Свадьбы не будет, Светлый! (СИ) - Солейн Анна

Карие глаза брата щурились. Улыбка его обнажала острые клыки  — фамильную черту всех Даркморов  — и была быстрой и острой, как отблеск света на лезвии ножа.

Будь на моем месте любая другая девушка, она бы уже лежала в обмороке, пожалуй, от такой ударной дозы привлекательности.

Гены: в родне у мамы были инкубы. Брату их крови досталось с лихвой.

“А лучше бы все-таки в моего кузена Влада пошел”, — качал головой отец, когда очередные экзальтированные барышни своими рыданиями мешали ему спать и таскали нам в дом все новых и новых младенцев, убеждая, что они — точно дети Белза (который избегал нежелательных беременностей с такой же тщательностью, как и браков).

— Отец тебе не обрадуется, — заметила я. — Когда ты сбежал, ему пришлось заполнять кучу бумаг — чтобы твою пропажу не повесили на светлых. Могла бы снова вспыхнуть война.

— Я оставил ему записку, у меня были веские причины скрыться, — легкомысленно отмахнулся брат.

Я хмыкнула.

Собственно, именно такую, слово в слово, брат записку и оставил.

“У меня есть причины скрыться. Вернусь. Белз”.

“Тьфу! — плюнул отец, прочитав ровный почерк брата. — Да лучше бы он в моего кузена Влада пошел, какой-никакой был бы толк, хоть и кровищи, конечно, пролилось бы! Так нет же — в твоих родственников, Моника, которые дома бывают только по большим траурам!”

“У Белза были веские причины, разве можно обвинять мальчика?” — промурлыкала мама, выглядывая кого-то через окно.

Своим отбытием Белз здорово спутал отцу, который на него расчитывал, все карты.

Но в этом не было ничего удивительного и неожиданного: мы же темные. Предательство часть нашей природы.

Впрочем, в том, что отец устроит Белзу теплый прием, сомневаться все равно не приходилось.

Белз тоже об этом знал. Потому и явился тихо, не привлекая внимания. Но что ему нужно от меня?

Несколько лет до своего исчезновения Белз работал в представительстве темных, которое находилось на территории светлых. Поэтому, когда он вдруг решил сбежать, слухи тут же поползли однозначные: должно быть, Белз соблазнил какую-нибудь светлую, и сейчас боится гнева ее отца. Или мужа. Или обоих сразу.

Я в это не особо-то верила, но — вот уж сюрприз! Это оказалось правдой.

Белз спутался с Лили, невинной дочерью моего жениха Райана Лайтвуда, не к ночи будет упомянут, вскружил ей голову и… исчез.

Я попыталась припомнить рассказ Лили о том, что произошло.

“— Он сказал, что мы должны всегда быть вместе, — рыдая, говорила она. — Что должны… перестать прятаться. Что мы должны пожениться. Я сказала, что нужно сначала поговорить с отцом. Договориться о помолвке. И… И он меня бросил! Написал, что желает мне счастья, и… — Она всхлипнула. — Исчез! Уехал из столицы! Я думала, мы друг друга любим, а он!..”

Типичная история. Должно быть, Белз понял, что запахло жареным, и решил на время залечь на дно: пудрить головы крестьянкам в какой-нибудь отдаленной деревушке тоже бывает весело.

И все-таки — вернулся.

Только несколько часов назад Лили наконец перестала по нему убиваться и… вот он, тут как тут.

— Зачем ты вернулся, Белз? — спросила я, оглядываясь.

Правильно поняв мой взгляд, брат растянул губы в улыбке.

— Присаживайся, сестренка, — он глазами указал на кресло напротив.

Я задумалась.

С одной стороны — брат точно приготовил мне какую-то подлянку, не просто так он ждал меня в комнате.

С другой — какую именно?

Я должна была бы не садиться в кресло, на которое он мне указывает, и сесть на кровать.

Но вдруг именно этого он от меня и ждет?

Останусь стоять — продемонстрирую слабость.

Улыбнувшись, я подошла к креслу брата и села на подлокотник.

— Растешь, сестренка!

— Скажи еще, что на кровати и на втором кресле нет ловушек, — проворчала я.

— А ты проверь, — улыбнулся братец так очаровательно, что если бы я не была его сестрой, немедленно захотела бы продать душу за крохи его расположения.

Благо, мы были кровными родственниками, а потому я просто закатила глаза.

Подойдя к кровати, я дернула вверх одеяло. На простыни лежала ярко-зеленая змейка — речной уж, с виду безобидный, ужасно ядовитый.

Если бы я на него села, у меня были бы все шансы остаться без той конечности, в которую впились бы острые зубы ужа.

Впрочем, речные ужи были ужасной редкостью, поймать их было сложно, а их яд… я уже отчаялась найти его на черном рынке!

— Это мой подарок для тебя. В честь встречи.

Я кивнула, и тут поняла, что ладонь, которой я держу одеяло, нестерпимо жжет.

— А это чтобы не расслаблялась! — мне в спину крикнул Бейлз, пока я перетряхивала весь свой запас зелий в поисках универсального противоядия — мало ли, чем он обработал одеяло.

Можно было бы взять реванш… В этот раз бы у меня получилось. К примеру, братец уж слишком близко сел к книжному шкафу, не все книги в котором были безопасными. Один щелчок пальцев — и я смогу насладиться как минимум его вскриком, как максимум — кровотечением из прокушенной шеи.

Но не время.

Нужно уметь плыть по течению. У меня в рукаве есть козырь, который нужно правильно обыграть.

“Ах, милая доченька, — любила повторять мама, — чтобы одолеть мужчину, любого мужчину, первым делом ты должна заставить его поверить, что слабее тебя — только котята, которые живут в домах у светлых и не способны сами удавить комара”.

— Итак? — обернулась я, старательно корча обиженное лицо.

— Мне нужна твоя помощь, — заявил Белз, улыбнувшись. — У одной светлой есть… кое-что, что принадлежит мне. Ты должна помочь мне вернуть это.

О! Это он о том предмете, что Лили хранит между страниц книги?

Вздумай я в самом деле его украсть, мне пришлось бы туго: Лили не выпускала потрепанный томик из рук.

— С чего бы мне воровать у светлых? Белз, воровство — не по моей части.

— Говорят, тебя ждет свадьба с неким Райаном Лайтвудом, — протянул Белз, разглядывая свои ногти. —  Что, если я скажу тебе, что знаю, как ее сорвать? Ты помоги мне — я помогу тебе.

Мое сердце пропустило удар. Я...

В самом деле до сих пор хочу расторгнуть помолвку?.. Никогда больше не иметь дел с Лайтвудом, не чувствовать на теле его рук. Не говорить с Лили, не учить Бенджамина пакостничать, не пугать Сэмюэля и лишиться удовольствия лицезреть перекошенное лицо Ребекки? Проклятый! Что за... что за странные чувства?

Я подняла растерянный взгляд на Белза.

— В чем дело, сестричка? — насмешливо протянул он. — Ты же не влюбилась в самом деле в этого светлого?

Я сглотнула и ласково улыбнулась. Протянула руку к ужу, и он шипящей упругой лентой скользнул по моей ладони.

Некстати вспомнился Лайтвуд, и я на секунду прикрыла глаза. Внутри было слишком много… чувств.

Мой брат был темным, он был Даркмором, как и я сама, и как и наш отец, как и наши предки. Это значило — он был беспринципным, опасным, отлично чувствовал чужие слабости и не стеснялся это использовать.

Это не было для меня сюрпризом.

Сюрпризом стало то, что… я, пожалуй, расстроилась, когда брат упомянул, что может сорвать помолвку.

Даже думать об этом было как-то странно.

С чего бы мне расстраиваться?

Я же сама этого хотела.

Еще и это “влюбилась”.

Придумал же. Темные не влюбляются.

Ладно.

Сейчас не время.

Сначала выкручусь из этой ситуации с Лайтвудом, а потом — буду разбираться в своих запутанных чувствах.

Главное сейчас — заставить брата играть по моим правилам.

И не дать ему заставить меня играть по его.

Задача уровня магистра магии.

— Ты мне лучше расскажи, что за делишки у тебя со светлой? И что она умудрилась у тебя умыкнуть?

— Как обычно, — отмахнулся брат, — ничего интересного.

Вот как.

Ничего интересного.

А глаза почему отводишь?

Стоп.

Белз покраснел?

Проклятый побери!

Белз не краснел ни разу в жизни!

Даже когда одна из его возлюбленных застала Белза, обхаживающим ее сестру. На балу.