветру.

— Мои родители жили в Темных Землях, — произнес граф со странной интонацией. — Я здесь родился… Пойдем.

Перепрыгивая через расщелины, карабкаясь по камням, они забрались на вершину скалы. С другой стороны склон оказался куда более ровным и пологим; в какой-то момент Дэвид понял: то, на чем они стоят, — гигантская каменная плита. Один ее край ушел в землю, второй вздыбился ввысь, превратившись в вершину скалы…

Видок, открывавшийся отсюда, живо напомнил Дэвиду все виденные им фильмы про последствия атомной войны. Какая-то сила перепахала все окрестные скалы, перемешав землю и камень, создав глубокие трещины и глухие завалы. В центре всего этого безобразия находилось несколько построек, возведенных человеческими руками… вернее, то, что от этих построек осталось.