СКИФИЙСКАЯ ИСТОРИЯ - АНДРЕЙ ЛЫЗЛОВ

Егда же прииде государь на Тулу, и тамо собрася к нему немало разбитаго онаго воинъства, и оные предреченные воеводы, иже отбишася от хана, и воинства с ними до дву тысящ, иже совершенно поведаша, яко уже третий день, егда хан возвратися во Орду.

Государь же всех подвизавшихся мужественно воевод и воинство || пожаловал за службы их коемуждо по достоянию, и тако достойную мзду восприяша.

На другое по том лето, то есть 7064-е, сей лукавый хан Девлет-Гирей прислал к великому государю посланников о размене послов и злохитро мир утвержая. Государь же посланника его отпусти к нему, с ним же и своего посланника посла, и отписати повеле, обличающи льстивное его лукавствование.

Не по мнозе же приидоша с поля вестницы, поведающе государю, яко хан собрався со всеми людми вышел на Конские воды и хощет быти войною на Тулские и Козелские места. Государь же по тем вестям поиде в Серпухов с воинствы, с ним же князь Владимер Андреевич и царь Симеон казанской. Оттуду же хотяше ити на Тулу и на поле противу хана, хотящи конечно битву имети с ним.

Нечестивый же хан Девлет-Гирей, услыша благочестиваго царя готова суща в стретение ему на брань, возвратися и поиде на черкас войною.

Государь же посла тогда аки пять тысящ воинства воевать Крымских юртов. И егда хан прииде на реку Миюс, и прииде к нему ведомость, яко российское многое воинство || идут Днепром рекою ко граду Аслам-Кирменю; сие же слышав хан возвратися в Крым.

Бысть же тогда и мор велик на татар в Перекопской орде. В тех бо летех прежде пущен бысть от Бога мор на Орду на нагайских татар [иже бяше за Волгою, последи же сего преидоша ю, начаша кочевати между Волги и Дона блиско от Астарахани, идеже ныне называются Нагайские улусы]; первее наведе на них тако зело студеную зиму, яко весь скот их помер, яко стада конские, {142} тако и прочих скотов, а на лето и сами исчезоша от глада, ибо тии не имущи хлеба скотом питахуся.

Видевше же остатнии, яко явственный гнев Божий изыде на них, поидоша препитания ради в Перекопскую орду. Государь же и тамо поражаше их. И наведе Бог на них зной солнечный, и сухоту, и безводие. Идеже бо реки текли, тамо не токмо вода не обреташеся, но и копавши много ни мало обретаху ея.

[Тако того исмаителскаго народу в той Орде за Волгою и пяти тысящ мужей не осталось, их же число подобно морскому песку было]. И того ради и ис Перекопи тех нагайских татар изгоняху, || зане, яко речеся, и тамо бяше глад велик и мор престрашен на люди и скот, яко и в той Орде десяти тысящ коней от тоя язвы не осталося.

И тогда зело было удобно время мститися христианом над бусурманы за многолетную кровь христианскую, безпрестанно от них проливаемую, и мир содеяти себе и Отечеству своему вечно.

И о сем мнози советники государю советоваша, да подвигнется сам с великими воинствы на Перекопскую Орду, времени на то зовущу, и Богу на се подвижущу, и помощь на сие истую подати хотящу.

И аки самым перстом показующи погубити врагов своих и избавити множайших плененных, отдревле заведенных, от тяжкия неволи, аки от самых адских пропостей. За что премногая бы похвала на сем свете была, наипаче же тмами крат множайши в оном веце у сама-то создателя Христа Бога, иже предражайшия крове своея не пощадил за человеческий погибший народ излияти.

Аще бо и души христианом случилося положити за плененных многими леты православных христиан, воистинну бы всех добродетелей сия добродетель любви ю вышши пред ним обрелася, яко сам рече: «Болши сея доброде- ю || тели ничтоже есть, аще кто положит душу свою за други своя». Добро бы, и паки реку, зело добро избавити во Орде плененных от многолетныя работы и разрешити окованных от претяжчайшие неволи.

Государь же таковым случаем подвизаем, советовав с советники своими, посла оное преждереченное воинство в помощь ко князю Дмитрею Вишневецкому, иже живяше на низу Днепра реки между запорожскими казаками на острове Хортицком 23, служащи кралю полскому, такожде и государю нашему верно. И тако оное {143} воинство, с ними же Вишневецкой с литовскими и черкаскими казаки, приидоша Днепром к городу Аслам-Кирменю, идеже отогнаша стада лошадей и всякаго скота.

Потом поидоша вниз Днепром и приидоша ко граду Ачакову 24. И острог взяша, и турок и татар побиша и живых взяша, и поидоша назад. И приидоша на них ачаковский и тягинской сенжаки с воинствы. Российское же воинство заседоша у реки в тростиах и из пищалей многих татар побиша, а сами со всеми здраво отъидоша. И паки приидоша к Аслам-|| Кирменю и сташа на острову.

И тамо прииде на них калга-салтан со всеми татары, и князи, и мурзами, и бысть им бой велик чрез шесть дней. И отогнаша у татар стада конския к себе на остров, и потом поидоша по Надднеприю вверх по полской стороне 25, и разыдошася с татары, Богом храними, здраво; а татар многих из пищалей побили и поранили.

В то же время от иныя страны государевы воинския люди поидоша Миюсом рекою в море за улус ширинских князей к городу Керчи, и тамо много пленивше и языков вземше отъидоша. Такожде и во иных местех российския воинския люди всюду татар побивали и языков к Москве присылали.

Безбожный же хан крымский яко и прежде присылаше к государю, лукавый мир составляя. Благочестивый же государь не внимаше лестем его, но всюду на украйне крепкое воинство на стражи имяше.

По сем лета 7065 князь Дмитрей Вишневецкой, служащи государю, вкупе с московским воиством поиде ко граду Аслам-Кирменю. И взял его, и разорил, и людей побил, и пушки на свой остров отвезе.

Хан же крымской с сыном и со всеми крымскими татары || прииде на Вишневецкаго к городу его на Хортицкой остров. И пребыв тамо двадесять дней, жестокую брань творящи. Но изгубил многое воинство, отъиде со срамом многим. З другую же страну черкасы пятигорския, служащи государю, взяша два города крымския, Темрюк да Томань 26.

Последи хана Девлет-Гирея бысть хан я в Крыме Анди-Гирей имянем, иже лета 7067-го посла сына своего Махмет-Гирея и с ним крымских и нагайских татар до ста тысящ. О сем возвестиша государю два татарина и два черкашенина, иже того году приидоша служити государю. {144}

И тако погании лукаво таящися идоша. И умыслища разделитися в разныя места войною, овии на Рязань, овии на Тулу, иные же на Каширу. Чаяху бо государя отшедша с воинством на ливонския немцы. И недошедшим им до украйны, взяша рыбных ловцев на реке Мече и от них уведаша, яко государь на Москве, а в немцы послал воинство.

На Рязани же, и на Туле, и на Коломне, и в прочих местех бяху многая воинства. Нечестивии же татарове, слышавше || сия, убояшася зело и вскоре на бегство устремишася. А воеводы великаго государя с воинством во многих местех будущи остаточных татар всюду побиваху, и живых емлюще к государю прислаша, и лошадей болши пятидесяти тысящ взяша.

Тогда же князь Димитрей Вишневецкой паки побил крымских татар на реке Андаре, иже хотяху ити на Казанские места, и живых двадесять человек взял, и к государю прислал. Такожде тогда у града Пронска Василей Бутурлин крымских татар побил, и 16 человек живых взял, и к государю прислал.

Потом лета 7068-го паки посла государь воевать Крымских юртов ‹о›колничего Даниила Федоровича Адашева и с ним до осми тысящь воинства. Иже пришедше Днепром под Ачаков и взяша тамо карабль, на нем же быша турки и татарове, их а же а многих побиша и живых взяша. И чрез чаяние татар изыдоша Днепром аж на самое море в малых лодийцах, и на острове Чулу быша.

И Богу помогающу им, двадесять дней по морю ходили. И тамо на протоках морских корабль взяли. И паки приидоша Днепром в улусы || Крымские на остров Ярлагаш. И тамо татар побиша, и стада конския и скотския и многия верблюды взяша. И оттуду поидоша на улусы на Кременчюг, да на Кашкалыр, да на Кагалник.

И даже за пятьнадесять верст от Перекопу быша, и Божиим пособием многия улусы повоеваша и побиша, многих такожде и живых взявше, поидоша. Татарове же мнози собравшеся приидоша на них, но обаче сами побеждени быша от российскаго воинства. И оттуду приидоша на Озибек остров здраво.

Хан же крымской, с ним же и дети ево, и князи, и мурзы собрався поидоша за воинством, иже приидоша с моря под Ачаков на устие Днепра реки. И Божиим промыслом свободно проидоша в верх Днепра здраво с {145} воинством и пленом многим, свободивше и многих пленников, отдревле заведенных во адския оныя темности.

Турков же всех, поимаша на перевозах и на кораблях, отпустиша в Ачаков, понеже государь царь в мире бяше с турским султаном и улусов ево воевать не велел. Турскаго же султана || державцы, ачаковские аги и сенжаки, изыдоша к российскому воинству, приносяще хлеб, и вино, и прочая потребы и свободно дающе им прошествие, честь воздаваху. И тако российское воинство идоша в верх по Днепру.

Хан же крымской во многих тесных местах и на перевозех по обе стороны реки прихождаше на них и шесть недель препроводи тако, но ничтоже успе, но паче мнози татарове ис пищалей избиени быша. Воеводы же со всем воинством Богом храними приидоша здраво на остров, зовомый Монастырской 27. Хан же, ничтоже успев, возвратися в Крым.