Сломленные - Мартина Коул

Голдинг попрощался.

Дэйв Карлинг тихо умер в больнице, где его единственным посетителем был молодой полицейский, который даже не заметил смерти подопечного, увлекшись разгадыванием кроссворда. О том, что Карлинг умер, констебль узнал лишь тогда, когда пришла медсестра и отключила мониторы.

Кейт приняла эту новость спокойно. В глубине души она даже порадовалась, что еще один педофил отправился к праотцам. Эту смерть, похоже, никто не собирался оплакивать. По крайней мере, она-то уж точно.

Глава 9

— Привет, Кейт.

Низкий, приятный голос Патрика накрыл ее, словно волна. Как только она вновь оказалась рядом с ним в его машине, она вдруг осознала, что ее по-прежнему неудержимо влечет к нему. Она снова ощутила его особый, ни с чем не сравнимый запах, который когда-то заставил ее почувствовать себя защищенной, уверенной в завтрашнем дне. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не броситься ему на шею.

— Ты сделала это?

Она кивнула:

— Я соврала. Разве ты не этого хотел?

В маленьком салоне автомобиля Патрик казался ей огромным — куда больше, чем в ее воспоминаниях.

— Ты был той ночью в клубе? Томми Броутон говорит, что видел тебя там.

— Томми врет. Меня и близко там не было.

Кейт слышала в его голосе страх. Патрик Келли чего-то боялся — в первый раз за все время их знакомства.

— Пэт, что происходит?

По ее тону он понял: скажи он ей правду, ему, возможно, удастся ее вернуть. Но он не мог. Их разлука сейчас играла ему на руку. Он должен оградить ее от этого безумного Бориса. Уже одно то, что она знакома с Патриком Келли и дорога ему, подвергало ее большой опасности. Никогда в жизни Патрик не оказывался в таком положении. Он всегда рисковал и всегда пил шампанское. Иногда у него возникали проблемы с полицией, но он неизменно выходил сухим из воды. Теперь же перед ним стояла задача просто-напросто защитить Кейт и себя.

— Я очень ценю то, что ты сделала, Кейт. Я знаю, какой ценой тебе это досталось.

— Где ты был той ночью, Пэт? С кем?

Он посмотрел ей в глаза и тяжело вздохнул. Он доверял этой женщине, как не доверял никому. Даже Рене не вызывала у него таких чувств, как Кейт. Но он не мог ей открыться. Он знал: она захочет вмешаться, помочь ему, заставит его попытаться все уладить честным путем. Но она не понимает, что с такими людьми, как Борис, честность может стоить жизни.

Патрик восхищался Кейт. Ежедневно сталкиваться на работе с людской низостью и не потерять веру в людей — такое для Патрика было сродни подвигу. Сам он не доверял почти никому — только Кейт и Вилли.

Словно прочитав его мысли, Кейт спросила:

— Где Вилли?

Он взглянул на нее и понял, что она уже обо всем догадалась.

— Выполняет одно мое поручение.

Кейт ничего не сказала — лишь посмотрела ему прямо в глаза. Она хорошо знала эти глаза. Сейчас они лгали.

— Поручение? Пэт, я что, похожа на дуру? Пожалуйста, — ответь на мой вопрос. — В ее голосе снова появились нотки сарказма.

— Брось, Кейт. Давай не будем об этом, а?

Она качала головой, наблюдая, как он пытается сдержаться. Кейт знала: он все равно не скажет ей правду о Вилли.

— Жизнь тебя ничему не учит, да, Пэт? По-прежнему не человек — кремень, да?

Он повернулся к ней. Его лицо выражало упрямство и ожесточение.

— Ты, как всегда, права. Жизнь меня не учит. Горбатого могила исправит. Я люблю рисковать. Риск придает жизни смысл. Ты понимаешь, что я хочу сказать? То же самое можно сказать и о тебе, Кейт. Мы с тобой — две стороны одной медали. Только ты вся такая правильная…

Она еле заметно улыбнулась:

— А какой ты, а? Эгоистичный сутенер, которому плевать на чувства других людей? Сутенер во всех значениях этого слова. Живущий за счет женщин… — Она видела, каким жестким стал его взгляд, но не испугалась: — Я, кажется, попала в самую точку? Ты ведь именно так зарабатываешь себе на жизнь, да, Патрик? Не нужно прикидываться, будто тебя это оскорбляет. Зачем же так реагировать на правду?

Он провел рукой по лицу и рассмеялся.

— Неужели нам стыдно, а? Стыдно, Патрик? — продолжала Кейт.

Он грубо толкнул ее в грудь. Машина стала для него тесной, словно гроб. Ему захотелось выскочить, захотелось, чтобы Кейт оставила его одного. Ему плохо и без ее непрекращающихся упреков.

— Послушай, дорогая, ты начинаешь меня утомлять! Согласен, ты оказала мне большую услугу, и я это очень ценю, но ты скоро превратишься в вечно брюзжащую старую каргу. Всегда права, всегда у тебя готово собственное мнение обо мне и моих поступках. Иногда я вообще удивляюсь, как, черт возьми, мы сошлись. Я вот что тебе скажу, Кейт: я отношусь к тебе так, как ты никогда не будешь ко мне относиться. И знаешь, почему? В отличие от тебя я никого не сужу. Я принимаю людей такими, каковы они есть.

Они смотрели друг на друга, как непримиримые противники, каждый хотел уколоть другого побольнее. Кейт презрительно скривила губы:

— Патрик, пойми наконец: ты оказался в дерьме из-за своего образа жизни. Надеюсь, хоть эта история тебя чему-нибудь научит, очень надеюсь. Ты говоришь как школьник, наивный, невежественный школьник.

Патрик молчал. Кейт стало стыдно за то, что она сорвалась, за свою жестокость. И прежде чем она успела попытаться хоть как-то смягчить свои слова, он произнес:

— Я скоро исчезну из твоей жизни, ты меня больше не увидишь. Наконец-то я раскусил тебя, дорогая. Можешь смотреть на меня свысока, если тебе от этого легче. Да, насчет твоей великой лжи: скажи им, что ты ошиблась. Я найду хоть пятьдесят крошек, которые сделают то же самое и ничего не потребуют взамен. Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоей помощи. Мне не нужны твои жертвы.

— О нет, Пэт, еще как нужны. Ибо в отличие от пятидесяти крошек, готовых ради тебя на все, я единственная, кому они поверят.

Кейт вышла из машины и пошла прочь. Сердце стучало, как отбойный молоток. Она готова была разорвать Патрика на части за то, что он осмелился сказать. Казалось, со вчерашнего вечера они начали друг друга ненавидеть. Как с ними могло такое произойти?

Никогда раньше она не испытывала столь выраженного желания причинить боль другому человеку. Даже бывшего мужа Дэна, когда тот бросил ее с маленьким ребенком на руках без средств к существованию, вычистив банковский счет до последнего пенни, — даже Дэна она ненавидела меньше. И когда она узнала, что Дэн живет за счет своей новой подружки, путешествует по миру, ездит на дорогих машинах и при этом ничегошеньки не выделяет на собственного ребенка, — да, тогда ей было больно, но все же тогда она не испытывала такой ненависти, которую она испытывала сейчас к Патрику Келли, бандиту и убийце, но в то же время и самому порядочному человеку из всех, которых она когда-либо встречала.