Под воровскими звездами - Владимир Колычев

В принципе, он мог бы отдать собственность Каучука на растерзание ментам и посмотреть, чем это все закончится. И посмотреть, и проконтролировать, и даже задокументировать, а потом поставить Оголева к стенке – или он слетает с должности, или работает с ним. Но еще рано об этом думать.

– Ты меня слышишь?

Егор снова промолчал, глядя сквозь Оголева.

– Я же с тобой по-хорошему!

– Со мной только по-хорошему и можно.

Если менты хотят решать через него вопросы, пусть договариваются с ним. А от них много чего зависит, и они действительно могут помочь ему, но, опять же, предложение должно исходить от них, а Егор уже будет решать, принимать его или нет.

– Я могу и по-плохому!

– Я верю в судьбу, – спокойно, без всякого пафоса сказал Егор. – Если мне суждено лечь шпалой, значит, так тому и быть.

– Суждено!

– Есть люди, которые могут ломать чужие судьбы. Ты можешь поломать мне. А вдруг и тебя поломают?.. Может, лучше играть по-честному? Каучука ты честь по чести взял, никаких к тебе претензий… Может, и раскрутил его… Может, и узнал про меня что-то. Но я знаю, что за мной ничего такого нет. Я никого не убивал, никого не заказывал. Ничего у тебя против меня нет. Меня ты взять можешь только подлостью. Но тут уж что посеешь, то и жрать будешь.

– Все сказал? Теперь слушай меня! Лариса должна выйти из этой воды сухой! И с жирком!.. Если так и будет, можешь рассчитывать на мою помощь… – Голос у Оголева дрогнул. – Иногда, в некоторых случаях…

– Мне твоя помощь не нужна, – покачал головой Егор. – Мне нужно понимание.

– Понимание? Ты будешь здесь беспределить, а я – закрывать на это глаза? Ты за кого меня принимаешь?

– Я не беспредельщик, и мне здесь смута не нужна. Тихо в Возвышенске должно быть, без крови. Пока все получается. А не будет присмотра, кровь польется…

– В тихом омуте бесы водятся.

– Бесы – это из природы вещей. Бесы были, есть и будут, просто с ними нужно уметь договариваться…

– Бес – это ты? – с едкой усмешкой спросил Оголев.

Егор многозначительно промолчал. По своей природе он – нормальный человек, а по логике вещей – да, бес. Такая вот унылая правда, отрицать которую глупо, но ведь можно просто не соглашаться.

– И бесы будут всегда?

– Ты сам ответил на свой вопрос.

– Преступность не искоренить, – принужденно кивнул Оголев. – Это как сорняк, который, как ни выпалывай, обязательно вылезет… Но сорняковое поле можно подавить – дустом, и пока я на своей должности, буду вытравливать вашу породу! – Он плотно сомкнул губы и порывисто выдохнул из легких воздух.

Егор все понимал, менты для того и существуют, чтобы бороться с преступностью, и тех, кто честно исполняет свой долг, можно даже уважать. Но не нравился ему Оголев, терпеть он его не мог. И тем не менее надо было налаживать с ним контакт, чтобы зазря не задирал. И на прокорм неплохо было бы посадить…

– Сорняк, он такой, – кивнул он. – Ты его в поле вытравливаешь, а он здесь, у тебя в кабинете выползет. Или дома…

– Угрожаешь?! – сверкнул взглядом Оголев.

– А меня трогать не надо. Не станет меня, Беляк пойдет на Школяра, Эрик схлестнется с Турком, здесь такое начнется…

– Пусть только дернутся!

– Ну, смотри, тебе видней, – пожал плечами Егор.

Оголев задумчиво сощурил глаза, глядя на него, приложил к подбородку кулак и, выдержав долгую паузу, произнес:

– Ну, война никому не нужна…

– Уйдут одни, придут другие.

– Сколько дракону голову ни руби, новая вырастет… – кивнул подполковник. – Дружить мы не будем, но худой мир меня устроит.

– Меня тоже.

– И с Ларисой нужно что-то решать.

– Я же сказал, пусть уезжает.

– Ей деньги нужны.

– Ничем не могу помочь.

– Я же не требую, чтобы ты продал охранное предприятие «Норд» и отдал ей деньги, – каверзно усмехнулся Оголев.

– При чем здесь «Норд»? – нахмурился Егор.

– При том, что этой фирмой рулит твой человек, Александр Олегович Тоцкий.

– И что?

– Есть у нас кое-какие сведения… Поднимем из архива уголовное дело по факту гибели гражданина Куприянова, привлечем Тоцкого, «закроем» его, поработаем с ним… Кто еще там с ним Куприянова убивал? Сведения у нас есть, а Тоцкий уточнит…

Егор сжал зубы, исподлобья глянув на Оголева. Неспроста он завел речь об Алике. До недавних времен менты и понятия не имели, кто решил с Куприяном, но, видно, у них появилась информация. От кого? Может, Каучук слил? Положение у вора даже не патовое, Оголев мат ему поставил, он молиться сейчас должен, чтобы его фигуру оставили на шахматной доске – чисто в тупике постоять, без надежды на новую игру… Об Алике Каучук знал мало, но сдать его мог, а без этой ключевой фигуры у Егора все могло посыпаться. И фирму он мог потерять, и базовый фундамент, который она собой представляла, тогда все надежда на Беляка, но и его могли «принять». Если Оголев разойдется, остановить его будет сложно, придется на крайние меры идти, а это путь в никуда…

– Александр Тоцкий не имеет никакого отношения к убийству Куприянова, – четко выговаривая каждое слово, сказал Егор.

Но подполковник лишь усмехался, глядя на него. Знал он про Алика, знал и мог решить с ним вопрос – на дно, может, и не сможет пустить, но в отстойник загнать – запросто.

– Разберемся. Если он не виновен, мы его отпустим… Когда-нибудь, – сказал Оголев.

Он явно напрашивался на понимание, но ведь Егор сам предложил ему такой вариант взаимодействия. Ты мне – я тебе… В конце концов, он не обязан беспокоиться о личной собственности Каучука. О собственности, которую невозможно перевести в общественно-воровской фонд без нарушений закона. А Каучук и на его жизнь покушался, и Алика сдал. И не только это…

– Алика трогать не надо, он не при делах.

– Да, наверное, мы его не тронем. У него важное дело – за Ларисой проследить, чтобы с ней ничего не случилось. Ей делами заняться нужно, дом продать, бизнес…

– Как она это сделает? Она жена, а не вдова.

– Каучук не хочет, чтобы она вдовой стала, – усмехнулся Оголев. – Думаю, он ей генеральную доверенность выпишет. Это в его же интересах.

– Крепко вы его в оборот взяли, – в мрачном раздумье покачал головой Егор.

– И тебя возьмем, если не захочешь нас понимать.

– Ну, я бы не говорил «гоп»…

Да, пожалуй, нужно будет установить за Ларисой тщательное наблюдение, чтобы ни одна деталь не ускользнула. Начать нужно с доверенности, с нотариуса, который ее заверит, вызнать, выпытать у него, при каких обстоятельствах все происходило, под каким давлением Каучук подписывал бумаги. И за деньгами проследить надо, которые Лариса получит с этого дела, посмотреть, кто с них поимеет… Пусть не думает Оголев, что Егора можно так просто сбить с правильного пути. С ментами только так – одной рукой приветливо машешь, а второй – прячешь за пазухой камень.

Но и Оголев примерно в том же ключе думал про братву, и он тоже не будет сидеть сложа руки. Расслабляться с ним никак нельзя, иначе прозеваешь свинью, которую он обязательно подложит.

Спецназ свернул удочки, Оголев получил разговор, который и хотел, – все, можно ехать домой. Но куда конкретно? Можно в квартиру на Советской, но там дверь только еще ставят, да и порядок после разгрома нужно навести. К маме и сестре поехать? Егор вчера у них был. Еще была квартира в Новорудном… Интересный вариант – Егор будет подниматься в квартиру, на перехват к нему выйдет Марина, возьмет его за руку, пустит слезу. Сердце у него не камень, может и не выдержать. Нет, лучше не искушать судьбу.

Он сел в машину, достал телефон.

– Ну как? – спросила Ника.

Он сделал вид, что не услышал ее, набрал номер Мальца, который отвечал за охрану Марины, спросил про нее. Дома она сиднем сидела, никуда не выходила. И на балкон к ней никто не забирался. У Мальца все под контролем.

– Ты к этой собрался? – недовольно проговорила Ника.

Егор не ответил. Он назвал Дилижансу ее адрес. Пока его квартиру на Советской не приведут в порядок, он поживет у нее.

Ника облегченно вздохнула, откинулась на спинку сиденья.

– Нормально все прошло, – наконец ответил Егор. Вымотал его разговор с Оголевым, расслабиться бы надо, перевести дух.

– Сегодня нормально, а завтра? – спросила Ника.

– А если заметут?..

– Буду ждать. И никаких Эдиков. – Ника повернулась к нему и положила голову на его плечо.

– А если грохнут?

– Пока я с тобой, ничего не будет.

Она имела право так говорить, сколько раз она спасала его. И когда ему на зону предложили, отговаривать его не стала. Он ушел на этап, а она его дождалась. Согрешила, правда, но так у нее натура такая… Говорит, что больше не будет. Хотелось бы верить…

А Марина пусть живет своей жизнью. Возможно, Егор вернет журавля в небо и останется со своей синицей, которая так уютно пригрелась у него на плече.

Он обнял Нику, прижал к себе. Хорошо с ней, как ни крути…