Рокировка. Новый СССР (СИ) - Назимов Константин Геннадьевич

— Уверен, что готов попытать удачу? — уточнил Курзин.

— Да, — коротко ответил я.

— Как насчёт прямо сейчас? В одном из особняков шоу начнётся через час. Пять партий, пятнадцатиминутный лимит, гостей ожидается не так много, победитель получит пятьсот рублей. Устроитель — заместитель мэра, у его жены юбилей, — сказал Александр Николаевич.

— У меня с собой нету ста рублей, — честно признался я.

— Одолжу, — пожал плечами тренер.

— Тогда готов, — спокойно ответил и задал вопрос: — Как доберёмся?

— Машину у Сан Саныча одолжу, по дороге некоторые тонкости расскажу. Если готов, — он положил ладонь на тетрадь, которую ему дал, — поехали, а разбор партий подождёт.

Господин Валенов не стал спрашивать, зачем его коллеге потребовалась машина. Правда, Сан Саныч меня внимательным взглядом осмотрел и буркнул:

— Удачи.

Неужели догадался? Хотя, это не так сложно, как кажется.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил я.

Машина оказалась отечественного производства, относительно престижной считалась лет двадцать назад, а сейчас она на ладан дышит. Ну, заработки у тренеров небольшие, сразу видно.

— Сергей, запоминай, — ведя тачку, начал говорить тренер, — внешние раздражители на таких шоу в порядке вещей. Могут звучать тосты, исполняться песни и даже танцы вокруг шахматных столиков. Последнее дозволено только нанятым профессионалам, которые не заденут ни игрока, ни фигуры. За тем, чтобы никто не мог из гостей повлиять на исход поединков, следят строго, как обученные люди, так и специальные уловители магических всплесков. Обмануть приборы нереальная задача, ещё никому не удавалось. Самим же сражающимся запрещён только телесный контакт. Разговаривать во время игры не считается чем-то особенным, как и выведения противника из себя. Другими словами — оскорблять, смешить и расстраивать не возбраняется. Однако, основной упор делается на доску. В твоих глазах там может происходить всё что угодно, вплоть до того, что у противника появятся дополнительные фигуры, но это обычный мираж и ты обязан продолжать играть.

— Сами правила игры такие же? — уточнил я.

— В классических шахматах — да, но есть и другие виды, в том числе, когда подставлена под удар фигура, её подлежит съесть, если не открывается королю шах. Ну, пока нет смысла это объяснять, всему своё время, — ответил Курзин и в этот момент нашу тачку изрядно тряхнуло.

Мы уже приблизились к выезду из города, а Александр Николаевич уверенно машину ведёт. Похоже, ему эта местность известна. Жаль, что не попаду к Лене, сделанные для неё бутерброды пропадут.

— Перекусить не хотите? — спросил тренера. — Насколько понимаю, на состязании нас вряд ли покормят.

— Да, забыл уточнить, там еда и напитки только для гостей и хозяев. Если официант перепутает и предложит того же шампанского, то следует отказаться. В том числе и от просьб гостей с кем-нибудь из них выпить или присоединиться за столик. Исключения делается для тех, кто приглашён и одновременно участник игры, — ответил Курзин, а потом уточнил: — Что у тебя из перекуса? Я бы действительно чего-нибудь пожевал.

— Бутерброды с колбасой и сыром, яблоки, бутылка газировки, — ответил я и достал с заднего сиденья свою сумку.

Тренер посмотрел на часы и объявил:

— В запасе минут двадцать, успеваем. Сейчас найду съезд и перекусим, да и лучше бы в туалет сходить, чтобы не искать уборную в особняке.

Так и поступили, ели молча, я ничего больше не спрашивал, нет в этом смысла, сам всё увижу. А вот настроение у Александра Николаевича траурное, похоже, он начинает себя корить, что ввязался в авантюру и заранее записал меня в проигравшую сторону. Хм, а недавно устраивал сеанс одновременной игры, где на кону стояло много. Получается, шоу намного сложнее?

— Почти приехали, — сказал тренер и остановился перед опущенным шлагбаумом.

Александр Николаевич вышел из машины и о чём-то переговорил с охранником. Тот лениво подошёл к тачке, заглянул в салон, а потом разрешил нам проехать. И вот мы подъехали к особняку в старинном стиле. Не к центральному крыльцу, а одному из входов для обслуги. Само здание трёхэтажное, большие окна освещены, как и сад с парковкой для гостей. Машин много, где-то десятка три, все как на подбор дорогие и новые, отличаются только цветовой гаммой и марками. Есть лимузины, джипы, спортивные тачки, а вот средненького класса не наблюдаю. Зато, когда припарковался Курзин, то рядом оказались тачки схожие с нашей. Как говорится, свои к своим, а у чужих нам не место.

— Не передумал? — уточнил Александр Николаевич.

— Нет, — коротко ответил я.

— Тогда идём, — открыл он свою дверь.

У входа для обслуги в особняк нас вновь встретила охрана, парни в чёрных костюмах. Узнав, кто мы такие и зачем прибыли из дома вызвали слугу, и он нас проводил к ответственному за соревнования. Им оказался невысокий господин с приличным пивным животиком, который выпирает из-под пиджака в блёстках.

— Господин Курзин, рад встрече! Никак решились сыграть в турнире? — прищурился господин, цепко оглядев нас.

— Здравствуйте, господин Цейрин, подопечного привёз, — он кивнул на меня, — Сергей Горцев, второй разряд, мой ученик. Я вам по телефону про него говорил.

— Да-да, помню, но подумал, что и сами решили тряхнуть стариной. Александр, вы же должны понимать, что высоких достижений в спорте уже не добьётесь, а тут мог ли бы подзаработать. Нам зачастую не хватает игроков, приходится их искать, — с улыбкой на лице, сказал Цейрин, при этом обходя вокруг меня.

— Аркадий Георгиевич, уж мне-то не говорите, что участников мало, — хмыкнул Александр Николаевич.

— И как же тебя, молодой человек, представить? — сказал наш собеседник и обхватил руками подбородок. — Различные тёмные лошадки не раз были и к ним все привыкли. Подающие надежды гении набили оскомину у публики. Что если объявим: «Убийцей королей»? А! Каково звучит! Ай да Аркадий, как быстро нашёл подходящее имя новичку! — он похлопал себя по животу.

— А можно назваться «Горцем»? — поинтересовался я.

— И дать расшифровку, что с вершины на всех наплевал? — уточнил Цейрин и задумался. — Ну, неплохой вариант.

— Вообще-то, это сокращение от фамилии, — пояснил я ему и добавил: — Мне так привычнее.

— Хорошо, — неожиданно согласился Аркадий Георгиевич, — но с условием, что легенду этого псевдонима мы придумаем сами, а твоя настоящая фамилия тут никому не интересна.

— Это пока неинтересна, — не удержался я от замечания.

— Какой самоуверенный молодой человек, — усмехнулся распорядитель и посмотрел на Курзина, но тот только руками развёл. — Ладно, чёрт с тобой. Плати взнос, а потом отведу вас в гостевую комнату. Сегодня пять партий, если во всех победишь, то заработаешь пятьсот рублей плюс процент от ставок.

Александр Николаевич достал из внутреннего кармана пиджака портмоне и отсчитав десять купюр по червонцу протянул распорядителю:

— Возьмите, это взнос.

— Вы даже за своего подопечного платить изволите? — беря деньги, покачал головой Цейрин.

— Мы партнёры, — произнёс я и добавил: — Господин Курзин не только мой тренер, но и агент, помощник и компаньон.

— Вот оно как, — удивился Аркадий Георгиевич. — Вы о многом подумали и подстраховались. Ладно! — он посмотрел на часы: — Некогда мне тут с вами болтать! Пошли, скоро начнём игроков объявлять, ставки принимать от гостей и шоу начнётся.

Цейрин провёл нас в небольшую комнатку. Обстановка приличная. Кожаный диван, два кресла, журнальный столик. Ковёр на полу, а окна занавешены бархатными шторами. Но большее удивление вызвало другое. На тумбе установлен большой телевизор и к нему имеется пульт, который весит грамм триста. Такой техники даже в магазинах электроники не встречал.

— Сейчас велю официантам принести воды и стаканы, — сказал Аркадий Георгиевич и взял в руки пульт от телевизора: — Красная кнопка — включение, потом нажимаем единицу, прибавляем или убавляем громкость, — он стал демонстрировать кнопки, — учтите, звук услышите только от ведущего или комментатора. На экране с разных ракурсов будет сменяться игровой зал. Если желаете наблюдать за конкретным шахматным столиком, то используете оставшиеся клавиши на пульте. Понятно?