Ян Жижка - Григорий Ревзин

Вышеградский и Пражский замки — два бастиона католиков — устояли против всех атак и продолжали угрожать существованию гуситской Праги.

Под впечатлением тяжелых неудач настроение у главарей пражского бюргерства так упало, что они с отчаяния забыли и прежние клятвы «лечь костьми за веру» и свои призывы ко всем чехам отстоять Прагу против «дракона» — католического императора.

Уже 12 мая послы пражского купечества, к великому возмущению городских низов и их вождя Яна Желивского, на коленях молили Сигизмунда о забвении прошлого, готовы были пойти на все, просили лишь оставить им причащение под обоими видами. За такое обещание советники ратуши не только распахнут перед императором-королем ворота, но, в знак вящей своей покорности, проломают брешь в городской стене для триумфального въезда императора в чешскую столицу.

Сигизмунд, опьяненный мерещившейся ему близкой и окончательной победой над чешскими еретиками, приказал валявшимся у него в ногах делегатам снять все заграждения и цепи внутри Праги, снести все оружие в Пражский и Выше-градский замки и не ставить ему никаких условий. Когда он вступит с войском в столицу, то на месте решит, быть ли пражанам с чашей или без нее, кого из еретиков ему казнить, а кого миловать.

Униженные, в полной растерянности вернулись посланцы столичного бюргерства в Прагу. Сигизмунд не оставлял заправилам столицы выбора — приходилось биться с ним хотя бы ради спасения своей жизни.

Тут пражане вспомнили о Жижке. Полетели гонцы на Табор: «Дорогие братья в истинной вере! Оставьте дела свои и спешите на помощь гибнущей Праге! Приходите все, кто только может! Послужите правому делу!»

18 мая из Табора выступило девять тысяч воинов, сто двадцать боевых возов, большой обоз. Среди воинов — полторы тысячи женщин. В обозе много детей.

Отряд вел Ян Жижка. С ним — остальные три гетмана и лучшие проповедники.

Решив итти на помощь Праге, таборитские гетманы вывели из крепости почти все свои силы, оставив в стенах Табора лишь небольшой гарнизон.

За шесть недель обучения и оснащения оружием войско Жижки стало неузнаваемо. По дороге на север, на Бенешов, двигалась стройная колонна в четыре ряда возов. Два внутренних ряда состояли из простых крестьянских телег, нагруженных кладью, на которой сидели дети. Два крайних ряда — боевые возы. На них были сложены лопаты, кирки, топоры, цепи и много оружия: судлиц, цепов, арбалетов, пращей, щитов.

Было здесь и огнестрельное оружие: некоторое подобие ружей-пушек, рассчитанных на стрельбу с треноги, стрелявших оловянными пулями-ядрами, величиной с куриное яйцо. Стрелок из такого ружья должен был прижать одной рукой к плечу деревянное ложе, а другой поднести к отверстию ствола, к запалу, зажженный трут.

Эти ружья-пушки назывались гаковницами. Легче их были ручницы, стрелявшие небольшими, круглыми, величиною со сливу, пулями. При стрельбе стрелок мог опереть ствол ручницы на край воза или выпалить, держа ее навесу на руках, почему она и называлась ручницей.

Таборитское оружие

Главным неудобством этих ружей была сложность их заряжания. Даже если у стрелка был помощник и стрелок располагал двумя ружьями, — а в войске Жижки так и было заведено, — от одного выстрела до другого проходило восемь-десять минут. Это огнестрельное оружие еще очень уступало арбалету, несмотря на большую дальность боя и убойную силу. Стрелок из арбалета успевал выпустить две-три стрелы, пока гаковница или ручница заряжалась от выстрела к выстрелу.

Зато пушки Жижки представляли собой более совершенное оружие. Заряжать их было так же сложно, но по весу снаряда и дальности боя они не имели себе равных.

Большие, короткоствольные гоуфницы, поставленные на двуколки, посылали каменные ядра в полпуда на двести пятьдесят шагов. А легкие малокалиберные пушки, нечто среднее между гаковницей и гоуфницей, имели дальность боя в триста шагов и стреляли под прикрытием большого, поставленного на землю и опертого на кол щита, снабженного крюками и дырами, именуемого по-чешски тарасом. По имени щита-тараса и эта легкая пушка называлась тарасницей.

Тарасница была главным огневым средством подвижной возовой крепости таборитов. Жижка довел тактические приемы применения огня тарасницы до большой степени совершенства.

Ян Жижка — чешский полководец.

Вышедшая из Табора возовая колонна быстро двигалась на север, в сторону Праги. Впереди нее, в получасе езды, широким веером раскинулись конники в легких панцырях — разведчики, которых звали гонцами. Вслед за ними по дороге двигался десяток всадников — Жижка и его ближайшие помощники. За этой группой на нескольких возах— мостари и починщики дорог с топорами, досками и бревнами. Затем — сама возовая колонна.

Возы двигались на определенном расстоянии друг от друга. Передние и задние боевые возы сильно выступали из колонны. В случае боевой тревоги они должны были по команде гетмана спешно свернуть в сторону, чтобы прикрыть собою колонну спереди и сзади, или, как это называлось у таборитов, с чела и с тыла.

Длина колонны достигала километра, ширина ее — ста метров. Но в случае боевой тревоги колонна должна была «сгрудиться в кучу». В зависимости от времени, какое оставалось для этого маневра, а также от рельефа местности и предполагаемой силы натиска на возовое укрепление, колонна перестраивалась прямо с походного строя в круг или в четырехугольник, прикрытый либо с одной, либо с двух сторон.

Найти в каждом случае наилучшую форму боевого построения колонны — исключительно важная и трудная задача. От правильного решения ее часто зависела судьба боя.

Над каждым возом Жижка поставил отдельного гетмана. Команда воза состояла из трех возовых, шести стрелков из арбалета, двух стрелков из ручниц, двух щитников, четырех цепников, четырех судличников. Каждые пять возов составляли «членение», нечто вроде отделения, во главе которого был гетман. Пять «членений» именовались «рядом» и возглавлялись гетманом «ряда».

В походе бойцы шли по бокам колонны, готовые по первой тревоге занять свои места — на возах, под возами или позади них.

Сигизмунд узнал о движении таборитов к Праге, когда он перебрался уже в Чехию для верховного руководства крестовым походом и находился в преданной ему католической Кутной Горе, где ожидал подкреплений из немецких земель. Он приказал Вацлаву из Дуба немедленно выступить навстречу Жижке с десятью тысячами отборных всадников, которыми командовали виднейшие паны: католики Петр Штернбергский, Янек Швидницкий и прославленный итальянский кондотьер Пипо ди Оцора.